1. Летний город был некрасив. Он устал от жары. Весны не было совсем, после майских заморозков сразу же стало жарко, и зеленые листья деревьев падали вниз, будто бы осенью, изнемогая от солнца. Город наполнился туристами, они стирали ноги об его асфальт, прикасались руками к его рекам и улыбались, глядя мимо его куполов. Женщины плакали во сне, засыпая в одиночестве и в одиночестве просыпаясь, а утром выходили на его улицы с гордыми беспомощными глазами. Каждая из них напоминала ему о ней. 2. Дайна ходила быстро, стремительно, туфли на каблуках она носила уже почти три года, и это не портило ее походки. Дайна не любила смотреться в зеркало. В ней не было самовлюбленности, но она знала цену своим больших глазам - часто ли глаза заставляют обернуться всех, кто проходит мимо? - изящности прибалтийского узкого лица и, конечно, длинным пальцам с аккуратными некрашеными ногтями. У нее были прямые каштановые волосы, она носила красный обруч, а однажды покрасила свои волосы в черный цвет и с тех пор развлекаласъ, дожидаясь, пока они станут каштановыми, и красила их потом опять. Дайна родилась в Вильнюсе и прожила там шестнадцать лет без ссор, без неприятностей и без конфликтов. Конфликты придумывала она сама, по несколько раз перечитывая любимые книги. У нее было много книг, много друзей, а еще у нее было то, чему она не находила слов. Это заключалось в высоком и ласковом человеке, рядом с которым она забывала даже свое имя. Она уехала в другой город и выжгла из памяти Вильнюс, когда он женился на другой - он был старше ее на семь лет, и его родители считали, что он должен иметь семью, а ей еще не было и шестнадцати. Красивый и безвольный, он сломал свою жизнь навсегда, а Дайна уехала. Она оказалась совсем одна в огромном городе, стала еще задумчивее и еще интереснее. А главное, она была совершенно нормальна. Безумным был ее город, Дайна узнала это сразу, город звал ее за собой, она выходила на улицу каждый день, и ее яркие глаза стали серыми как пепел, когда она поняла, что любит его. 3. За год у Дайны появились четыре подруги, и по одной из них Дайна начинала скучать, едва только они расставались. Звали ее Инной, темноволосую и застенчивую, она носила длинную челку, любила слушать музыку, а больше всего любила танцевать. Ко всему прочему, Инна была умна. Они с Дайной неплохо смотрелись вместе, иногда - для забавы - одевались одинаково, только у Инны были зеленые глаза, а у Дайны - пепельные. Инна давно и безответно влюбилась в своего одноклассника, и тогда, на каникулах, она не видела его уже больше недели. Дайна была терпелива к ее жалобам. - Дашка... Ну как же так? - беспомощно причитала Инна. С точки зрения Дайны она выглядела нелепо. Ей не шли слезы. - Скучаешь? - Больно. Я не могу не видеть его, глаза болят, понимаешь? Ведь каждому необходимо видеть того, кого любишь, ты не согласна? - Может быть. - А у тебя как? - Инна еще не знала многого о Дайне. - Да как тебе сказать... - Ну расскажи. Кто это? Олег, наверное. Я замечала, ты давно ему нравишься. - Я? Ему? Быть не может. А впрочем, Олег здесь ни при чем. Знаешь, действительно необходимо часто видеть того, который... Каждый день. Но мне повезло. Я вижу его всегда. - Всегда? Что ты имеешь в виду? Дайна подошла к плотно закрытому окну и показала рукой на заснеженный город. - Что там? Дайна, я не понимаю... Дайна стояла у окна, прикасаясь руками к стеклу, и смотрела вниз, а потом опустила лицо в ладони, и вздрогнули ее каштановые волосы с черными кончиками. - Инна, я даже не могу сказать ему, что он снится мне ночами, что я собираю в руки его дождь, что больше всего на свете я хочу стать его женой... 4. Стены Дайниной комнаты были украшены огромной картой города, которую нарисовала сама Дайна. Карта была усеяна открытками, - Дайна покупала их и приклеивала на то место, которому они соответствовали. Она была счастлива. Она не умела не думать о его глазах, необъятных, то синих, то серых, то темно-розовых. В них загоралось и гасло солнце. Потом они становились темными, и она видела в них звезды, ей хотелось прикоснуться к его рукам из теплого камня, вонзающимся в ветер золотыми крестами, умереть у его ног - на людном беспокойном проспекте. Дайна не боялась его рек, его снега, его непонятных снов, она не боялась даже его сумасшедшей любви, - ведь он был безумен, - она ждала ее и уставала ждать, но ждала снова и снова... 5. День, когда Сашка решился поцеловать Дайну, напугал ее. Сашка давно звал ее в гости, и она наконец пришла к нему, мучаясь оттого, что кто-то снова украл у нее те минуты, когда она была вдвоем со своим городом. Сашка думал о ней с того времени, когда впервые увидел ее. Теперь Дайна пришла к нему в гости и рассматривала его пластинки. Он был уверен, что нравится ей. - Оставь ты, Дая, эти пластинки, - тихо сказал он, стоя рядом. Дайна обернулась, ей понравилось неожиданно беззащитное Сашкино лицо и его растрепанные волосы. Она улыбнулась. Ему. Он вздрогнул и обнял ее за плечи. Дайна помнила - смутно, неотчетливо - вильнюсские частые поцелуи, это было ей знакомо, но сейчас она испугалась и вырвалась, уставившись вниз, в окно, ошеломленным взглядом. - Прости меня, пожалуйста, - Дайна решила, что извиняться должна именно она. - Это я виновата, прости... - Я не сделал бы этого, если б не был уверен... У тебя были такие сияющие глаза... мне казалось, с тех пор, как мы познакомились... Ты сама подала мне повод... - Я не могла подать тебе повод! Я не люблю тебя... так глупо получилось. - Кого тогда?- лицо Саши побелело. Дайна молчала. - Красивый?- Да. - Лучше меня? - Не знаю,- Дайна пожала плечами. - Сколько ему лет? Дайна удивилась. Она посмотрела на бледного Сашку, глаза которого боялись столкнуться с ее глазами. Он сидел на диване и держался руками за голову. Дайна пожалела его и села рядом. Сашка был вторым после Инны человеком, которому Дайна рассказала все. Она говорила минут пятьдесят, однажды она заплакала, но стала опять объяснять и рассказывать, а руки ее дрожали и никак не находили себе места. Сашка перебил ее. Лицо его пошло пятнами. - Сумасшедшая!- крикнул он,- Ты сама понимаешь, что ты сумасшедшая? Вскоре история Дайны стала известна всем ее друзьям. Больше рядом с ней не видели никого, кроме Инны. 6. Весна никак не могла начаться. В конце апреля опять выпал снег. Инна должна была сдавать экзамены и не могла проводить с Дайной много времени, хотя беспокоилась за нее все больше и больше. Дайна перестала понимать то, что объясняли ей на уроках, об институте она и не думала, она ходила по улицам до сумерек и просто ждала весну. Мать решила посоветоваться с психиатром. Дайна этого не знала. Ничто не интересовало ее. Это случилось впервые. Он на нее посмотрел. Она шла по городу и вдруг ощутила его взгляд. С тех пор каждый день она смотрела в его глаза, и он иногда отвечал ей. Дайна все реже читала, меньше разговаривала с Инной, почти ничего не ела и думала только о нем. Она поняла, что он увидел ее и не остался к ней равнодушен. Утром она нашла на столе маленькую записку. Она догадалась, что это его почерк. "Приходи к пяти часам на твой любимый мост. Я очень тебя прошу." Дайна пришла туда в три. Он повел ее за собой. Теперь она могла говорить ему все, что хотела сказать. Она и говорила об этом, пока он не погладил ее волосы и не поцеловал в губы. Они поцеловались два или три раза, и он сказал, что ей надо идти домой. Когда Дайна вернулась, ее глаза были почти белыми. Дома она застала Инну. - Инна! - воскликнула она. - Сегодня... Лицо Инны исказилось от испуга. Она смотрела в бело-серые глаза Дайны, потом встала и пошла к ней. "Дайна!" - закричала она, и Дайнина мать бросилась к телефону. 7. Дайне казалось, что с ней поступили невероятно жестоко. Она оказалась в больнице, где все было молочно-белого цвета. Дайна находилась там около месяца. Около месяца она не видела его. В первую же неделю она хотела отравиться, но не сумела этого сделать - травиться было нечем. Потом она привыкла ко всему. Дайна разговаривала с сиделкой, слушала музыку, читала "Доктора Живаго", и ей уже не нужно было видеть его каждый день. Но она любила его, и с этим не смог бы справиться никто. Вскоре она перестала плакать о нем, и ее знакомым разрешили приходить к ней. Навещали Дайну часто, почти каждый день.Она очень уставала от этого, но не признавалась никому. И только однажды вечером в палате было пусто. В тот вечер к ней пришел он и рассказал, как боялся, что она позабудет его. Дайна заплакала от радости. Его часы всюду прозвонили полночь. Дайна подвинулась к стенке, и он лег рядом с ней. В эту ночь Дайна стала женщиной, а он обрел жену, красивую, похудевшую и верную. Рано утром пришла сиделка и увидела светящуюся изнутри Дайну. Она только что проснулась. - Ой, простите, ради Бога, - испугалась она, увидев простыню, перепачканную кровью. 8. Дайну увезли сначала в Москву, потом в Вену, потом в Руан. Умерла она в Киеве. Не один психиатр успел написать о ней диссертацию и защитить ее. Не один урбанист изучал ее город. Дайна умерла летом. 9. Город был наполнен жарой. Дождей не было уже две недели. Ему не нужен был дождь. Все напоминало ему о ней - и дождь, и ветер, и зима, и весна, и женские глаза, и шум машин, и лед на реке, и утро, и ночь, - все. |