ВЕРСИЯ Jess


Эти тексты отобраны Jess 
редакция не успела связаться с авторами, потому заранее просит
 прощения если что не так.




Теперь уже зима не кончится...
Андроник Назаретян

Теперь уже зима не кончится, и прежде,
Чем испугаюсь сна, метели и теней.
Покажется - кружа в печали неизбежной,
Мы падаем на снег хрустящих простыней.

И нет спасенья тем - из вереска и ситца -
Влюбленным мотылькам, придуманным тобой.
И ночь уже уснет, умрет, устанет сниться,
Останется судьбой.

Ни лета, ни лица, ни голоса не вспомнишь -
Любимая, метель летит, касаясь век...
Как холодно! Коснись ладони и - замерзнешь,
И - снег.


Меня терзает ностальгия...
pinkdeep

Меня терзает ностальгия
по мертвым улицам Москвы,
по черной зелени травы,
по привокзальной литургии.

Там разноцветные менты
и орнитозные голубки,
там дама в котиковой шубке
льняные нюхает цветы,

смешно мотают головами
троллейбусы на костылях
и Брежнев в желтых орденах
парит, как облако, над нами.

А мы идем и материм
ЦК, эпоху, несвободу,
и душный воздух перехода,
и небо душное над ним.

Мы грезим волей европейской,
Парижем, книгами, вином...
шуршит во дворике кривом
печальный выговор еврейский.

Ко мне заходит бедный друг 
с печальною улыбкой детской, 
зажат в ладонях влажных рук
билет со штемпелем до Бреста.

И я смотрю, как плачет он,
покуда ничего не зная...
В лицо мне хлещет, обжигая,
холодный ветер похорон.


Оттепель
Lord Woodstock

Оттепель. 
Там где проходят трубы - 
трава 
А теперь о тебе 
Я груб 
Ты права 
А время придет 
И наши красивые трупы 
Превратятся в дрова 
Или наоборот 
Кто разберет 
Где кончились губы 
И начались слова? 

Палевой плесенью 
Проступает 
Память осенняя 
Папа, не надо 
Мне обещать воскресения 

Сменилась пора 
Только внутри 
- по прежнему 
Лучше соври, 
лучше игра 
Коли нет нежности 

Снова болит 
Там, до надкостницы 
Слезы мои 
Ветром уносятся 

Маленький, жалкий 
взрослый плачет - стыдно! 
прости, 
но... 
Алко- 
голь 
тогда сладкий 
имеет вкус 
Какой гадкий 
Этот глагол 
To lose 


Ино...
Lord Woodstock

Отпустите меня с промерзающей вашей Земли. 
Я не ваш, я, уловленный в хитрые сети, 
Пребываю в плену уже четверть столетья. 
Ах, зачем вы меня оплели?

Дали пищу и кров. Предлагали мне девушек ваших,
Зараженных болезнью врастания в почву земли.
/Ах зачем вы меня оплели/
Я уже стал похожим на вас. Только вытравить вы не смогли 
Из меня память неба. Причастность к Созвездию Падших. 

Босоногий мальчишка бежит среди зарослей ржи.
Выбиваясь из сил, догоняет полоску заката. 
Он не ведает лжи, он надеется что добежит 
Пусть не сразу... но, может быть, скоро... когда-то...
И не знает, что все это вы называете - жизнь. 


Feuerzauber
Lee

Был миг, упущенный рассеянной судьбою,
Триумф едва заметного кивка,
Пьянящая возможность быть собою
За ненадежной дверью чердака,

Взгляд на часы, разлуки неизбежность,
Перрон, непророненная слеза
И навсегда, - внимательная нежность,
Июньский день и поцелуй в глаза.


Сесть что ли в поезд...
Брязгин Александр

Сесть что ли в поезд, забредший на наши широты,
мчаться, в окошко уставясь, до тех пор пока
либо во мне, наконец, не сломается что-то,
либо не лопнет терпение проводника.

Всё это, впрочем, бессмысленно, ибо границей
этот мирок не закончится - наша земля
столь же мала, чтобы смог я куда-нибудь скрыться,
сколь велика, чтобы где-то я встретил тебя.


обо всем я тебе рассказал...
Глеб

обо всем я тебе рассказал
от тоски до последнего бреда
проводи меня на вокзал
или лучше я так уеду

пусть в асфальтовом этом песке
мы с тобой увязаем по плечи
время лечит подобно реке
и дорога как время лечит

не любовь не тоска не печаль
равнодушие пляшет под ветром
что-то между пока и прощай
и заплаты кладут километры.


Зимняя рябина
Sima

Рябина в Мневниках.
Пустой вокзал души.
Петух хвостом сметает буквы в алфавит.
Вокруг твой снег.
Огонь в лесной глуши
Сжигает в воду смысл твоих молитв.
Я не спешу - куда теперь спешить?
Зачем решать, каким приметам верить?
Я вижу снег.
Вокзал пустой души.
На шпалах в кровь сходились параллели.
Ну что ж, представлю...
Нет, не буду - зря.
Зачем запутывать то, что и так узлами?
Я думаю травой.
Я говорю: слова,
Какого черта нас собой связали?
Кистями красное
Повисло над рекой.
На мой перрон приходит электричка.
Кладу на снег
Умолкнувшей рукой
Чужие буквы. Вредная привычка.
Повернутый лицом к оврагу лес.
Крик петуха, привязанный за совесть.
Ну что ж, ты - есть, 
Раз ты садишься в поезд,
Лелея тягу к перемене мест.


Рубинами рябина плачет в снег.
Петух огнем взлетел за поездом ушедшим.
Пустой вокзал. 
И листья прошлых лет
Сгорают петухом, от снега загоревшись.


Продленное детство
Денис

Группа продленного дня,
молочная наша продленка.
И вправду, 
был день для меня
продленным - 
на парту с Аленкой.

Парила она высоко
под бантом, 
таким огромным.

А детство, как молоко,
сбежало...
- Мы разве знакомы?

Она не узнала меня,
и я ей не выдал соседства
по группе продленного дня.

Нет группы продленного детства.


НАСЕКОМОСТЬ
Олдовый

Я любил то ли двух, то ли трёх -
Остальное - терзание плоти.
И не то, чтобы в сексе я плох
Или секс тот подобен икоте.

Было солнечно так, что глаза
кувыркались в разбуженом утре.
Из зрачка вылетала оса
На завидки любой камасутре.

Совершала дежурный облёт
абсолютно немыслимой позы.
К сожелению, средний поэт -
просто лень написания прозы.

Скучно. Жизнь коротка для любви,
неподвластная стихосложенью...
Развяжите меня, муравьи,
я привык к своему положенью.


Меня хоронили трое...
Brok

Меня хоронили трое:
Один постоянно сморкался,
Из звуков пытаясь строить
Приятные слуху стансы.

Другой, безмятежно глупый,
Первого вдвое моложе,
Ласково звал меня трупом
И гладил по мёртвой коже.

Третий нажрался водки,
Сняв с моих глаз монеты,
И чёрные крылья-ноты
Лопатой слагали куплеты.

Три раза меня роняли,
Подняли только дважды,
И трое глину кидали
По две минуты каждый.

Я утром расправил руки,
Венки променял на пиво -
Не могут в России, суки,
Даже зарыть красиво ...

Не могут не спиздеть камень
И стопку с кусочком хлеба.
Придётся мне, видно, мама,
Жить вечно под этим небом.


Тинэйджеры
Ланка

(oтрывки из поэмы)
 
*

Асфальтированный рай
На пейджере.
Проба божьего пера -
Тинейджеры.

Плачет вечер оджинсованный,
Плачет, раненый. 
Мы Москвой не окольцованы -
Мы за гранью.

Мы - окраина, мы -край
Неба мутного.
Асфальтированный рай
Бутова.

И фонарей горели факелы,
Когда позвякивая латами,
Москва нас посвятила в ангелы,
Она нас сделала крылатыми.


*

Порвутся нервы
Плёнкой магнитофонной.
Зачем жалеть?
Он сам выбирал стихию.
И он не первый,
Утренне полусонный,
Роняет медь
В придуманном ночью стиле. 

Идёт игра 
Тех, кто давно болен
Ночным безбожьем.
Игра по ночным ставкам.
Не надо врать!
Никто ничего не понял...
Понять сложно
Без музыки и травки.

Ди-джей. Утро. Тошно.
Пить водку из чайной ложки.

*

Ветер бездушный или бесплотный,
Или и то и другое вместе,
Стал обитателем подворотен.
Можно спокойно поставить крестик:

Он не вернётся. И он не первый.
Их в моём списке порядка сотни.
Ветры, натянутые, как нервы,
В тесной бескрайности подворотни.

Выиграв спор о квадратных метрах.
Все подворотни отдав столице,
Там обречённо-тугие ветры
Дети, поймав, заправляют в шприцы.


*

Я тебе не закричу вслед. 
Я заламывать не буду рук.
Я на кухне погашу свет 
И умру. 

Высказаться?