ДМИТРИЙ Л. (c)



Поэт. Два дня до...

В постели тело грудой аморфной
Со стоном дышит, как в жестком порно.
На столике рядом ампулы. Морфий
(Одна пустая – четыре полных)

Вошла медсестра. Как всегда, без стука,
Халатик легкий кинув на платье,
Она приходит два раза в сутки,
Она красива, пока ей платят

Тихонько тронет его запястье,
Пульс посчитает. А он доволен,
Что есть четыре ампулы счастья
И это значит – два дня без боли.

Он раньше мечтал умереть мгновенно
На поле битвы, в победном громе,
Но жгут затянут, набухли вены
И все как будто неважно, кроме

Двух дней без боли. Два дня так мало,
Два дня и вечность. Так четки даты.
Что будет дальше - круги, провалы…
Он был поэтом. Увы, не Данте.


Апрельский снег

Треть жизни – сон, треть комнаты – кровать,
И мне казалось, ничего нет проще,
Чем так закономерно разбивать
Собою занимаемую площадь.

Но падал снег, хотя стоял апрель,
В апреле этом был определенно
Какой-то смысл, в нем слышалось après
На языке Бодлера и Вийона.

И прошлого цветные огоньки,
Покачиваясь, медленно горели,
И две полупрозрачные руки
Соединялись в том, другом апреле.

А нынче все, что не могло сгореть,
Пригладил снег обманчиво-пуховый,
Чтоб комнаты оставленная треть
Была чиста до оттепели новой.


Веселая песенка

Давайте медленно идти
По краешку колодца,
По скользким каменным кругам,
Лежащим на кругах,
И вниз глядеть, и ощущать
Азарт канатоходца,
И равновесье двух миров
Хранить на двух руках.

Покой приходит сам собой,
Нам ни к чему стараться,
Умом усиленно ловить,
Молясь и не дыша,
И сердца стук, и сто иных
Волнений и вибраций,
В себя толчком вбивая страх,
Как бильярдный шар.

Нет, мы уверенно идем
По ниточке бетонной,
Где наши легкие шаги
Не оставляют след,
А если правду говорят,
Колодец тот – бездонный,
Нас ожидает лишь полет,
И значит – смерти нет.


Творчество

Загар мой летний смылся как любовник,
Застигнутый врасплох суровым мужем,
Сижу, грызу антоновку, огрызок
Преобразуя в некую скульптуру –
Песочные часы и хвостик сверху.


Случай на уроке

Девятиклассник Сережа Блюм
бесцеремонно сказал: -Люблю-
девочке Женечке Михальчук,
после чего заявил: -Хочу-
и, получив согласья кивок,
прыгнул на девочку аки волк.
Взгляд математика стал угрюм:
- Сядьте на место, Сережа Блюм.-
После учитель схватил ремень и
шлёпал Сережу, ругаясь матерно.
- Сексом займешься на перемене,
Ну а сейчас учи математику!


В забегаловке у шоссе
 
В небольшой забегаловке у шоссе
Были я и любовь. Но любовь – мертва.
И бутылка вина. И еще Дассен
Нам тихонечко пел: “J’ai pensé à toi”*

В небольшой забегаловке мы одни.
Скоро полночь, бутылка почти пуста.
Я подвинул стакан. – Эй, любовь, глотни.
- Ты забыл, я мертва – отвечала та.

Три бумажных цветка на столе у нас.
Я себе взял цветок, чтоб осталось два.
Больше нет любви. Больше нет вина.
Лишь звучит в ночи: “J’ai pensé à toi”.

* - “J’ai pensé à toi” [Жэ пансе а туа] (фр.) – «Я думал о тебе».


О дырах
 
1. Закрыв надежно дверь квартиры,
Всегда один, по выходным
Он размножал сверленьем дыры –
Отверстия к мирам иным.

Потом, взяв шланга длинный хобот
И подключая пылесос,
Тянул оттуда чей-то опыт,
Ответ на мучивший вопрос.
2.
Весь мир зависит от дыр…
Суть мудрого понимания
Рожденья, жизни и смерти –
Простое чередование
Плотности и отверстий.

Эфир состоит из дыр.
Пещеры, норы, квартиры
Вмещают плотную массу,
Но масса входит не сразу,
А медленно, через дыры.

Для древних дыры – кумиры,
И подданный фараона,
Сощурясь, глядел влюбленно
На глаз великого Ра,
Зрачок в котором – ДЫРА.


Леопард (вспоминая Н.С. Гумилева)
 
В джунглях, цветных, как осень
И душных, как чад лампад
Где дремлет слон губоносый,
Охотится леопард.
Который, пружиня лапы,
Готовит себя к прыжку,
И краски взлетают залпом
Из перьев, цветов и шкур.
В хаоса мир орущий,
В бешеный рев и свист
Тихий хозяин впущен,
И плащ у него пятнист.