Михаил Сазонов (c)

Золото мира.

	ИНТЕРНАВТ

Мне по душе моя среда,
среде - моя душа,
так рыбке свойственна вода
без всякого труда.
Я протекаю по сети,
в артериях перша.
Лишь лёгким трэйлом позади:
он был, он посетил.

Я - это я, я - это здесь,
я мыслю, ergo sum,
я взбитая в сознанье спесь,
я электронов взвесь,
я ник и маска, я герой,
я в чистом поле ум,
я каждый за себя горой,
лишь браузер настрой.

Я там, где флэйм, я сам огонь,
я друг моих врагов:
мне пищу дарит их ладонь,
друзей же - только тронь.
Нелеп тот мир, где человек
всегда таков, каков,
где всей защиты - кожа век,
и нету кнопки "Back",

где плоть нежна, стрела остра,
где дрожь живёт во сне,
где всем пришла придёт пора
убраться со двора.
Зови реальностью, зови,  
разлитое вовне;
по мне реальней чистовик
свободы и любви:

любовью светлой напоён
оптический bandwidth.
"Она" ль она и "он" ли он
на публике вдвоём?
Любовь под маскою и без,
девиц и недевиц…
Какой слова набрали вес
среди бесплотных грез!..

Слова, зелёный виноград
в саду чужих утех,
слова выходят на парад
не ведая наград.
Я создаю себя из них,
из слов бессмертных тех,
из коих этот мир возник
и всякий мир возник.


	ЗОЛОТО МИРА

Золото, золото, золото, золото,
золото в слитках, монетах и акциях,
в склепах, чулках или банках расколотых,
золото в беге на длинных дистанциях,

золото россыпью и самородками,
золото перстнями, золото чашею,
золото мота с тремя подбородками,
злато Кощея, над златом зачахшего,

золото дня, отражения водного,
золото алчности, власти прельстительной,
злато безумное, злато свободное,
злато презренно и душегубительно,

золото кос, Маргарете, Германия,
золото ос, перетянутых в талии,
золото роз (выручай, графомания),
золото лоз в палиндромной баталии

золото чёрное нефтеугОльное,
белое злато хлопчато-дурманное,
золото труб, хоровое и сольное,
золото главое, золото тканое,

золото-золото сердце народное,
золото Рейна в полёте валькирии,
золото куплено, золото продано,
злато Перу и Клондайка, Сибири и

Косты Дорады, сусальное золото,
золото пломб, самоварно блестящее,
золото вечное, золото-молодо,
злато фальшивое и настоящее,

золото листьев, шуршащих об участи,
"мой золотой, поцелуй на прощание",
золото мёда в недвижной текучести,
золото памяти… 
		Дальше - молчание.


	КУТЁЖ В ОСОБО КРУПНЫХ КУПЮРАХ
	(воспоминание)

кабацкий казачок
кубанского разлива
сивушный дух сучок
ершится после пива
сивушный дух где хо-
чет веет перегаром
он при деньгах хо-хо
червонного навалом

где деньги море дев
ретивых не на диво
я майский ром раздет
кубинского разлива
я майский день ценю
н-но ночь резвее лани
Адам в чём мать ню-ню
с девицами в шалма-не-
смотря на бледность щёк
танцуют все     со мною
кабацкий казачок
с казанской сиротою

гой соколы голы
ой-вей голубки голы
не вороти скулы
от дочери Анголы
буль-буль иссык-кулИ
на золотом крылечке
кубанские рубли
поделят человечки
вон пляшут на стене
с собакой Баскервилей
там сутенёр в турне
перпетум-тут мобиле
под вечный тот движок
вкушает наказанье
за первородный шок
сиротка из Казани
с ангорскою красой
из дочерей Приапа
объездчик был косой
с него слетела шляпа

а город уж видать
в подъездной было дымке
угарна благодать
на скомканной простынке
куда пришёл в себя
в постели грязной бабы
не плача не любя
не радуясь хотя бы


	КОНЕЦ СВЕТА

Поколоком звонит, джондоннит по-английски:
"Свинец делам венец, земля всему аршин…"
Ты крутишь бравый ус и строишь дуре Лизке
курятник на сто кур сияющих вершин.

Квадрат означил страсть и чёрное безумье,
"Титаник" затонул,  потратил время Пруст.
А ты не превозмог ни порознь и ни в сумме
ни глаз её, ни ног, ни приоткрытых уст.

Моторная пчела уступит электронной,
что атом расщепит на тыщу гигабит…
Ты с места не сойдёшь, безвременно влюблённый,
как миллионолетний юрский трилобит.

Поверь, она того, поверь, она не стоит,
желанное ты сам вложил в неё, мой друг…
Но тщетно.  Свято место днесь стоит пустое,
мир меркнет: ты его не мыслишь, демиург.


	АЛЬПИЙСКАЯ ФАНТАЗИЯ

Чух-чухается поезд к нагорному курорту:
то змеем завернётся, то тянется в струну.
Потомок италийцев ведёт овец когорту.
А я создать пытаюсь альпийскую страну:

картон воображенья взрывается пейзажем,
вот вавилонской ложкой мешаю языки…
Коров подсыпать сырных, щепоть-другую, скажем,
налог убавить горький, соседям вопреки.

Крючочков и деталей, чтоб зацепилась память:
кровавых перепалок и Красного Креста,
фанатиков, учёных, писателей по паре…
Теперь назад, к природе, - святая красота!

Подснеженные горы в глазури серых елей,
засвеченная солнцем развилина реки.
Ландшафт достоин кисти мадонны Рафаэля,
а я - не только кисти, но всей её руки.

Я гол, как виноградник, обрезанный на зиму.
По мне кочуют соки бродящего вина.
Нет никого на свете меня неотразимей -
пусть смертною гордыней грозит дух Кальвина.

Что Кальвин?  Плод фантазий в несбыточном вагоне,
ползущем по уклону привидевшихся гор,
откуда - неизбежный, натужный, эпигонный -
меня жестоко ссадит швейцарский контролёр.


	СУМЕРКИ НАД ОЗЕРОМ ЛЕМАН

Светает утро предвечерней синью,
над нежным озером смеркается туман.
Зубастая гряда ещё бессильна
из тени выпрыгнуть и оградить Леман.

Сгорел пожар осенних виноградов,
лоза стекла и затаилась впрок,
бежит на скорых шинах автострада,
не разбирая маленьких дорог.

Пришли снега и улеглись на плечи.
Не погулять.  Пора постылых лыж.
А время лечит, лечит, лечит, лечит…
"Остановись, мгновенье", -говоришь, -

"замри на красной осени, рулетка,
я ставил на прозрачный, длинный год.
Зачем туга небесная каретка,
обратный невозможен перевод?"

И слушается прихоти природа:
в утробу ночи возвращается рассвет.
Ты обманул себя.  Ты ждёшь теперь восхода
и сладкой тщетности над временем побед.


	МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКАТУЛКА
	(СОЛНЦЕВОРОТ)

Зима-хохотунья, предпраздничный визг,
кристальная ясность, веселье, веселье,
и крутит мелодии медленный диск
       станок карусели.

Рождественской краской на лицах горят
морозные розы по бледному воску.
Холодных подарков сияющий ряд
       уносят повозки.

Ментоловой сладостью рот холодит
консервное время в застывшем сиропе.
(Но та, что в окошко экспресса глядит,
       не любит утопий.)

И кажется: выйдет у мира завод
сползанием к меди тяжёлого вальса,
последний день времени - солнцеворот,
       органчик сломался.

Но всхлипнут колёса, и тронется мир
(она уезжает, она уезжает).
Сверкает игольчатый снежный пломбир,
       и ветер не жалит,

и вертит пластинка, земля, карусель
замершую душу в магическом круге -
сезон, межсезонье, работа, постель
       и верность супруге.


	ЭРОКАЛИПСИС
	Е.Федорову

И протрубил рожок "ру-ру",
разлилась чаша, бед полна,
не вышло солнце поутру -
вторая поднялась луна,
где стол был яств, там конь стал блед - 
самец до кончика копыт,
и потеряли волки след,
и потеряли люди стыд,
и вот - восстала плоть на плоть,
отец на мать, брат на жену,
козёл на львицу - ну бороть -
коса на камень, тпру на ну,
се - вавилонский блуд и топ,
и храп, гротеск и карнавал,
Содом, Гоморра и потоп,
девятый похотливый вал,
в обнимку скромница и тать,
вповалку шлюха и аскет,
кто позабыл уж и мечтать,
счастливый вытянул билет,
сверканье глаз, сплетенье рук,
тугое сочлененье тел,
за разом раз, за кругом круг,
и всякий мог, и всяк хотел,
и брали дев, и брали жён,
и длился праздник много дён,
никто не вышел пощажён,
и не остался обойдён.

Когда же звёздная полынь
в притихшем небе отцвела,
в любви очнулся мир.
                  Аминь.
Чудны, чудны Твои дела.


	* * *

любви когда выходишь из
не всякий возраст не покорен
идёшь по берегом по морем
все двери настежь запершись
любовь по капле источил
пейзаж берёзы полон рвотной
стоит а там заповоротно
с собой не взятый Измаил
любовью город воплощён
Нью-Кордоба где райский берег
не устерег твоих Америк
не вовсе я пропал ещё

Любовь… Фонарный мухолов
зажёг продрёманное око.
Как ты, как я, как одиноко,
как не хватает слов.


	ЭНЕРГЕТИКА

Зима идёт к концу,
весна ведёт туда же.
Не скажешь по лицу - 
движенье тела скажет.

Сужение орбит
до кресельной отметки:
ядро едва горит
у старенькой кометки.

Мотор, как метроном,
и платят за прогоны - 
но бредит тело сном
в объятиях Горгоны.

Родил, и посадил,
и научил, и создал…
К чему среди светил
блуждающие звёзды?

Вот островок морской
теряет часть за частью.
Ужель один покой
достаточен для счастья?

Для счастья? воли нет,
неволи нет, охоты,
стояние планет
и месяцы, и годы.

Но сожаленья плеть
не тронет ягодицы:
не видеть, не терпеть,
не думать, не родиться.

Высказаться?