Во всем этом есть какая-то неуверенность. Тревога. Фотография, будучи почти мгновенной по своей сути, не в силах схватить эту тревогу за фалды и явить ее свету. Нужен истинный мастер, чтобы высветить ее на румяной фотокарточке. А она, эта тревога, сокрыта почти в каждом элементе городской жизни. И действительно - нелепо пытаться запечатлеть тревожное вращение аварийной лампочки с ее дико-оранжевым светом. Либо размытое пятно, либо обычный светильник. Но художникам как-то все же удается выхватить сокрытую неуверенность. Мастерам. Слишком много огней отражается в ночной витрине. Слишком много. И каждый из них - сзади тебя. Они нацелены точно в спину. У каждого огня есть прицел. Люди на улице идут в разные стороны. Слитность улицы рассыпается в одно мгновение. Понимаешь, нету ее. Улицы - нету. Люди уходят в разные стороны, разрывая ее по кусочкам. Потом на их место приходят другие люди, и улица становится тоже другой. Впору менять название. Город, видимо, подобен колесу. Должен всегда катиться, бешено вращая каждую спицу, каждую пылинку на резиновых ребрах. Иначе - падение. "Нас не догонят". Местные подростки без конца гоняют этот хит. А в нем нет ни грамма уверенности, что все же НЕ ДОГОНЯТ. В музыке бьется отчаяние. Просто дикое отчаяние. Песня как будто застывает на этой строчке, потому что вслед за ней должна свершиться какая-то катастрофа. Это отчаяние - следующая ступень после неуверенности и тревоги. Крик. В окно ночного троллейбуса медленно вползает видеоряд документального фильма. Последовательно. Кадр за кадром. Мужчина преклонных лет, обхвативший лицо ладонями. Его "девятка". Выбитое лобовое стекло провисает в салон на резиновой ленте. Парнишка лет двадцати что-то объясняет. Ментам. Автоматы. Патрульная машина. 044. Вторая патрульная машина. 067. Троллейбус едет медленно. Несколько пассажиров удивленно наблюдают за наплывающей сценой, столпившись у левого окна. Что случилось? Тревога. Троллейбус сравнивается с бампером "девятки", и всем вдруг становится виден выпавший кадр. Между бампером и парнишкой лежит труп молодого человека в светлых шортах. Свет фар выплескивает на зрителей багровый цвет его головы. Вдребезги. Крик. Это и есть подоплека тревоги городской жизни. В любую секунду. Без колебаний. Без основания. Справа, слева, сверху, снизу, сзади и спереди. И все. В воздухе повисает крик. "Нас не догонят". Пока есть батарейки в плеере - не догонят. Как только кончается их заряд - все. Фотография это не возьмет. Нужен мастер. Или художник. Фотореализм. Каждый фотокадр ограничен с пяти сторон. Шестая, та, что в глубь, впрочем, - тоже таит в себе недосказанность. Неуверенность царит даже в четырех стенах. Звонок. "Кто к нам пришел?". Опасность вьется проводом к телефонной трубке. "Возьми скорей!"."Кто?.. Говорите… Не слышно ничего… Ну вот, опять…" Может в подъезде скопился газ и есть несколько секунд, чтобы открыть окно и перевалиться через подоконник вниз. А, может, просто звонил старый приятель, которому одиночество стало поперек вен. Бред какой-то. Бред и есть неуверенность. "Нас не догонят?" А вы знаете - почему закрыт второй выход метро? Я - нет. Город состоит из нас и нашей неуверенности, нашей тревоги. Пустой город совершенно не опасен. Крик сразу провисает в пустоте. Мосты не в силах закрыть солнце. Его лучи преображают участок дороги в серебристую реку. Машины замерли. Не догонят. |