Привет, mpt. Мне очень понравилась твоя статья. В целом я совершенно согласна с твоей концепцией. Вот какие мысли мне пришли в голову в ходе чтения. 1. О внутренней сущности авангарда Авангард в искусстве, интенсивно сопровождаемый кастовостью, есть, безусловно, кризис искусства, т.к. творчество это органическое творение своего мира, т.е. творение без надрыва и даже без стилистического намерения. Хороший стиль - это когда читатель не ощущает этого самого стилистического намерения. Так же и хороший вкус творца и реципиента (а это основная предпосылка востребованности искусства) осуществляется не в объяснении того, что это такое (так, то, что я сейчас пишу, не есть проявление моего хорошего вкуса), а в органичном созидании в случае писателя и в органичном понимании в случае читателя. Органичное чтение это когда не возникает потребности объяснять себе структуру и идею, а наоборот, когда читатель сам становится творцом и, совершая мыслительную, душевную и эстетическую работу, создает новый художественный мир. Радость от ощущения этого своего нового мира и есть тот восторг от чтения, который Набоков называл холодком в позвоночнике. Когда художник по каким-либо причинам (напр., от чувства отринутости либо из-за увлечения эспериментаторством, а часто просто из-за художественной несостоятельности) начинает намеренно, как ты говоришь, программировать читателя психологическими константами ( это в лучшем случае, а в худшем политическими), творчество уходит не только от писателя, но и у читателя уже нет возможности воспринять это произведение органически, т.к. творчество под давлением не рождается. В этом и есть, я думаю, кризис современного искусства. На читателя давят, и он отказывается от сотрудничества. Отсюда отчужденность писателя или даже его конфликтная позиция. В традиционном литературоведении это обстоятельство стыдливо умалчивается, рассматривается только крайняя форма, как раз та, где психологические константы работают как политические Маяковский, Шолохов, Фадеев и пр. 2. О внешних причинах отчужденности искусства от реципиента Ты говоришь, что мы не готовы к восприятию искусства, т.к. не можем полюбить будущее, а оглядываемся на руины 1913 года. На что тогда, скажи, оглядывается свободная Европа, про Америку я уже не говорю. Или ты думаешь, что они лучше готовы к чтению Бродского? Я не думаю, что в этом причина отчуждения искусства от народа (пардон за пафос). Я вообще не думаю, что корректно говорить, что искусство должно быть для народа. Потому что это "для" - слово из сферы услуг. Восприятие искусства (чтение, например) как любовь, требует душевной работы, чтобы настроить свой организм (ум, душу и тело) на организм любимого. Другими словами, нельзя полюбить, если ты сама этому противишься или если у тебя нет на это времени и сил. У современного читателя нет ни того, ни другого. Чтобы получить удовольствие от чтения, надо не только брать, но и отдавать, но отдавать-то нам и нечего ( мы и не знаем, что, и в силу общего потребительского ажиотажа отдавать вообще побаиваемся). Отношение к книге как к вещи само по себе убивает возможность творческого чтения. Кастовость художников результат отсутствия читательского отклика - не хотите с нами играть в игру, так мы еще усложним правила. Произведение, созданное не от любви, а от намерения, т.е. авангард (ср. свои рассуждения о Пикассо), вызывает со стороны читателя не ответную любовь, а потребительское отношение (ты мне навязываешь себя, хорошо я закажу еще твоей продукции) в случае приятия, либо просто отторжение. Таким образом, литературный процесс из близости писателя и читателя превращается в игру, когда мы не умеем общаться на уровне близости (интеллектуальной и душевной), мы начинаем играть, т.е. прокручивать сюжеты с заранее известным финалом (писатель создает произведение, которое в принципе нельзя понять органически, а читатель доволен, что ему не надо работать над произведением и над собой, гораздо проще восклицать: Что за литература пошла, чистый выпендреж! ). Таким образом, я думаю, что внешняя, т.е. внелитературная, причина отчуждения писателя от читателя есть, но она не социальная, ибо везде и всегда одно и то же, а психологическая: если писатель начинает видеть свою корысть в читателе, то и читатель начинает использовать литературу, а если у него это не получается, то он отвергает ее. Я думаю, что говорить о зависимости востребованности искусства от денег - это то же, как если бы сказали, что гармоничных семей больше среди богатых. Увы, это не так. Просто у богатых больше образования и времени на решение проблем (и на общение с искусством). В среде образованных людей, по моему опыту, больше людей не отторгающих искусство, но использующих его нетворческим образом, в то время как среди простонародья более распространено честное отторжение. Те золотые единицы, которые умеют творчески воспринимать искусство, равномерно распределены между этими двумя категориями, хотя надо признать, что деньги создают для этого благоприятные условия. |