…Эх, старенький я, старенький. Вот раньше, бывало, в челн сяду, пару раз шестом оттолкнусь и клиент уже на том берегу, а сейчас что? Толи река шире стала, толи одряхлел я совсем, не пойму. Работы правда в последнее время прибавилось - идут и идут толпами, очередь выстраивается. Я уж и с хозяином говорил, тот сперва плечами пожимал - мол ничем помочь не могу - не положено, а потом сам явился - понтонную переправу с ним наводили. Правда смыло ее через несколько лет. Весною. Два раза потом еще восстанавливать пытались, но так ничего толкового и не вышло - пяток лет постоит, и кранты. В конце концов, плюнули мы на все, решили пусть по старинке будет. Ничего, постоят в очереди, подождут, не барышни. Хотя барышни тоже попадаются… Да, если б не барышни, жизнь моя совсем бы невыносимой казалась. А что вы думаете? У меня ж тут одно единственное развлечение: обогреть приблудную, самогончику ей плеснуть, а уж она, дай бог, и отблагодарит. Почти все благодарят. Им тут неуютно, пусто, одиноко, а так хоть какое-никакое, а мужское плечо. Правда, в последнее время, дамочки пошли какие-то странные - словами непонятными ругаются, в истерику по чем зря впадают, а дамского в них разве что грудь, да и то какая-то напрокат взятая. И все правду ищут. Справедливость. И еще слово какое-то хитрое… а, вот - «рав-но-пра-ви-е». Да какая ж правда на переправе? Да еще на этой. Какое «рав-но-пра-ви-е»? Помнится ко мне один француз заходил самогону хлебнуть - дождик начинался, мне мокнуть не хотелось, а он и не очень спешил - согласился у меня в хибарке обождать. Мы пока с ним ждали, да грелись, успели за жизнь поговорить. Вот он часто повторял это «рав-но-пра-ви-е», и долго мне объяснял что значит оно. Говорил мол, вот когда королю башку, как нищему с улицы, отрубить можно, это и есть «равноправие». И очень он при этом удивлялся, что сам вслед за королем отправился. Ну, я ему и говорю: «вот же оно твое «равноправие» в действии». Обиделся он. И чего обиделся? Вы там не буяньте, а то челн опрокинете, и кто вас из воды вылавливать будет? А? Я ж старенький стал. Ну ничего, скоро уже, не долго осталось. Весна просто сейчас, вот и речка разлилась, но уже близко, вон в тумане видите там шест стоит? К нему еще собачка привязана? Ага, вот нам туда и нужно, так что потерпите. Так, на чем я остановился? Ах, ну да, на французе том. А вскоре после него приходит мужичек. Именно мужичек - маленький такой, шустрый. Он тоже все про это «равноправие» говорил, только объяснял его по другому, дескать это когда разницы между мужчиной и женщиной не будет тогда это оно и есть. «Как же» - говорю, «Было такое уже - Гермафродитами их звали»… Тут он тоже хотел обидеться, но видно нраву был веселого, хлебнул самогона и говорит, мол не правильно я его понял, ну он попробует по другому объяснить, и можно еще сказать… Но не успел он мне донести до меня своих мыслей - и так работы было много, а тут такое началось - жуть, просто толпами повалили, чуть хибарку мою не разломали, ломятся, чего-то требуют, пришлось шефа вызывать - понтонную переправу восстанавливать. Потом и ее правда смыло, но на самое трудное время хватило… А начал я с чего? С того, что по куртизанкам соскучился. Они всегда с радостью на мое плечо опирались, ценили старика за заботу, а нынешние… Одно слово «равноправные». Ну все, приехали, приехали, вылазьте. Всё, мне обратно пора. Церберу левую голову не гладьте - у нее зубы болят она кусается. Средней голове дайте кто-нибудь сахару. Не жадничайте, авось зачтется! Так, сколько сегодня заработал? А это что!? Даже тут фальшивку всучить умудряются! Ну, людишки… Старенький я, старенький, так думаете, и обманывать можно? А обратно-то плыть - замаешься… (03.01.2000)
|