| 1
|
часть 2. "Что это Вы, опять заулыбались", - недовольно спросил он профессора. - "Нет, Вы продолжайте, мой милый, это я от "основного вопроса" философии - "Что первично - бытие или сознание", вспомнил и не мог не улыбнуться", как-то очень по-доброму вымолвил тот. Студент опять начинал злиться. "Профессор, а Вы вообще когда-нибудь, думаете своей седой головкой, или Ваша голова как помойка для чужих мыслей?" И не дав возможности ответить, поглядев на часы, сказал "Ладно время еще есть". "То, что Вы сейчас сказали глупость, это полбеды. Вторая половина беды в том, что Вы не понимаете, что это глупость, а наоборот считает, что сказали что-то остроумное. Не перебивайте меня, сейчас все разъясню". С верхней полки мне показалось неестественным, что молоденький парнишка как-то неуловимо превращался в кого-то иного, которого и профессор, и менеджер, и что скрывать, и Ваш покорный слуга, слушали с большим интересом, хотя во многом, на мой взгляд, он не был прав и наполовину, хотя и мастерски выпячивал нужные ему одни стороны явлений и делал почти невидимыми другие. "Вы повторили цитату, которая имеет отношение к основному вопросу философии столь же малое, как мы с Вами к кольцам Сатурна. Подлецы из партийной когорты политэкономистов, извратив учение Маркса, выхолостив его, сделав из него, в конце концов, религию, вбивали юным созданиям фразы, выдавая из за нечто необыкновенное. Но если юнцам это можно простить, что они без всяких препятствий пускают себе в головы всякий вздор, то Вы, как я могу заметить, не мальчик. И если Вы, действительно так думаете, это говорит только об одном - Вы ни разу в жизни серьезно не задумывались над этими вопросами, потому что впечатление очень глупого человека Вы не производите". "Да дайте же мне закончить мысль", уже совсем раздраженно проговорил он и понесся. "Основной вопрос философии - это отношение человека и окружающего его мира, в том числе и его отношения с другими людьми. А что первично бытие или сознание - это очень важно, но уже вторично. И кстати, я убежденный марксист в истинном значении этого слова, и чтобы закончить эту тему скажу, что инструменты открытые Марксом для анализа обществ, целехоньки - бери и применяй. А очень многие результаты, полученные самим Марксом в середине девятнадцатого века, уже в конце того самого века устарели, что неоднократно подчеркивал Энгельс. К вопросу же, что бытие первично, сознание - вторично, - я лично думаю, что сейчас наука стоит на пороге фундаментальнейших открытий, по сравнению, с которыми теория Эйнштейна покажется игрой в бирюльки. Речь идет об открытии новых форм энергии или материи. Да, да, пока еще уважаемый мной профессор, и основой этих новых форм энергии являются чувства и мысли людей. Вот тогда и внесут существенные коррективы в систему философских взглядов Маркса и Энгельса, например, что иногда сознание отдельных людей или групп людей, соединившись при определенных обстоятельствах с "остатками сознания" умерших людей и при особенных специфических материальных условиях, могут кардинально изменять те материальные формы материи, которые мы сейчас определяем словом бытие." Впрочем, это уже слишком в сторону от того вопроса, который мы рассматриваем. Возвращаясь к основному вопросу философии в поэзии. При определенном упрощении - два типичных ответа, из которых вырастают два основных направления движения. Это "Искусство для искусство" или чистое искусство, горячим почитателем, которого является наш потребитель духовных суррогатов", - студент посмотрел на профессора - "и "Искусство для людей.." - "Твердолобым последователем и ужасно ограниченным проповедником, которого, являетесь Вы", не удержался профессор. - ""Искусство для искусства", на мой взгляд, разумеется", как ни в чем не бывало, продолжал юноша, - "полагает, что Поэзия, как была до людей, так и после них останется. Она, видите ли, имеет свою внутреннюю сущность. Живет по неведомым нам законам, чиста, непорочна, прекрасна и витает где-то очень высоко в облаках идей. Среди людей находятся натуры возвышенные, склонные к изящности, страшно умные и рыдающие при виде сломанного кустика - это, настоящие Поэты. И их задача парить над людьми вместе с настоящей поэзией. Писать о красивом, об изящном, писать, не думая никогда, кто это будет читать, и что он там подумает, это неважно, писать никогда не ставя себе, цели заранее, писать вне зависимости от окружающих тебя людей и природы, только ради Нее - Девы Чистой Красоты. Ты Жрец поэзии и служишь только ей. Ну, само собой подразумевается, что все написанное таким Избранным - достойно высечения в сердце каждого живущего на земле. С точки зрения современного маркетинга", - повернулся он к продавцу пил, - "раз это направление было всегда преобладающим не только в поэзии, но и в искусстве в целом, следовательно .." -. студент замолчал. - "На это направление был спрос, были потребители, т.е. читающая публика", закончил менеджер, который заметно оживился, услышав термины гораздо лучше ему знакомые и понятные, которые не требовали от него того напряжения ума и сердца, как разговор до этого. "Значит, существовал и существует огромный сегмент или рынок потребителей чистого искусства", - довольным закончил он. - "При одном условии - наличии свободной конкуренции", с еще более довольным видом вставил студент. - "Ты хочешь сказать", начал медленно и вслух соображать менеджер, -"что если существует монополия на каналы распределения этих..". менеджер остановился, подыскивая слово. - "Продуктов духовного производства, в нашем же конкретном случае - стихов", - помог ему студент. - "Да, это ты хорошо сказал, продуктов духовного производства, если значит, есть монополия, то можно навязывать какой хочешь ассортимент и качество", вдруг неожиданно для самого себя заключил он. "Слушай, а ты не такой простой, как кажешься. Ведь то, что я сейчас сказал - это у меня из реального опыта. Когда мы начинали продавать импортные пилы и прочую технику для сада, нам шведы почти всегда присылали не то, что мы заказывали, а большей частью свои неликвиды. Допустим, заказываем мы у них кусторезы, а они нам газонокосилки шлют. И дурацкая ситуация получалась - мы заказывали и кусторезы то вынужденно, чтоб нам пил побольше дали; шведы намекали, что мол хотите больше пил и ходовых моделей - расширяйте ассортимент (это знаешь как в нагрузку дефицит продавала советская торговля), а они нам вообще ненужные газонокосилки зимой слали и в громадном количестве. Представляешь, снег, что ли косить ими. И особо не повыпендриваешься - вообще ничего не дадут. Но ты - то откуда можешь такие вещи знать, или у Вас там на физическом факультете какая-то супер новая система образования?", - и менеджер опять принялся разглядывать студента, как внезапно обнаруженную сторублевку при длительном финансовом недостатке. Возникла пауза. Пока студент собирался с мыслями, было видно, что он устал, хочет спать, но еще не сказал того главного, ради которого и затеял весь этот разговор. Этим воспользовался профессор. "Ну что же, дайте тогда и мне возможность высказать свою точку зрения на "Искусства для людей", как Вы изволили выразиться. Давайте рассмотрим этих радетелей за справедливость на примере взаимоотношений Маяковского и Есенина. К ним можно по-разному относиться, но оба поэты. Первый - только об одном, изменение мира, любой ценой, со своими дурацкими и полуфальшивыми призывами типа "все на фронт", я, почему сказал полуфальшивыми - сам то на фронт не пошел. Я считаю его опасным фанатиком, но в мире идей. В реальном мире фанатиком он, похоже, не был. И заметьте, эти его помои на Сергея Есенина, как они напоминают Вашу дешевую ругань на современных авторов исполнителей, заметьте, специально не употребляю слово "Бард", чтобы не втянуться в дискуссию. Но наивный мой мальчик, ругань и призывы к свержению, сами по себе ничего не создают - хлеба больше от этого не вырастет, сапог больше не станет. И самое для Вас неприятное, если Вы будете действительно последовательны, так это то, что за спинами, таких как Маяковский (его в чем-то, может быть даже можно простить, идейный все-таки был человек), но за их спинами стояли другие, которые были безгранично ниже Маяковского по идеям, бесконечно далеко от живых и тоскливых чувств Есенина и подлее самого черта. А потом, мой ограниченный школяр, что же это Вы подходите к искусству только под углом зрения разума. Может я, от одного стиха Есенина стану другим человеком, стану добрее и лучше и начну менять свою жизнь и жизнь окружающих меня людей, хотя Есенин меня к этому и не призывает. А от призывов Маяковского, от этого его "ты должен" мне наоборот хочется все сделать. Что ж Вы сердце судите по законам рассудка. Передергиваете, так кажется, говорят в определенных случаях", - обратился он к менеджеру. В дверь постучали. Всунулась голова проводника: - "Соседи на Вас жалуются, кричите громко, спать не даете, время то - три часа уже". Все переглянулись. "С виду вроде и не сильно выпившие", -- продолжала торчащая из двери голова и искренне удивлялась. (Часть вторая (авторская разметка)) - "Я хотел бы закончить", сказал профессор, после того как в другом конце вагона затихли шаги проводника и проскрипела дверь. "Да что мы все спорим то", - в сердцах проговорил менеджер, - "что мы все говорим только о том, в чем мы различны, давайте сменим пластинку - ведь у нас у всех есть много и общего. Ведь любим же мы (хоть и по-разному и за разное) - авторскую песню". "Ведь сейчас многие вообще не интересуются этим жанром, по телеку всякую чушь смотрят", - продолжал увлеченно он. "Вот ты, студент, что же ты набросился на бедного профессора, как на самого последнего представителя рода человеческого? Разве не имеет он право любить Дольского (которого мы с тобой вообще -то и не знаем)? Да разве не лучше в сотни раз, что человек Клячкиным интересуется, а не Газманова с Киркоровым слушает? Так где же, студент, твоя разумность, ей-богу? Складывается такое ощущение, что если бы он был поклонником группы "На-На", так ты бы его и не любил бы меньше? Ну это ли не бред. Вот про Маяковского опять же. Талантлив был, что говорить. Да, я тоже преклоняюсь перед ним только за то, что еще в 15-ом году, видя нищету наряду с произволом кучки самодовольных сытых скотов, призывал к изменениям, т.е. к Революции. Заметь не после 17-го года, а до. Это его позиция, причем в ту пору явно за это по головке бы не погладили.." "Да и сейчас за это не погладят" - буркнул студент. "Так вот, Маяковский, который еще в 15-ом году ясно видел необходимость изменений в обществе, вступил в эту трижды неладную партию и у него очень на долгое время пропал даже намек на сомнения - надо ли менять и как надо менять жизнь. Теперь смотри, студент, я ведь это в первую очередь тебе говорю, мне почему-то кажется, что профессор это и без меня знает неплохо, а вот для тебя кое-что будет впервой. Появляется Есенин. Можно по разному относиться ко всем остальным, но факт, остается таким - на очень долгое время общенациональными поэтами в нашей стране были только эти двое. И вот тут то и начинается "кино". Есенин сам из зажиточной крестьянской семьи. Знает не понаслышке жизнь крестьян. А ведь именно им дали землю (обрати внимание, что рабочим по большому счету ничего не дали тогда - как работали, так мол и работайте, да еще воевать пришлось преимущественно рабочим), так вот подхожу к главному - твоим братьям дали землю, которой у них никогда не было, а они почему-то не радуются, и Есенин, смотря на них, тоже не спешит в пляс пуститься. Каково, а? Рабочим ничего, а Маяковский вселяет бодрость в сердца, крестьянам ЗЕМЛЮ - а Есенин по кабакам пошел и грустная нежность его переходит в тоскливость и уныние. Ну об этом тоже можно долго говорить, спорить, строить гипотезы (один мой приятель даже дошел до того, что, мол Есенин предчувствовал, что крестьян обманут, что, мол землю им вынужденно дали, чтобы белых поколотить, а потом отнимать начали, загоняя в колхозы и уже перед войной, в 41 ом, земли, как говорится, ни у кого из них уже почти не было. И вот Есенин мол это чувствовал, как Джек Лондон чувствовал и предсказал и мировую войну, и железную диктатуру у нас). Для чего я тебе это говорю все. Как ты думаешь, Маяковский знал, что Есенин настоящий поэт? Я лично думаю, что преотлично знал. Это я Вам скажу так же легко и понятно, как мне, торгашу, решить - умеет ли продавать тот или иной человек или нет. Значит - знал. Но используя, слабость гражданской позиции Есенина, что говорить размазня был как гражданин Есенин, (но, честно говоря, наши самые активные граждане в настоящее время - даже еще не дошли до этой стадии "гражданственности" пьяного Есенина). Что это меня сегодня все время заносит, вроде и поворотов нет, наверно давно не говорил так много и на такие темы. И что делает поэт Маяковский. Вместо того, чтобы, как полагается поддержать второго стоящего поэта, ну конечно, потрепав его за "пассивность" как гражданина, Маяковский вместо этого камня на камне не оставляет от Есенина. В каждой своей статье, своей речи, своем стихе - клеймит пьяницу, издевается над его как он выражается "песенным провитязем", но ни разу, насколько мне известно, при жизни - ни разу не сказал: "Вот он Есенин - настоящий поэт, гордость нашей поэзии". А может Есенину, который в чем-то был безусловно слабым человеком, и многие из его окружения использовали эту его надломленность, именно и не хватало только вот этого - чтобы Первый или Второй Поэт его признал. Может и доконало его то, что Маяковский не смог где-то переступить через себя, свое самолюбие, свое тщеславие. Не захотел делиться славой и местом. Это потом он будет писать стихи к поэтам второго эшелона "отрежем мол славы всем равные куски", но мы то понимаем, и Есенин это понимал, что общенациональный поэт - это одно, а областной или даже многообластной - совершенно другое. И что не был тут искренним Владимир Владимирович в обращении к пролетарским поэтам. Вот и ушел из жизни великий человек Маяковский, а вот это пятнышко, а может и пятнище, на века будет проступать на его лице. Вы только тут ничего такого не думайте - Маяковский мой любимый поэт, но я не нуждаюсь в его одностороннем, пусть даже и положительном отображении. Мое уважение к его творчеству, требует и позволяет мне рассматривать его целиком, во всей совокупности его сложной личной и общественной жизни. Я даже его больше уважать начинаю, когда узнаю, с какими слабостями внутренними жил человек, сколько ошибок насовершал, но в главном - не прогнулся ни разу. Да и ошибки-то были преимущественно не от подлости и жадности, а от одержимости его, его идейности, ну иногда, как в случае с Есениным, немного и от тщеславия." - "Надо же, в первый раз в жизни встречаю человека, который искренне любит Маяковского.", сказал профессор. "И не с трибун, не с собраний посвященных годовщинам - в купе, в четыре часа утра, с таким жаром его защищает, нет. Решено. Приеду обратно в Питер - попытаюсь его почитать еще разок. Последний раз пытался в школе, ну что-то очень тогда не понравилось. Чувств в нем не нашел, одни призывы. Хотя наверно не дошел до его главных вещей. Ну у нас и компания собралась", неожиданно закончил он и подмигнул менеджеру. "Я абсолютно согласен с Вашей оценкой взаимоотношения поэтов, проговорил студент, хочу только добавить, что есть какие-то аналогии как в религии, так и в революционном движении. Всегда секты внутри одного направления (например меньшевики и большевики) почему-то ненавидят друг друга больше, чем действительного общего врага. Я всегда хотел им крикнуть, если бы это было возможным, "ведь Вы же делаете одно дело, Вы ведь настоящие революционеры, Вы братья по борьбе, зачем же Вы так ненавидите друг друга, зачем зла друг другу желаете. Не в этом ли причина Ваших постоянных неудач и страшных поражений." Профессор пристально поглядел на студента -"Вот что мой любезный, давайте и впрямь лучше о концерте поговорим, про песни моего века, а то Вы куда-то уж совсем не туда подбираетесь". "Давайте поговорим", - охотно согласился студент и даже рассмеялся от удовольствия. "Вы где сидели?" - обратился профессор к менеджеру. Менеджер непонимающе поглядел на него, потом до него дошло, что у него спрашивают не про то значение слова "сидеть", о котором он почему-то сразу подумал, он даже головой тряхнул и ответил: "В оркестровой яме". - "Где-где? спросил студент. Менеджер с довольным видом пояснил - "В оркестровой яме. Оркестра то не было, а места - были, вот мне и достали туда билеты." - "А я, честно говоря, даже и не заметил, что там эта самая яма была" с таким искренним удивлением протянул студент, что все вокруг заулыбались. - "А Вы откуда слушали и смотрели", вежливо спросил Менеджер, который похоже почувствовал, что профессору очень хотелось, чтобы у него спросили про его место. - "Да так, ничего особенного", профессор по видимому уже сожалел, что все это затеял, как будто только сейчас сообразив, что контингент в купе не тот, на которого произведет сильное впечатление тот факт, что он сидел в ложе. Но студент с какой-то дьявольской проницательностью или жуткой своей интуицией все понял и закончил за него: "В ложе наш профессор сидел, не иначе". - "Да что мы об этом ей богу", профессор старался побыстрее перевести разговор на что угодно, только подальше от своей ложи, которую он уже в тайне проклял.. "Ну и как у Вас общее впечатление от концерта?." Студент с усмешкой произнес: "Я выскажусь только после Вас, уважаемый мною за тягу к комфорту, профессор". -" Ну что Вы опять", в самом деле, встрял в разговор менеджер, "как католики и протестанты ей богу. Давайте я начну, что ли. Узнал я про концерт случайно. Ехал на заправку по Большому проспекту на Васькином острове. Только встал на красном светофоре, гляжу афиши новые клеят. Пригляделся - "Песни нашего века". Поставил машину. Вышел. Прочитал. Точно - Берковский, Мирзоян и Сергеев. Да еще вроде и Городницкий принимает участие. И Кукин там же. Записал себе в ежедневник дату и вперед. Две командировки перенес за концерт, да в одну специально пораньше съездил. Так окошечко и образовалось. А билеты мне достали в агентстве, которое нас обслуживает по билетам, там, на поезд или самолет. Вот так и очутился в оркестровой яме." - "Ну и как впечатление то" таким неестественно равнодушным голоском поинтересовался студент, что менеджер даже крякнул. Но продолжал как ни в чем не бывало. "Доволен, очень доволен. Песни мои любимые попели москвичи, я им даже подпевал из зала. Жаль только что они почти ничего не пели своего, ну да и ладно, может, им и не дано свое-то. Городницкий - молодцом, держится еще, вообще лихой огурец этот Городницкий. Столько лет уже, а сила какая-то еще чувствуется. Да как личность выделялся, словно мамонт среди слоников. Кукин - разочаровал. Лучше бы и вообще не приходил ей богу. Такой слабостью, даже сломленностью повеяло от него, что хоть из зала беги. И это от человека, который," - менеджер начал напевать, - "чтобы жить километрами, а не квадратными метрами" . А теперь похоже сам живет миллиграммами. Если вообще живет. Это конечно к делу не относится, но нам по работе частенько приходится шведов, когда они приезжают сюда с ревизиями и проверками разными, по разным интересным местам водить. Так вот, несколько раз видел там Кукина в ужасном состоянии. Вот ведь опять же, Кукин конечно не Есенин и никогда им не будет, но по крайней мере был когда-то неплохим поэтом, так протянули бы ему руку что ли, пропадает человек-то". - " А Вы бы сами взяли, да и протянули, чего на поэтов кивать", сказал профессор. - "К тому же может и нет сейчас настоящих поэтов, и может никогда уже и не будет, так что на помощь несуществующих надеяться нечего," добавил студент. Менеджер замолчал. Было видно, что мысль о его собственной помощи Кукину, даже если действительный Кукин и не нуждался в ней и не был таким. каким его считает Менеджер, все равно не приходила ему в голову раньше. И Менеджер задумался, почему это такая простая идея не посещала его. - "А мне как бальзам на душу было исполнение одной молоденькой девочкой песни Клячкина про Валаам. Песня то замечательная, голосок чудненький, даже слезы потекли, так воспоминания и нахлынули и словно молодость вернулась," задумчиво и не торопясь высказывал свое мнение профессор. - "А я пришел только из за Городницого, да и то, если бы знал заранее, что там будет, так и вообще бы не пошел", опять с какой-то озлобленностью выдавил студент. - "Вам не понравилось?", - "Ты разозлился?", почти одновременно вскричали его собеседники. - "А что мне прикажете делать, если я пришел на "Песни Нашего Века", а там моих бардов дерьмом поливают." После этих слов вскочил менеджер. "Послушай, придурок, если ты болен - иди лечись, а если не болен, то ты гад какой-то?. Кто это там твоих бардов гавном поливал? Я же там был, ничего там такого не было. А вот ты хороших людей, сейчас мажешь этим самым. Боже сколько в тебе добра -то этого." Продолжение следует. |