Первое, сильное впечатление, почти сразу, в начале подборки, настигает и валит наповал, вместе с лирическим героем.


Подстрелен юноша Амуром —
Уложен не в бою.
Лежит ничком, большой и хмурый,
И шепчет: «Мать твою…»

В букетик его. А вот и натуралистическое, правда осложненое пеной, то ли пивной, то ли пожарной. Наверное все таки пожарной.


Венозной полночи раздутой
Осядет занавес, как пена,
Оставив запахи простуды,
Тоски и тлена.

И не надо обвинять девушку в предвзятости. Лирический герой Городенского, букетик из которого она подбирает, сам не размазня какая-нибудь. Вот например:


Он не был добряком. Он был — Поэт.
И видел мир отчетливо и ясно.

А досужие разговоры о призрачности поэтического мира, который сложен из рефлексий и засушенных чувств, в альбом, в гербарий.


Из кубиков мыслей мост
Раскачиваешь нервозно.
Шанель отдает навозом -
Такая немысли мОсть!

Дадада, именно так распадается последняя строка. И наша девушка, как стихоманка со стажем, привыкшай ждать от очередной строфы стиха - "золотого сна", просто обламывается и возвращается в обычный мир, страшный и отвратительным после полета.


Но с глаз спадает пелена,
И с неба, призрачно и чисто
Грозит мне желтая луна
Куриной лапкой пацифиста.

Вот, девушку задело, опишу на всякий случай свои ассоциации, девушка не смогла. Человек прозрел, до этого был слеп. Логично. Прозрел и что увидел? Пацифизм в его ублюдочном паразитическом существовании, ибо активность деловая, а не словестная, невыносима для пацифиствующих. Что следует ждать от лиргероя в следующих строках? Можно попытаться угадать? Проявления агрессивности? Воинственной любви? Посмотрим.


Отставить!
Оставьте дела и бросайтесь на помощь
Повстанцам.
С бессовестной музой
В обнимку сидеть перестаньте.

В точку! Рецессивные процессы суть природное явление и они находят свое отражение в метаниях героя.


Мой друг,
Убирайся к чертям
С панихидным романсом.
В зрачки рикошетят бесплотные
Протуберанцы.

В сей момент девушка замечает, что авторский герой многомерен и демонстрирует завидной толщины слой богатых поэтических аллюзий из жизненных коллизий Нет не пацифист, а воинствующий пацифист как минимум. И другу досталось чтоб не лез с песнями, а занялся чем-нибудь. Тут я как менеджер по кадрам скажу честно. Автор ПРАВ!


Но помыслов тщета достойна сковородки.
Три пальчика загнуть — вот всех исканий суть.
И в облачко идей палить прямой наводкой.
Но дунет ветерок — лишь рябь одна, да муть.

Так, так, лирический герой навоевался. Появилась нотка разочарования с думами о расплате за все хорошее что совершил или только собирался. Комбинация из трех пальцев и суперстаровская истина - Благими намерениями вымощена дорога в Ад. А в трудовой книжке все записано. И тут же, с потрясающей скоростью прозрения, мысль о тщете суеты. Но не все так просто. Если бы можно было не повторять ошибок! Но человек только мнит себя существом разумным. Он только думает что властен над телом и эмоциями ему присущими. На самом деле, как только плачевный опыт слегка забыт, костер пленительного безумства снова манит и ... снова здорово.


Я выдумал сказку… И ложь, и намек.
Не стоят внимания злые усмешки.
Вчерашний костер? Он давно уже мертв.
Лишь горький дымок от одной головешки.

Никогда! Вы поняли, никогда поэт до конца не зальет огонек надежды, пусть даже дымок головешки. Думаю, скоро набьет шишек перебесится и возмется за ум. Может не потерян человек для общества?


Я генетикам умным и пьяным пророкам не верю.
В мастерской у ваятеля пусто и полутемно.

Согласен, верить никому нельзя. Нужно знать. А в мастерской у ваятеля не был никто. Поэтому оценить этот пассаж сложно, как впрочем и следующий, не зная предыстории развития.


Где в песке увязает на камень поставленная нога,
И рубец от заката внимателен и багров.

А вот и закат багров. Или рубец от заката. Автор издевается надо мной что-ли? А может он не вполне релевантен? И этот его закат ни в чем не повинных багров выдуман им первым, а уже потом растиражирован околопоэтической мимикрией? В любом случае ответ на этот вопрос дело отдельного исследования творчества Gorro и поэзии в целом.


Сплетаются ненароком
В ленивый словесный цикл.
На вдохе — татуировка.
На выдохе — мотоцикл…

Вот это без комментариев. Это точно. Каждую субботу собираются и трещат мотоциклами, все в татуировках. Хотя не единственное дежа вю в строках Gorro. В следущем соскопе мелькают узнаваемые картины. Правда в прообразе речь шла о лошадях которые плыли как "рыжий остров" в океане. Для лошадей все кончилось плачевно. Потонули они.


В дверь, как вор, заглядывал Калиостро,
И посмеивался, и тросточкой помахивал.
(Нам сперва казалось, что плавать — просто),
Но кларнет сосредоточиться не давал.

Эпоха открытия безразличия в людях встретилась с эпохой безразличия к людям. Наш герой нащупывает новую спасительную идею. ВСЕ ДЕЛО В НЕМ САМОМ. Но еще не отделилась пуповина. Он еще воспринимает себя частью, пусть гнойной, но человеческого муравейника.


Мой день — бирюза.
Среди кукол слепых
Бреду, натыкаясь на чьи-то причины.
Меня пожирает пучина толпы.
Я — чирей в коричневой пасти пучины.

И любимой уже нет места в нутри героя. Он одинок, хотя ему уютно в его одиночестве. Но решается попросить всевышнего сделать ему больно, может быть выпороть.


А ты — вне меня.
И в уютной тюрьме
Мой вечер висит простынею безвольной,
И к ночи грядущей одно на уме —
Прошу тебя, Господи,
Сделай мне больно.

Мало-помалу героем овладевает философическое настроение, а его в свою очередь сменяет ОмарХайямовское видение жизни и это только пролог к большому жизненому куску под названием КРЕДО.


Что же хор онемел, и дети не дразнятся,
Рыбьим жиром наполнив стаканы свои, как глаза.
Где же праздники, я вас спрашиваю, где же праздники,
Где же водка и ветер, и сорванные голоса!

Тема "Ааа е..ись оно все!" ненавязчиво прослеживается в мироощущении лирического героя и в этом он увы не оригинален, после Омара конечно.


А пока мы — веселый народ,
И над i не расставлены точки.
Мы — звено бесконечной цепочки:
Старый год — новый год — старый год.

Тяга к усугублению не покидает лиргероя, доходящего в своих пристрастиях до критических величин и объемов.


Я нуждаюсь не в тонком движеньи сфер, а в отдыхе. Например —
От тупой прямизны звонков, от фраз, недожеванных со вчера,
От приятных манер, превентивных и не принятых мною мер,
Чтоб в пространство пригубленного ведра не всматриваться до утра.

В конце концов героя начинают посещать недвусмысленные образы.


Другой мне руки холодит,
И черным знаменем пугает,
Как неизбежность, настигает —
Невидим, дерзок и сердит.

Тема любви для лирического героя Сергея Городенского раскрыта неполно, как бы приглушенно, как бы, если бы, поэт удерживал ее за спиной, желая выпустить вдоль по питерской и не решаясь это сделать.


Неслучайностей набор прост.
Как игрушечно скучна жизнь:
Помани меня, потом — брось.
Соблазни меня, потом — брысь!

А вот и последний цветок в букет. Девушка прибавила его сама, загадочно улыбаясь. Он завершит лирический гербарий героя стихов Городенского. И послужит названием ко всем заметкам.


под душою
шуршит страничка
птичка зяблик скорей синичка
а в паху удивленный мед

Прочтя эти заметки, вы скажете: Букетик получился тот еще... и веночек кривоват по тематике. Однобокий такой букетик. Что сказать? Разве я его собирал? Сказал же вывезите девушку в поле. Герой Городенского безразмерен и, даже менеджер по кадрам, не говоря уж о девушке, найдет для себя в стихах поэта свои нетленные истины. Девушка увидела героя, он состоит из одних экстремумов. Я как менеджер по кадрам подумал: - оживи его, он наверное умрет. В песнях герой живет. А будет ли жить на бумаге? Время покажет.

Исх. № 14/91 от 27 марта 2001 года. Чеки и счета-фактуры прилагаются.

Высказаться?