| 1
| 3
|
Входим в ресторан, показываем ключ от номера человеку за конторкой. Спорим прямо возле конторки по-русски здороваться или по-английски. Я настаиваю на английском, жена на русском, подавляя меня физическим патриотизмом. Здороваемся, невпопад, каждый по своему, пихая друг-друга под бока. Молодой человек с мудрыми глазами здоровается сначала со мной (О Египет!) по-английски, потом с женой по-русски. Мы делаем большие глаза, трем паркет носками кожанной обуви и улыбаемся. Действительно: улыбка - универсальное средство, нас тут понимают и улыбаются в ответ куда более душевно и профессионально. Мы усаживаемся за высокий столик. Мне он сразу понравился и стулья тоже высокие из красного дерева. На них надо забираться по двум металлическим ступенечкам. Сидим ждем, потом вспоминаем что корм все же по шведскому типу и сползаем со стульев на добычу. Добыча вокруг разная и ее много. Два четырехметровых стола и пятнадцатиметровая изогнутая стойка заставлены всякой всячиной. Умненько наблюдаю за итальянской теткой (она здоровалась на входе а я догадался) которая очень технично открывает судки и сует туда свой нос. Повторяю за ней и вижу чикен-гриль, беру, бефстроганов, беру, благо тарелки диаметром 35 сантиметров позволяют навалить пребогато. Фиш в горчичном соусе, беру..., опомнился, блюдо уже полное. Надо все съесть, так принято. Ставлю на столик, забираюсь по ступенечкам, ем. Вкусно, запить хочется а нечем. Сползаю со стульчика иду искать, уже не стесняюсь, лезу везде, но молча, пусть думают что я тоже итальянец, с них какой спрос, они энергичные. Питья никакого нет, то есть вообще. Стреляю по залу глазами, ищу Италию в лице ее шустреньких представителей. Нахожу, пьют засранцы! Где взяли? Подходит мэн, спрашивает насчет дриньк, я естественно отказываюсь, на хер надо жену расстраивать. Но ведь пьют же севенап и симплватер, где берут блин? Цепляю за рукав пробегающего мимо с грязными тарелками мэна, требую его к ответу насчет симплватер, он таращится на меня, потом светлеет лицом и расцветает улыбкой, раша типа, окей нау. Осторожненько высвобождает локоть и бежит дальше. Через минуту притаскивает нам ванхалф ботл воте и откручивает крышечку, наполняя два бокала на столе. Мы запиваем от души, потом до меня доходит, что дриньк не только про спиртное, а тормоз понятие интернациональное. Умещаем в пузы все что набрали, запиваем, неплохо. Оценка отлично. Тут подходит мэн и сует чек на шесть египетских фунтов за полуторалитровую бутылку чистой негазированой воды (курс 3.5 фунта за 1 долллар). Я немного лубенею, но марку держу, даже фунт на чай даю. Умный гид Елена (третья) сказала что чаевых надо давать десять процентов от суммы заказа. Уныло ищу глазами итальянцев, к ним тоже подошел мэн и сунул чек за дриньк. Итальянская тетка шустро расписывается на чеке и отпихивает его к мэну обратно. Мэн забирает чек и уходит. Жду дальше, потом въезжаю, что оплата возможна при сдаче номера. Таким образом чаевых можно не давать вовсе, логично и сама по себе довершает мысль моя репа. Поглаживаю труженицу левой рукой, правой беру салфетку и утираю рот, пот и ... э-э-э-э... левую руку. С этого момента понимаю, что век живи и век учись, девиз весьма и весьма жизненый. Первый ужин заканчиваем на террасе перед рестораном за удобным столом с пепельницей. Вьется дымок Кент-суперлайт и плещется рядом бассейн с волной от механического привода. Луна уже высоко, морская гладь отсекается от небесной тверди типа на раз. Звезды на месте, разгорелись и нагло тлеют в алмазном диапазоне. Плавно покидаем террасу и движемся к корпусу с намерением что нибудь посмотреть по телику. Войдя в номер, вставляю брелок от ключа в щель единой инфосистемы отеля. Теперь кому надо знают, что я в номере и что в номере именно я, хотя ключ может вставить и без меня типа злоумышленик, но гостиничная секьюрити не дремлет, правда увидеть ее сложно. Вдумчиво прощелкиваю полтора десятка каналов, останавливаюсь на СиэНэН и РТР, эта пара мне нравится. Под бубнеж телика заваливаюсь в койку, открываю "Как пропить миллион" и закуриваю. Жена хронически поворачивает нос в мою сторону, но дым от сигареты плавно втягивается в щель под потолком. Вайф умиротворенно прикладывается к бутылке с водой и впервые за три дня в ее голубых глазах прорезывается робкий интерес. Взгляд ее загадочен и волнующ. Утреннее солнце будит меня мягко и вежливо. Жена спрашивает, выспался ли ты милый, а я выспался. Смотрю на ее довольное лицо и ни о чем не жалею. О миа фара, миа морэ, о морэ..... морэ.... Море. Красное море. Надо попробовать его на вкус. Но сначала завтракать. Бреюсь, умываюсь, чищу зубы, выходим из номера. В ресторане нас учат как по-английски произносится номер нашей комнаты, то есть "ту севен зироу" и никаких гвоздей. После того как мы с женой дружно выучиваем на слух "ту севен зироу" и повторяем до закрепления, нас гостеприимно впускают в обеденный зал. В отместку мы столь же настойчиво учим арабов как будет то же самое по-русски. Занимаем знакомый столик, карабкаясь на те же стулья, только еда утром другая и, в отличии от ужина, море питья. В стеклянных чайниках с подогревом чай, кофе. В стеклянных цилиндрах с краниками мандариновый, апельсиновый и еще какой-то красный сок. Наливаем всего понемногу. За стойкой стоят повара в белых колпаках смотрят как народ кушает их стряпню и закуски. Можно попросить яичницу или омлет, которые тут же и приготовят. Желающих трое. Пристраиваюсь четвертым. Дело движется споро. Передо мной итальянка преклонных лет. Она внимательно смотрит как повар готовит омлет предыдущему гостю. Свой омлет она берется делать сама. Повар с удовольствием уступает место у печи. Итальянка замешивает яйцо, молоко, репчатый лук, перец и еще чего то, трясет и возит сковородку по конфорке. Быстро подкидывает омлет, он переворачивается в воздухе и шлепается обратно на сковородку. Повара кричат "Браво" и хлопают в ладоши. Мой омлет был сделан фирмой без шума и оваций, однако мне очень понравился. Ничего горячего мясного на шведских столах я не обнаружил. Пришлось довольствоваться нарезками. На выбор были говяжьи и бараньи вареные колбасы с зелеными вкрапленями неизвестного мне овоща и на отдельном подносе живописно разложеная нарезка свиной колбасы, похожей на ветчинно-рубленую. Съедаем все что набрали и весело выходим из обеденного зала. На территории отеля куча бассейнов с пресной водой. Но уж дудки, мы идем прямо на пляж. У входа на пляж готовим пластиковые карточки. Сервис-бой спрашивает намба рум. Мы с женой дружно произносим "ту севен зироу" и получаем две желтые махровые простыни. На пляже застилаем простынями два лежака с толстыми пороллоновыми матрасами, поближе к воде, и умащиваемся на них сверху. Елена вторая, наш гид предупредила что море живое и все что в нем живет порой кусается или жжется. Солнце тоже вопреки прохладному ветерку способно спалить невежественных рашн туристс до волдырьев за полчаса. Потому тщательно втираем бадиойл в кожу, благо фирма подкладывает новый пузыречек этого зелья каждый день. Захожу в воду и пытаюсь голыми пятками ступать по рифу. Он похож на тонкий ковер буровато-зеленого цвета. Местами в углублениях живут морские ежи и наступать на них опасно. Внимательно смотрю под ноги. Вода совершенно прозрачна. Плавают мелкие рыбки размером со спичку. Чуть дальше рыбы покрупней, с локоть, а то и с руку. Цвета поражают, особенно оттенки зеленого и фиолетового. Много медуз. Они похожи на черноморских но прозрачней и имеют четыре фиолетовых круга под куполом. Соприкасаться с ними не рекомендуется и пляжные мэны в снежнобелых шортах и таких же рубашках отталкивают медуз от берега длинными палками. Потихоньку привыкаю к воде. На расстоянии 12-15 метров от берега риф обрывается в глубину. Тут самый цимус. Напяливаю маску, закусываю трубкой и булькаюсь в прозрачный рассол. Нырнуть просто так не удается. Поворачиваюсь вертикально ногами вверх. Не прилагая усилий так и торчу по колено из воды. Потом делаю несколько гребков и погружаюсь под воду полностью. Красиво блин. Риф шишкастой стеной уходит на глубину становясь снежно белым. Структура рифа напоминает карстовые натеки или выбеленную коровью требуху. Много рыб разной формы и расцветок. Все они очень заняты и не в пример любопытным ротозеям решают шкурные вопросы. Решают весьма жестко. На моих глазах одна симпатичная рыбка сожрала другую, которая в свою очередь обгладывала раритетный коралл, поедая что то вовсе мне невидимое. Где то на глубине трех метров начинает неприятно давить в ушах. Выныриваю и плаваю по поверхности предпочитая разглядывать подводную суету сверху. Мелькнуло гибкое тело и нет рыбки, это мурена. Она небольшая но прожорливой национальности. Пытаюсь с ней познакомиться, не хочет. Впереди еще девять дней и десять египетских ночей, что нибудь да выйдет. Выхожу из воды, падаю на махровую простынь, грею спину и остальное. Вайф рядом трескает яблоко. Переворачиваюсь через 15 минут, грею пузо. Хорошо. Заснул. Проснулся. Пытался читать, не читается. Шум волн, любопытные люди в воде, белые катера с прозрачными днищами, ласты, маски, трубки, отдых в разгаре. Частая эмоциональная речь итальянцев, немецкая, вызывающая ассоциацию с чипсами, английская со взбитыми сливками, редкая арабская, похожа на черную икру на черном же хлебе, японский саунд, иначе не назовешь, напоминает два колокольчика запеченных в резине. Нескончаемый поток звуков. Совершенно нет чаек. Да, это не Балтика. |
