Подводный Фонтан от Рика Светова №7



Александр Уваров (с)

***

Не оставляй меня, вожак,
Когда окружат нашу стаю,
Когда на лезвие ножа
Последний полдень отыграет,
И станет вновь дрожащей тварь,
И станет красным свод небесный
И кровью меченый январь
Раскроет книгу волчьих песен.
Где саван
Белые листы
Лежат от леса и до леса,
И где поджатые хвосты -
Закладки в книге волчьих песен.
Где в Рождество ложится снег
На тёмный мир,
На вечер долгий,
И где в тревожном, странном сне
Вокруг луны летают волки.
И где в тревожном, странном сне
Нас манят мрачные виденья
В тот мир, где нас давно уж нет,
Где только тени,
Только тени.
Не оставляй меня, вожак,
Страшны мне звуки песен этих.
Страницы белые лежат
На нашем,
И на этом свете.


Борис Юшманов (с)

Тема для Мари

Лене-Марии

Мари, мне кажется, что вы еще не спите.
Ночь зимним ветром виснет на стекле.
От лампы круг. Среди заглавных литер,
слепых бумаг на письменном столе,
волшебный звук - прозрачный город Питер
в изящной рамочке. Как слезы на смоле,
отполированно блистает белой нитью
холодный ветер. И на всей большой земле
нет места нам. По крайне мере - тесно.
И очень хочется рвануть за отворот,
чтоб воздуху набрать, но это неуместно.
Мари, проблемы запускания в расход
настолько выбелены, что неинтересны.
Раз так, то лучше любоваться на восход,
выть от любви, порой кристально-честно
не прятать слез, пролитых в этот год.
Жить пилигримами в ободранных кварталах,
жевать травинки, знать хороший тон,
смотреть на то, как в залах и подвалах
смеется клавишами глупый саксофон,
мерцает джаз в ночных блестящих барах,
в подземный круг летит пустой вагон.
Я узнаю в плывущих мерно парах
всех нас, Мари, и тех, кто вышел вон.
Но звоном эпитафий и заздравных
мы снова бьем бокалы, ждем, живем
и любим между делом. Как за равных,
опять же принимаем тех, с кем пьем,
хотя не надо бы порой... Да что я, право,
ведь жизнь мила, как пиво жарким днем,
она ж отсрочка затянувшейся расправы,
а все, что прожито, - лишь хитрый ход конем.
Плевать, Мари, что снова разменяли
пустое время на долги... Давайте спать.
Вы очень далеко, давно меня не звали,
да и не позовете. Вот опять
слепой огонь на дальнем перевале
сошел с ума и тихо жмется вспять.
Куда ни сдвинешь крышу - форма стали,
мы тихо чокнутые, мир нам всем под стать.
Вот наконец вы и уснули. За морями
праодиночества снаружи - бред внутри.
Пар от дыхания, сливаясь с фонарями,
летит по ветру. Ночь, зима... Смотри,
коль есть глаза, на то, что было нами,
а ныне штрих на фоне ветра. Скоро три.
Трамваи съели город. Лед и камень. 
Не просыпайтесь здесь. Здесь холодно, Мари.


DNS (с)

***

Я так давно кормлю душой святую ложь, 
Мне даже странно, что душа еще крылата. 
Но знаешь, мы невиданно богаты, 
До той поры, пока нас любит дождь. 
Он любит нас. За что? Нам не дано 
Познать, что шепчет он, по ком он плачет. 
Мы продолжаем пить свое вино 
До уксуса во рту. И это значит, 
Что все уже в порядке. Дождь стихает. 
Нет больше смысла говорить стихами. 
И это, верно, правильно. Но вдруг 
Тот вечный дождь творенье наших рук. 
Моя вода, твой воздух, две стихии, 
Согретые неведомым огнем, 
Под небеса возносятся, как дым, 
Где вещий разум глазом ледяным 
Их остужает. И, упав дождем, 
Мы замыкаем бесконечный круг – 
Круговорот любви в природе. 
Круг завершен. И стих закончен вроде. 
Иду кормить свою святую ложь. 
И, повернувшись, ты спешишь куда-то. 
Но знаешь, мы невиданно богаты, 
До той поры, пока нас любит дождь.


Elen Now (с)

***

Окно в запущенной квартире, 
А за окном дома.
Ты будешь счастлив в этом мире, 
Когда пройдет зима. 

Уходят дни-невозвращенцы 
И нету дням конца. 
А там коснется полотенце 
Любимого лица

И там склонятся к изголовью 
Тревожные глаза
Ты будешь жить своей любовью, 
Когда пройдет гроза.

Холодный чай в пустой квартире
А за окном дома
Ты будешь счастлив в этом мире, 
Когда сойдешь с ума.


Ёж (с)

***

Сны не сбываются. Хочется хмуриться? 
Просто придумай другие. 
Сонные улицы парами жмурятся, 
Тропы срезая кривые. 
Губы ласкаются, сумерки валятся 
Счастьем на серые плечи. 
Нам остается застенчиво маяться 
В сладком предчувствии встречи. 
Шорох по гравию, запах любимого 
Светло-зеленого взгляда. 
Теплые волосы ветра незримого 
Хуже терпимого яда.


Anais (с)

***

Сознательные поиски страданий, 
Поэзии и собственных корней 
Развешивают точки ожиданий 
Гирляндами блуждающих огней. 
Росою на искрящемся граните 
Прохлада оборачивает тишь. 
Качаются светящиеся нити, 
Дождинками соскальзывая с крыш. 
Мигают разноцветными глазами 
Осколки идеалов и надежд, 
И вновь играет ветер волосами, 
Страницами и складками одежд. 
А где-то за туманною вуалью 
Короткая и смелая строка 
Взвивается раздвоенной спиралью 
К вершинам, уходящим в облака. 
И символом последнего упрека 
Добро объединяется со злом 
В сверкающую мантию потока 
И молний ослепительный излом.