СТАНСЫ

Господи, сойди в меня, как в ад.
Остальное - только от фантазий.
Мой состав исполнен безобразий,-
как они Тебя вообразят?
Господи, сойди в меня, как в ад.

Господи, сойди в меня, как в ад.
Я утратил правильное зренье;
знаемых отравленные тени
растянулись до алтарных врат.
Господи, сойди в меня, как в ад.

Господи, сойди в меня, как в морг.
Патанатом, выйдя из запоя,
запирает изнутри замок,
сам уже без четверти покойник.
Господи, сойди в меня, как в морг.

Господи, сойди в меня, как в морг.
Ныне, отключая холодильник,
признаю, что никогда не мог
оживлять поставки частных клиник.
Господи, сойди в меня, как в морг...


    ..^..




  ***

На нашей улице слепой художник
он хочет чтобы я писал картины
а не стихи

Я говорю ему о том что вижу
а он хитрит стихи мои ругает
наверно плачет

Предупреждает что убийцей стану
отнекиваюсь мол уже убийца
он умоляет - вор пока

Искусанные губы, пальцы в краске
не так я плох ведь он тайком рисует
но все картины посвящает мне


    ..^..




***

Во дворце на семи холмах живет мой отец.
Серебриста его борода, как ручей, и легка его поступь.
Шелест ветра в кронах вечнозеленых дубов,-
таковы его речи святые.
Водопады -
его молчанье;
водопады на самоцветных скалах.
Могучий и добрый,-
нестерпим его гнев,-
живет мой отец
во дворце на семи холмах.

    ..^..




ЧЕТЫРЕХЧАСТНАЯ ФОТКА

"Ты победил, о Бледный Галилеянин,-
мир серым стал в дыхании Твоем..."
Алджернон Суинбёрн

Небо над Санкт Петербургом
такое же как небо над Лондоном
Достоевский нетождественно равен Диккенсу
"Серый" значит "не соблазняет".
Краски Грядущего Царства,-
только они - краски
Здесь и теперь
Иерусалим и Киев

    ..^..




***

Когда я тело успокою,
тогда в душе воздвигну храм,
и две руки, лиясь рекою,
сотрут в песок суетный хлам.

Дай, Бог, тогда подняться с места
и в час, когда сиделки спят,
дойти до Города Невесты,
ворчливым посохом скрипя.

Потом, глядишь, назад вернуться
и над Российския холмы,
пока сиделки не проснутся,
тревожа хладные умы,

ужо тряхнуть жезлом пророка:
сказать, что влажен,
одинок…
в пустыне Ближнего Востока
пылает полевой цветок

    ..^..




***

В объективах анализа - кал
вызывает смущенье и жалость.
Богу важно, чего ты искал,
а не что у тебя получалось.

Человек безотходен, как тварь,
и преступен - как ложь и блудница.
На каких его углях ни жарь,-
не сумеет в огонь претвориться.

Одолей алхимический зуд,-
ты не канешь ни в Лету, ни втуне,
и никто эти "опыты" в Суд
кочергой жития не просунет.

Батискаф, погружаемый в кровь,
глаз и мозг за стеклом микроскопа...
Не оплакивай жертвы потопа,
ибо грозный источник - 
Любовь

    ..^..




ДИПТИХ

    1

Край, бэйби, край
ничего плохого.
За горизонтом - воспоминания.
Ты думала: новый мир?
Нет, просто презерватив лопнул.
Свет изо всех щелей,
изнутри и снаружи,-
некуда больше жмуриться.
Секса (читается через "е") не будет.
Просто отойдут воды
и наступит весна священная.
Даром, что было больно.
Он до конца твой -
храм на краю света.


    2

Ноша твоя не тяжела,
постоянство твое священно.
Постоянство - твоя молитва.
Перебиты твои колени.
У древних истоков древнего ручья
сладкую воду ты пьешь, не дыша.
Сладость ее горька с непривычки.
Но ты привыкла,
маленькая ослица.
Дни твои сочтены,
Да будут благословенны
дни твои как один,-
этот.
Времени больше нет.

    ..^..




ПО СЕРДЦУ

ПО сердцу мне Владимир Владимирович Маяковский,
инженер человеческих душ, ценю.
Разумеется, его убили:
надо же развеивать танатологическую брехню.

Не виню я его за ленина там, за партию,
кто не лажал - пусть в него бросает камень, 
но если очистит Господь его стихотворную хартию
(что никому из пишущих не помешало бы),-
то-то светило взойдет над литературными веками!

То-то "память собери у мозга в зале
любимых неисчерпаемые очереди" зазвучит свежО
под сводами музея политехнического!..
А то, что шел поэт, как Савл, на рожон,-
было преддверием обращения поэтического,
хочется верить

    ..^..


***

Душа моя, скиталица, молись;
наполни медом соты тех развалин,
в которых мы недоразобрались…
Смотри, как рыхлый профиль их печален.

Оставь Селену, это - не предмет
переживаний пред Лицем Христовым.
Сколь многих на лозе спасенья нет,
растерянных по партиям оптовым.

Да, Господи. Поруганным тряпьем
любимые лежат в харчевнях мира,
но помяни нас в Царствии Твоем,-
и по-иному огласится лира...

    ..^..




***

Все мифы мои, все легенды и сказки
острее сюжетов, победней финалов.
Я их извлекаю почти без опаски
из пыльных архивов, из прелых анналов.

Дремучие хляби волшебного леса
расчищены светом такой Редактуры,
что фавны и нимфы, дракон и принцесса
становятся детской улыбкой культуры -

предтечей прозренья. Так с Деда Мороза
спадают колпак и тулуп шутовские:
по синему снегу, простые, как проза,
с дарами идут чудотворцы святые.


    ..^..




ПОСЛЕДОВАНИЕ О ВТОРОБРАЧНЫХ

(В помощь кающимся)

Вот и нашлась
маленькая заезженная,-
уставала, но давала,-
пластинка
Кридэнс клируотэ ривайвэл
Блюз придорожной закусочной.
Все, что здесь нацарапано
пей до дна, пей до дна
долгим мучительным...
долгим мучительным...
прощаю и разрешаю...
прощаю и разрешаю...
прощаю и разрешаю... вз-жик!..
поцелуем.
Таинство совершилось.
Level up.

    ..^..




ПРАВДА

Гроб с телом отца
стоял на столе,
на котором когда-то пеленали меня, младенца,
за которым ели и до и после,
крошки сметая в руку,
писали стихи и письма,
сухо, не сочиняя.
Попросту, жизнь священна.
Стихи - это правда, правда.


    ..^..




***

Пыльными апостольскими тропами проходя
по мокрой после дождя земле
(скрытая рифма скрыта)
по черноземью и нечерноземью, - делов-то! -
многое можно увидеть;
увидеть можно
всякое такое,
чего братья недоглядели,
что ни Петру ни Павлу не снилось,
что Ивану не виделось,
а виделось, - так не открыл, открывая
(скрыл богослов рифму, скрыл).
Вот эту не лунную желтизну зрачка, например,
в яичном вдоль-пополам-разрезе
глаза
сваренного вкрутую яйца крашеного.
Эту, понимаешь,
физическую квинтэссенцию торжества
матерьяльную-матерьяльного
(ни хрена читатель не понял,
хорош кривляться,
умного из себя изображаешь,
хлебников тоже нашёлся).
Эту, я прям не знаю, короче, эту, когда
слово становится другим,
не тем-чем,
бруттом и неттом,-
извергая извергну извержением становится - не становится,
блингорелым, так даже скажу - не скажу..
Понимаешь ли ты, друг мой, о чем я говорю?
О матерьяльном, сугубо о матерьяльном


    ..^..


***

всего несколько удачно взятых аккордов
без примеси совершенства,-
и какой звук! какой голос!
бог ты мой - какой голос!
благовестие старой избы
старой мазанки
хаты,
где, по-видимому, никто не живет;
благовестие деревенщины,
галилейщины,
бог ты мой!
не ха эс эс какой-нибудь на кропоткинской
не симфония этого самого с этой самой
не гарант благодатного благодатствования благодати
не знаменный какой-нибудь распев в исполнении
эм или жэ, как его там? - хора...
всего несколько удачно взятых аккордов,
бог ты мой!
неужели вот так, в немощи
Сила Божия совершается?..


    ..^..




***

Жадный, жаркий, голодный, живой
опыт.
Символизм, как миропонимание, - исчерпан.
Господа нет нигде,
потому что
вот Он
там же, где ты и я,
там, где ад и черти.

    ..^..




СПАСАЯ МИР, -  КРАСОТА

Избегая красивостей, из,
избывая ресурс мирозданья,
дышит весь голубой антиминс,
весь - волнение в воспоминанье
Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа


    ..^..


LIPS

Просто земля,
которую ты - так,
любишь;
голубовата на цвет, если кто не знает.
Целовать бы её края, став на колени,-
губы не той фактуры,
огненные мои губы.
Значит, другое;
значит что-то другое


    ..^..




***

Божий дар не зависит от них,
от скудельных подробностей тела;
нежеланных, немолодых
он ласкает легко и умело.

В семиюбочьи убранных жит,
в семикофтьи скошЕнного сена
от его косновений дрожит
голубая, та самая, вена...


...Ну тут ещё должно быть про белые грибы, про девичью грудь,
про яблоки-паданцы с коричневеющей вмятиной на бочке...


    ..^..




***

Глубина Твоих Прикосновений
как-то глубже самого меня;
еле-еле: "Господи, Ты - Гений", -
так роса исходит из огня, - 
      (откуда бы ей там, в огне, взяться?)

булькаю в ответ. Конечно, - ересь,
простоты неслыханной конфуз,
ёшкин кот, неандертальский эрос!-
прям: гори-гори, терновый куст,

как звезда, потрескивая влажно,
не сгорая...


    ..^..




СХОДСТВО

У каждого своя
стопа стопы стопою
следы следов следам
не следовать следить
наречие ручья
пророчица рекою
без имени ума
бы Богу угодить;

не то, чтобы уж вот,
не то что "послушаньем
порадовать Отца
Небесного", но, все ж,-
жива живу живот
любовью любованьем:
не я, не ты, не он-
похож… похож… похож


    ..^..




***

Да, велика Россия, велика;
звезда за горизонтом зеленеет,
и где-то там кончается строка,
которая самой себя длиннее,

длиннее жизни, кажется, самой,
кончается,
но шар не описует;
за перевалом плоскости земной,
вплетенная в линеечку косую,

она уходит нитью за поля
и, в долготу вдыхаясь на излете,
кончается на выдохе: "Земля...", -
и вы знакомый берег узнаете


    ..^..




ЗА ДРУГИ СВОЯ

- Давид,
ты весь в крови.
- А чё они?..

(А "че они" - естественно известно,
и всех тошнит от этой хреновни,
с тех самых пор, как в люле стало тесно,
я не о том).

- Давид, пойдем домой…
В песочнице эпоха Соломона -
жемчужина истории земной,-
избыточествует неугомонно…

А ты, который не построил храма,
иди и помни: выше нет любви,
чем та, с какой тебя окликнет Мама:
- Пойдем Домой, Давид, ты весь в крови.


    ..^..




***

Как все вы красивы, друзья, верьте!
У каждого из вас - неопалимые крылья за спиной, верьте.
Какое там - "опалимые"!
Ваши крылья - само пламя!
Как прекрасно это ваше движение внутрь;
эта огненная река,
входящая в лоно заматоревшего мира!
Ад, где твое жало? смерть, где твоя победа?
Ничто не может противостоять вам, верьте.
Никто не может с вами поспорить.
Да
Ты победил мир.
Монументальнейшая хренотень
всех времен и народов
лопается, как перезрелая слива,
кишки материи выпуская наружу от жара,-
это жжет ваша плоть, друзья, верьте;
это - Тело Христово жжет
смерть насмерть
ад за адом
запятыми и точками,
знаками препинания,
даже без слов,
даже без междометий,
жжот
жжет.


    ..^..




***

Стоит лишь напряжённо подумать о друге,
как у друга появится прыщ на лице,
словно Оптина пустынь в районе Калуги,
в восемнадцатом, кажется, веке, в конце...

Друг не ахнет и зеркало об пол не грохнет,
парфюмерных экспертов на Кемь отошлёт;
и, пока этот прыщ сам собой не отсохнет,
будет Оптиной жить целый век напролёт...


    ..^..




ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ЧАСТНУЮ ПЕРЕПИСКУ

"Дар напрасный, дар случайный,
жизнь, зачем ты мне дана?"
Это, милый Пушкин, - тайна.
Филаретова струна

перетянуто фальшивит,
медновыспренне звенит;
никого не осчастливит,
ничего не объяснит:

"Не напрасно - с назиданьем
жизнь от Бога нам дана,
перегружена заданьем
и на казнь осуждена..."

Православно, митропольно
убивает наповал:
"Ты, брат Пушкин, своевольно
зло из тёмных бездн воззвал"

(ничего себе, прикольно.
что, брат Пушкин, колдовал?
колдовал, колдовал,
подколдовывал)

Катехизис и диета -
получи, фашист, ответ!..
Внемлет арфе Филарета
перепуганный поэт…


    ..^..




СОНЕТ К ЖИЗНИ

Если правде смотреться в глаза,
сердцевина у жизни - другая,
беспонтовая, недорогая;
"против" численно больше, чем "за".

На слезу наползает слеза,
королева глядит, не мигая:
сердцевина у жизни другая,
позвоночник у жизни - лоза.

Беззащитна, безрука, безнога,
безработна, беспочвенна, без
перспективна, как поле чудес;

вся, как есть, - в никудышного Бога,
сердцевина моя, недотрога,
за деревьями тающий лес.


    ..^..




СОНЕТ НИЖЕ ПЛИНТУСА

Всё очень плохо - жизнь не удалась:
психушки, отчисленья, увольненья.
Случайно всё: работа, крыша, связь.
Одна лишь пьянка до позелененья

закономерна. И, на удивленье,
желанна, как лекарственная грязь,
как верное надёжно упоенье:
Которые тут временные? Слазь.

Мне чёрт - не брат, и сатана - не князь
и я не вижу в этом преступленья,
когда вот так вот жизнь не удалась...

Но только Та, Которая зажглась
от Света, облечённая в нетленье,
открыла мне назло такую сласть,

что завязать - не грех.


    ..^..




ВЫСОКОПАРНЫЙ СОНЕТ

Люблю я родину, грозу в начале мая,
любовное природы озорство,
когда земля, как мужа принимая
весенний дождь, ложится под него.

До боли обнажённая, родная;
святится возбужденьем естество.
А херувим, резвяся и играя,
небрежно соблюдает статус-кво.

Сверкает вакидзаси самурая,
гремят врата потерянного рая,
как будто не исправить ничего...

Но Та, что запалилась не сгорая,
громокипящий кубок собирая,
орлят с улыбкой кормит из него,

не галок.


    ..^..




JAGUAR

(Скоромное приношение сородичу-эскимосу,
убеждённому в том, что Христос побеждает не борясь,
по случаю его чудесного рождения в этот мир,
сопровождавшегося чудесными же знамениями на небе и на земле.)

Минное поле чудес,
кто-то рванул опять;
в нём, как обычно, - бес.
- Не было "не стрелять"
команды.

Где, вашу мать, огонь?
Я ли вас не кормил?!
- Этого только тронь,
вызовет из могил
подмогу.

Вот тебе и весна!
Вот тебе и цветы!
Выглядит, как война
(с вычетом красоты
нетленной).

Шура, ты пацифист?
Я-то, конечно, - да!
Треснули лёд и лист,
огненная вода -
не водка.


    ..^..




***

Да, нежность есть (апостольская что ль?);
и мужеству нисколько не помеха.
Тупая недоношенная боль
грядущего нелестного успеха

объединяет в зрелости мужей,
рассеянных прыщавой членомеркой.
Свежей рукопожатия, свежей.
Мерцают звёзды титульные, меркнут...

Да лЮбите друг друга! Торжество
причастности таинственной венчальной
и Евхаристия... и больше ничего
о прелести весны первоначальной.


    ..^..




***

И небеса цвели при нём
ракетами, как дивный сад
Хоббитский фолк

Это - тоже весна: эта роскисель дымчатой хляби,
этот серый портал, плевоокое это щеня,
плюновенное брение в региональном масштабе,-
эта влажность восходит к цветущей стихии огня.

Тростниковый, тропический, сладкий дыхательный порох
растворяется в паточной бледно-свекольной крови,
чтобы в этих псаломских широтах, в славянских просторах
вспышкой с фронта цвело арамейское слово любви,

вековой до небес опрокинув шумерский папирус,
византийского чванства петардой взорвав чиновнИк,
районируя так в эту плоть этот радостный вирус,
словно здесь и теперь он, зараза такая, возник.


    ..^..




***

Мне больно от того, что я не тот
кому всегда дано и не отнято;
мне ранит сердце каждый анекдот
про недруга не меньше, чем про брата.

О мне пояху пьющие вино,
смеяхуся жующие чизбУргер.
Мне кажется, что Богу всё равно,
ничто не интересно, кроме бури.

Мне кажется, что Бог неумолим;
такое дело - тьма в конце тоннеля.
Мы все умрём, умрём, а не успим,
мудрее всех Обломов и Емеля.

Я ничего не содержу в горсти
и ничего уже не обещаю.
Я не умею говорить "прости",
но я прощаю, Господи, прощаю


    ..^..




КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДИКОГО ПОЛЯ

Спи, моя радость. Жестокого жала
выведет сон чужеродное ство.
Мерзкая слизь, что тебя обижала,
тает медузой; уже ничего

не остаётся от грязной интриги.
Стой, моя радость, как дым над водой.
Пусть сновиденья слагаются в книги
и остаются себе под рукой:

триллеры, вестерны, сказки, кошмары…
Спи, моя радость, и это пройдёт.
Спят археологи, спят антиквары,
спит вымирающий нищий народ.


    ..^..




УТРЕННИЙ ТУАЛЕТ

- Как долго я спала! - Как скоро остывает
хрусталь, точнее, гипс постельного белья;
воздушный поцелуй таится, отлетает
за вертикали штор, которые стоят,

как ангелы стоят, как тени воскресенья,
которого всегда никто не ожидал;
смещённый календарь - дефакт землетрясенья -
пророчит будний день и плановый аврал...

Но выбравшая смерть откроет косметичку:
- Ша, зеркало, молчи. На свете всех милей
распятая любовь, вошедшая в привычку...
А зеркало в ответ: Дорогу в мавзолей

несущему состав из смирны и алоэ
охотно укажу. - Какое озорство!..
Какая новизна! Садовник, что такое?
Куда ты перенёс, где положил его,

её?.. Долой!.. долой!.. долой местоименья!..
Мария!.. оглянись!.. (Мария хороша!
пасхальный nature-morte румянит вдохновенье:
прекрасное лицо, прекрасная душа...)


    ..^..




***

Смертное море, здравствуй.
Маленький человек пришёл тебя приласкать,
не бойся.
Шали себе, шторми на здоровье
в медно-огненном диске ладони
любящего зрачка.

    ..^..




VERITAS IN...

(вырезано тонзурой)

Не предавай воспоминания;
живи и помни. Не живи
и помни, сколько было знАмений"
что - революция в крови?..

Оставив детские страшилки,
по вечерам, по вечерам
земельку со святой могилки
перебирам, перебирам...

И веют древними поверьями
нетленный чудотворный прах,
и риза с праздничными перьями,
и вздох благочестивый: "ах!"..

И ежедневно, в час назначенный,
со спутниками, но один,
дородный стан, шелками схваченный,
являет некий господин,

являя некое сокровище,
звеня доверенным ключом,
толпы стоглавое чудовище
деля властительным мечом

на чистое и на нечистое,
на недостойное и на
такое белое, пушистое,
конфетки лепит из говна,

благоуханье благодатное
распространяюще вовне...
Ты прАво, солнце бородатое:
похоже, истина - ...


    ..^..




СВЕТ НЕВЕЧЕРНИЙ

Если вдруг ты почувствуешь: поздно,
поздно кричать в потухшее небо, -
не оглядывайся назад,
кричи,
кричи в потухшее небо,
будь идиотом.
День Господень - тьма, а не свет;
Свет Невечерний.


    ..^..




УСТАВНАЯ ЛИРИКА

Романтический прах над остывшей землёй
поглощает лучи золотого светила;
юный дворник застыл с трёхлинейкой-метлой…
- Рядовой, что за муха тебя укусила?

Что за бэ уколола тебя, рядовой?
Выгрызай беспощадно медовое жало.
"Рыбий жир ленинградских...", - не надо, не пой;
только детских припухших желёз не хватало.

Этот призрачный город, знакомый до слёз,
до прожилок, до полной потери сознанья,
никому ничего в подолЕ не принёс.
Эти серые, серые, серые зданья,-

облака, облака, облака, облака...
Отряхнись, рядовой. На "до завтра, до завтра…"
отвечай по уставу коротким "пока"
и пристёгивай царственный шлем космонавта.


    ..^..




***

Отец Небесный строг, но милосерд,
и то, что я скажу, запомнит каждый школьник:
Отец Небесный строг, но милосерд;
и, делая свой выбор добровольный,
подставься под оптический прицел,
чтоб сердце вправду этого хотело
и лоб кровавым бисером потел,
и каждый стих звучал, как в ночь расстрела...


    ..^..




ЭПИЛОГ

Когда я стану старым импотентом,
вы думаете стану я ворчать,
на пляже лёжа под линялым тентом,
что вот, мол, титьки всякие торчать,

бесстыжие... Не думайте, не стану;
открыта мне такая нагота,
что до неё и девичьему стану -
как царству Соломона - до Креста.


    ..^..




ИЗ РАЗНЫХ СТИХОТВОРЕНИЙ

***

Гробовая музыка, скорбное шествие.
Жарко, вонь живых сильнее тленной.
Лисьей дырой чернеет земля разверстая.
Нет, ничего не меняется во вселенной.

Так же, все так же - перечислять не станем.
Разве Гагарин из космоса видел горе?
Трупными, твердыми, обескровленными устами
не пременить голубое небо, синее море.

Вот и не пялься, милая, в эту пропасть.
Звон тишины, плоть пустоты не мысли думать.
Есть же - как ангелу пасть! - и у смерти совесть.
Даже она чужого не станет лапать.



    ..^..




***

Тело мое, любимая, все в тебе.
Этого, моя любимая, как пить дать, ничто не сменит,
это ведь, моя любимая, как река в реке.
Видимо ли, невидимо кто куда уйдет - так будет.

Слово мое, любимая, достоит пусть,
как и теперь, моя любимая, любой бляди,
даже хоть, моя любимая, под любой куст
всякая из любых с ним, не стеснясь, ляжет.

Ризы мои, любимая, подаренные ли тобой,
выкупленные ли, моя любимая, у - плотью твоей - мамы,
не отпевай, ведь, счастье мое, их понесет другой,
тот о ком, как обо мне, ты скажешь: "самый- самый"...


    ..^..




СУЛАМИФЬ. ДЕВИЧЬИ ГРЁЗЫ

Читая книги, углубляя грёзы
от принца на брильянтовом коне
до реализма коммунальной прозы,
на девичьем костлявом топчане

ворочаясь и плотью обрастая,
воображая святость и порок,
журналы откровенные листая
как Библию, опережая срок,

венчальное примеривая лето,
как бюстгальтЭр на мордочки сосков,
ты видела страну простого света
и бреющихся на ночь мужиков...


    ..^..




РАССВЕТНАЯ ПЕСЕНКА

Раздели мой рай без креатива.
Подкрепись, чем хочешь, от щедрот
вертограда, где и хлеб, и слива
у колодца винного растет.

В прятки поиграем, в догонялки,
локти и коленки обдерем,
а потом,  зализывая ранки,
все про анатомию поймем.


    ..^..




ЛЮБИМАЯ ДЕВОЧКА ДЯДИ ФЁДОРА

Любимая Девочка дяди Федора, кажется, никогда не спит,
чтобы не просыпать счастье, чтобы клавишей стаю кормить с руки.

Любимая Девочка дяди Федора - любуйся, кажется, и не замай -
идет по воде, как пишет, что в этом чудного - смеется, не понимает.

(Как же она смеется, мамочка, меня бьют!...
Горный ручей так не умеет в перекати-солнце.
Райские птицы, Господи, не так поют,
как она, даже и не поет, - смеется.
Что она со мной сделала, что Ты сделал с ней,
что натворили вы со мной с ней на пару?
Лопнула четь, рассыпались бусами четки дней,
телом вот за послушание ползаю по тротуару...)

Это - не точка, я покурю, а ты покачайся на запятых,
помня: Любимая Девочка дяди Федора - ты, только ты.

(Верите? Я иногда бываю совсем большой -
облако без штанов, с вашего позволенья;
мне тогда, что ни поэма - все Хорошо,
всякая тварь - лирическое преступленье.
Сущее в любой мизансцене: весьма, весьма,
только сказать, как говорится, - рванет нетленкой.
Все обстояния - как мудрецу тюрьма,
нижняя ткань Афродиты дымком над кофейной пенкой.)

Любимая девочка дяди Федора - держись: огонь!
пчелы стынут над чашечками цветов, когда она идет по лугам босая.
Пьяней, пленяйся  волнами ее волос, но косы не тронь -
ревнивые насекомые всего в такой узор искусают,

что звездам будет стыдно смотреть  сквозь ткань и стог,
на твой рельеф, проступающий мякотью помидорных облак.
Я трогал небо, я пил медовым глотком Восток,
но только та оставила под ребром осколок,

с которой хлеб преломить дороже, чем платье снять;
а вещее полотно твоего оргазма 
расти, цвести начнет, чтоб тебе линять,
мой дядя Федор,  формальный герой рассказа.


    ..^..




ОБРАЗ РОДИНЫ. ИКОНА

Здравствуй, девочка.
Что же ты плачешь?
Золото волос твоих, Белоснежка,-
золото.
Обнаженные виноградины
капли солнца роняя в песочный толченый снег
молча
что же ты плачешь
молиться на тебя что ли
некому


    ..^..




***

В этом городе синие ставни,
мостовая не знает теней.
Ты ложишься на жёлтые камни,
и становится в мире темней. 
 
На твоё безупречное тело
налагая слепой трафарет,
появляются вoроны в белом
и чертой подпирают рассвет. 
 
Расправляя помятые кости,
возвращаясь в чужие края,
ты поймёшь, почему на погосте
только скалы веками стоят.


    ..^..