Сергей АНИСИМОВ (c)

ЗАПИСКИ ПРОСВЕЩЁННОГО ЧИТАТЕЛЯ

Дафна «Дневник ученицы Ксюши»
    Так вот они какие, современные ученицы... Здесь уместно бы смотрелся небольшой «мемуар» на тему «а в наше время все было не так, а вот так...», и всякое такое. Но ведь мы пытаемся говорить не только о содержании, но еще и о том, как «это» сделано. А сделано, правда, не так уж и безнадежно. Текст написан адекватным времени и предлагаемым обстоятельствам языком. Вроде бы и придраться не к чему совершенно, но общее ощущение от рассказа не то, чтобы неприятное, – никакое. Да и «Прости, моя малявушка, нас разлучают - на кухне уже конкретно бьют третьи склянки». И почему-то вспомнился дневник еще одной современной ученицы, опубликованный когда-то в лучшем юмористическом журнале на русском языке «Красная бурда»: «Вчера нам сказали придти на физру в одинаковых трусах, а Анжелка, дура, пришла в разных»...

Екатерина ВАСИЛЬЕВА «УРОКИ  МУЖЕСТВА»
    Роман предваряет эпиграф из БГ: «Настало время заняться чем-то другим...». В романе действительно занимаются чем-то другим... Мне не совсем ясен смысл подобного названия именно у этого романа, но зато стало ясно, что лимоновский «Палач» не дает покоя автору. Тень «Палача» встает за строками «Уроков». Но, как неоднократно утверждалось, Лимонов – писатель хороший, а у Васильевой если и получилось, но не очень. «Уроки мужества» – сюжетно – роман о том, как одна дама поехала в Америку брать интервью у бывшего диссидента, а бывший диссидент заточил ее у себя и стал ставить садомазохистские эксперименты. А главной героине, как выяснилось, только того и надо было. Счастливые и довольные друг другом герои расстались в аэропорту Нью-Йорка. Хэппи енд.
    Задаюсь четвертым вопросом русской интеллигенции «Что хотел сказать автор этим вот своим произведением?» и не нахожу ответа. Интеллигентно размышляю, может быть дело во мне? И на самом деле «Уроки мужества» – это очень серьезная глубокая вещь, смысл которой мне откроется после второго-третьего прочтения, или даже после того, как некоторые эпизоды из романа я применю и в своей жизни? Возможно, я что-то не понимаю, безнадежно отстал от времени (все-таки в Сибири живу, провинция, то-се), но не вижу особой творческой смелости, художественного подвига в подробных описаниях садомазохистских сцен... Только один момент в «Уроках» позабавил меня: Хозяин, владелец рабынь, в советском прошлом, как говорил, был диссидентом. Является ли этот факт симптоматичным, узнать бы у кого...

Юрий МЕДВЕДЬКО «МОЯ  ЧЕЧЕНСКАЯ  КАМПАНИЯ»
    После первых двух вещей, почти разочаровавших в «Сетевой Словесности» – долгожданный свежий ветер. На первый взгляд, история об одном дне из жизни. Всего-то. Но автору в одном небольшом рассказе удалось: рассказать подробно о себе и выразить свое отношения к чеченской войне. Хотя ничего такого сверхъестественного не произошло. Сюжет тривиален, как проездной билет: пошел человек в бар выпить, захотел новости послушать, а ему не дали. А потом еще и наподдали. А он потом решил отомстить и снова получил. Но тут опять же, важнее не ЧТО, а КАК. В принципе, любая история, рассказанная правильно, становится фотографией времени. Еще одним штрихом к портрету действительности. Подкупающая манера доверительного монолога (не зря Медведько говорит о том, что переводил Буковски, оно и видно), образ человека не очень могучего, но решительного, не лишен своеобразного очарования и вызывает во всех действиях занимать сторону лирического героя. «Я это все оттого хорошо помню, что нет русскому человеку горше чувства чем на наш рынок ходить» – с горечью утверждает автор, и кто не согласится с ним? «...меня бесило, что на вооружении у наших соколов не было ни одного вертолета К-50, знаменитой "Акулы". Ебанутые фильмы снимать вертолет нашелся, по всяким авиасалонам его возить видите ли есть машина, а чтобы нашим ребятам дать в руки грозное орудие возмездия, у них денег нет. Бляди! Воры и продажные шкуры!» Кто бы этому возразил?

Олег МАЛАХОВ и Андрей ВАСИЛЕНКО «СЕМЬЯ»
     Авторы заявляют о себе, как об авторах в стиле хоррор. Страшилки, то есть. Не знаю, не знаю, иногда реальность покруче всех придуманных историй. Читая «Семью» не покидало чувство, что основной задачей молодых авторов является стремление побыстрее научиться писать добротные коммерчески успешные вещи, но не более того. Может, это не так уж плохо, но для серьезного отношения – мало. Да и напугать меня не удалось. Не боюсь я... Красноярец Александр СИЛАЕВ, ровесник Малахова и Василенко, пугает куда обстоятельней, не зря знаменитый Михаил УСПЕНСКИЙ однажды высказался таким образом, что живи Силаев в Москве, был бы популярнее Пелевина...

Геннадий РЯБОВ «МЕЛОЧЬ»
     Один из тех, очень немногих рассказов, ради которых и затеваются блуждания по сети, в поисках «чего-то стоящего». Даже удивляет, как это раньше я не обращал внимание на этого автора. Традиционно высказаться, что «Мелочь» – рассказ трогательный, не сказать ничего. Триптих, объединенный одним высказыванием: «И не просто мелочь, а пузатая». В первом фрагменте – мелочью пузатой называет героя мама и «Мне много раз в жизни доводилось еще слышать эти слова. Но никто и никогда не произносил их так нежно и ласково». Во втором – эти слова звучат в армии. В третьем, их произносит жена. Звучат уже, естественно, обвинением, упреком: «Да знаю я, что жизнь несправедлива изначально, что пора бы привыкнуть...». Два слова, растянувшиеся на всю жизнь. И как спасение, уход от неспраделивости, непонимания и других «не-» – «Где ты, давний берег Ворсклы?» Но почему так получается, что в горькие минуты жизни, в моменты ощущения непробиваемого одиночества, вспоминаешь о детстве?