РАТЬЕР



JESS (с)

***

качается тень от крестика касается тени целого 
когда засыпаем крестимся под вздернутыми прицелами 
а утром выxодим белые на снега сырую кашицу 
зачем мы все это делаем зачем нам все это кажется

***

вот так траву засыпает снегом вот так мы все застываем снами 
и еcли бог остается с небом когда же он пребывает с нами

***

утром у принцессы вскочила бородавка 
в спальне много стресса а в приxожей давка 
а в приxожей принцы бедные вспотели 
у принцессы принцип и она в постели 
кто же ей предложит наконец удавку 
или же поможет выжечь бородавку

***

такая девочка такая талия 
колготки сеточкой зовут наталия 
запястья в золоте и голос ласковый 
зрачки расколоты стальными глазками 
слезами xлюпаешь золотолицая 
не стала шлюxою так станешь птицею 


СЕРХИО БОЙЧЕНКО (с)
 
* * *

я смотрел на тебя в лорнет
в одноглазое.
вижу "да" говорят мне "нет"
погрузившиеся
в тебя
водолазы

попросившиеся
на обед
с тобой, креветкой.

не могу я щипцами, вилкой
трогать
вишневой веткой
я коснусь до утра, не сразу.

я коснусь своего монокля,
одинокого "бля",
все сухое промокло,
нет ни рубля.

ничего после нет,
после тебя, скорлупа, кроме лорнета,
песенка наша не спета,-
нот неспетых в зубах больше нет.

ночь. распевка неспетых шлюх
неположенных в нотный стан,
мне очень нравится
как красавица
восток и юг
наливает свое в стакан.

15.08.01

***

а по росе бежать до ямы
где видит сны про "это" сом
когда он видит фудзиямы
невидим он и невесом.

но мы то видим даже топчем
скотину прямо по усам
втыкаем вилы в спину вопчем
свирепствуем. не знаю сам

зачем к нам оргии снисходят
зачем мы рыб, почти детей
своих, которы бродят
меж нами ж сплетенных сетей

не то что бьем, а так,- тираним
и ловим штопаным сачком.
поймаем, это сердце раним
таясь молчком.


СКИТ (с)

***

Ловлю в распахнутом окне невнятный шепоток звезды- 
Но непривычно ровен пульс, тиха аорта, 
И ты стираешься во мне письмом, зачитаннным до дыр- 
И я цепляюсь за черту, что неистерта. 

Моя живящая тоска почти по-прежнему свежа 
И старой нежности костру дано теплиться. 
Но этой грусти мотылька в себе боюсь не удержать- 
И гладок будет мой маршрут. Не зацепиться.


ЛАБАС (с)

ВЕНЕЦИЯ. 

Топча венецианских голубей, 
дожёвывая кислое капрезе, 
без страха в целом, но боясь дробей 
(а небо над Сан-Марко голубей 
его же на полотнах Веронезе 
что во дворце, где в тёмные года 
вершили суд и денюжку ковали, 
и за неё, не ведая стыда, 
художники, безвестные тогда, 
безвестных ныне дожей рисовали. 
А рядом для искусства, не со зла - 
знакомых шлюх - натурщиц без окладов. 
И вот они - ничто, труха, зола, 
но юные бесстыдные тела 
по-прежнему объект нескромных взглядов. 
Смешно, предпочитая правде лесть, 
не видя ни имён, ни лиц, ни чина, 
на гору из осклизлых трупов лезть 
и изучать бессмертье, как болезнь, 
которая почти неизлечима. 
Ещё бряцать морщинами во лбу, 
уже свыкаться с небесами кельи 
и тупо называть игрой судьбу, 
пусть бедный Бродский вертится в гробу 
на Сан-Микеле)... 
Во первых строках я бежал, топча 
венецианских голубей, куда-то. 
Замри. Пускай торчит из-за плеча 
крылатый лев. Накапай сургуча 
и запечатай. Подпись. Место. Дата.


ЗМЕЙКА (с)

***

Плыть по теченью. Не верить, но 
Запах полыни втереть в ладонь, 
Красное, кислое пить вино, 
Желтые листья швырять в огонь. 
Ждать, прожигая слезой причал, 
Сто тысяч раз отмененный рейс, 
Впрочем, не ты ли мне поручал 
Строить в песочнице Рим и Реймс. 
Кто Мефистофель, а кто… чудак, 
Знал, но не выдал ученый кот, 
Вся эта музыка – только шаг, 
Шаг в никуда, до тебя и от…