Вечерний Гондольер
    | 
Борис ЧЕЧЕЛЬНИЦКИЙ (c)
ИЗ РАННЕГО.
 
 ***
 
 Хорошо, что от расспросов
 Можно спрятаться в тени.
 Станут слаще абрикосов
 Набегающие дни.
 
 Не прибегнув к эликсиру
 От издержек бытия,
 Жду, когда настроит лиру
 Муза вялая моя.
 
 Что за жизнь среди косматых
 Обезумевших зверей?
 Чтоб не лопнуть от досады,
 Я захлебываюсь ей.
 
 Те, что видели парадность,
 И не вытерли слюней,
 Не поймут, какая радость
 Сделать ближнему больней.
 
 
 ПОМИНАЛЬНАЯ УЛЫБКА
 Она во рту не ужилась,
 Слетела, как пыльца.
 За что улыбка отреклась
 От моего лица?
 
 Слетела с губ - ищи-свищи
 В устах других людей.
 С досады хрустнули хрящи
 Закрытых челюстей.
 
 Бывало, голову склоня,
 Я плелся, чуть живой.
 А взгляды тыкались в меня:
 “Улыбчивый какой”.
 
 Как мухи вились возле рта:
 “Завязочки пришей”.
 Мой рот цеплялся иногда
 За кончики ушей.
 
 Я мялся, словно пластилин,
 Не добиваясь виз,
 Я шел туда, куда вели,
 Садился после “пли-и-из”.
 
 Камней подмышкой не держал,
 И с криком “Караул!”
 В галошу сам себя сажал
 И бурно в ней тонул.
 
 Наверно брат-кондрат хватил
 Меня на этот раз:
 Когда улыбку проглотил,
 Закапало из глаз.
 
 
 ***
 Я звал. Я руки простирал.
 В свои объятья торопил.
 Лица любимого овал
 Сквозь сон из воздуха лепил.
 
 Но воздух легок и летуч,
 И ты по небу растеклась.
 Среди сгущающихся туч
 Маячил взгляд горящих глаз.
 
 Я шел по снегу и стерне,
 И две звезды родней сестриц,
 Смеясь, подмигивали мне
 Из-под игольчатых ресниц.
 
 Пусть ночь, как траурный платок,
 Как саван белый - снегопад.
 Я улыбался, но никто
 Не понимал, чему я рад.
 
 
 ***
 Я обнищал душою в перебранках
 Тупых и диких…
 Каким я буду в табели о рангах
 Среди великих?
 
 Нелепым угловатым человечком,
 Смурным и нудным,
 Который часто думает о вечном
 В сиюминутном.
 
 И острым пальцем в небо тычет,
 И хмурит бровки,
 А сам в тисках земных кавычек,
 Как в мышеловке.
 
 Решенье скользкого вопроса:
 Зачем все это?
 Плетясь в хвосте, сказать, что плелся
 В хвосте кометы.
 
 
 ***
 В жалком хаосе молекул
 Круглых, маленьких, пустых
 Неспокойно человеку,
 Не похожему на них.
 В глупом лае перебранки -
 Теснота от сих до сих -
 Тяжело раздвинуть рамки -
 Легче выскользнуть за них.
 Так чужак всегда подвержен
 Неприятию в строю,
 И живет, покуда держит
 Непосредственность свою.
 
 Он скорей всего отстанет,
 Отрешен и недвижим.
 Он погибнет, если встанет
 На одну ступень с чужим.
 Но, пока он в этом ринге,
 Словно ландыш на меже,
 Дни - как горькие поминки
 По замерзнувшей душе.
 
 
 ***
 Жест, выражающий слово “отъезд”
 Бессилен, как бабка с клюкою.
 Едва ли не самый беспомощный жест -
 Прощальные взмахи рукою.
 
 С перрона куда-то в плацкартную клеть,
 Шаги учащая по ходу
 За той, кого хочется просто иметь,
 Как небо, как солнце, как воду.
  Высказаться?
 |