Я провел в лагере "Бешеной яйцеклетки" два долгих года. Нас учили всему - взглядом вызывать у представителей противоположного пола желание ебаться, выводить на чистую воду импотентов, бороться за свои сексуальные права, кидать по восемь-двенадцать палок кряду, уметь не заразиться триппером в групповухе и многому другому. Я особенно преуспел по дисциплине "анальный секс глазами зарубежных гостей". Специализировался исключительно на женщинах. Оказывается, практика содомии у разных народов была своя. Это лохи думают, будто выебеть в жопу значит засунуть тута хуй. Я изучил множество различных школ и направлений, прежде чем был допущен к выпускным экзаменам. Мне предстояло отодрать японку, удмуртку, полинезийку, жирную американку и всех членов приемной комиссии противоположного пола. Причем - за день. Условием успешной сдачи экзамена было количество анальных оргазмов моих партнеров.

Первой передо мной встала раком американка - очень толстая особь, обожравшаяся в детстве гормональными таблетками. Усилием воли я заставил свой хуй напрячься и впер этому теплому куску сала в шоколадный отсек. Представительное жюри пристрастно, затаив дыхание, исследовало наш коитус. Жирные бабы ебутся редко - не слишком-то их хотят. У моей мужика не было, думаю, несколько месяцев. Кончила она довольно быстро.

Сполоснув хуй, я вернулся на исходную позицию, и увидел широкобедрую удмуртку с мелкими конусообразными сиськами. Обычно я таких не ебу - брезгую. Но на сей раз пришлось. Слегка вздрочнув, я приблизился к удмуртке сзади, ласково поставил ее на колени и медленно ввел в жопу свой аппарат. Дырка оказалась маленькая, неразъебанная, и это слегка облегчило задачу. С удмурткой я провозился чуть больше, чем с предыдущей свиноматкой.

Следующими шли японка и полинезийка - две одновременно. Жопы у них были опытные и умелые. Да и сами бабы хоть куда - приятно ебать.

В общем, я справился с поставленной задачей и даже сам пару раз кончил в японский зад. С членами приемной комиссии было посложнее, особенно с престарелой сексопатологшей из Зимбабве. Но, как бы то ни было, я выеб всех до единой. Дело осталось за малым - защитить диплом. Мне назначили время - завтра утром. Я как следует выспался, поел на завтрак сырых яиц с горячим шоколадом и пришел в указанный кабинет учебного корпуса. Все те же члены приемной комиссии сидели за круглым столом посреди большого помещения, стены которого были увешаны порнографическими полотнами голландских художников последнего десятилетия. На столе лежали билеты. Мне предложили взять один из них - любой на свое усмотрение. Я повиновался.

"Выебать сопротивляющегося этому таджика" было написано на обороте белого листа. На выполнение дипломной работы мне отвели два дня. За это время я должен был не только унизить гетеросексуального таджика, но и найти его самостоятельно. В случае несдачи диплома, меня автоматически переводили в группу пассивных гомосексуалистов. Такого я ожидать не мог. Пришлось ближайшей же ночью уйти в побег.

На этом, мне кажется, стоит прерваться. Ведь закончился важнейший этап моей жизни, из которого был сделан основополагающий вывод: "Я - вершина пищевой пирамиды". Именно это убеждение помогло пройти мне через все тяготы, о некоторых из которых тебе, читатель, уже известно. В следующей главе "автобиографии" ты узнаешь о том, почему я решил связать свою жизнь с творчеством.

Чуть не забыл рассказать про судьбу главшпана (помните урода с кипятильником в доменной печке?) и двух обрезанных карликов. Ничего особенного с ними не случилось. Но сказать все же надо, дабы у читателя оставалось как можно меньше вопросов.

Главшпана, думаю, ебут до сих пор. Его взяли на перевоспитание в свой приграничный лагерь бригады воинственных гомосеков. Больше я никогда его не видел и ничего про него не слышал. Судьба карликов сложилась более драматично. По выходным их заставляли трахать друг друга посреди центральной площади тренировочной базы. Их загоняли в клетку - и шоу начиналось. Если они отказывались, то их отдавали на сутки специалистам по изнасилованиям, и те у себя в лабораториях экспериментировали над упрямыми коротышками.

Мне кажется, пора перейти к следующей странице моей жизни. Однобокая какая-то получается "автобиография". У читателя может сложиться впечатление, будто кроме банального ебания со мной ничего не происходило. Ну, уж и не знаю. По мне - жизнь моя полна всяких историй. В том числе и грустных. С одной только журналистикой сколько всего связано.

Глава 3

(в тексте встречается обилие матерных слов, описания ебли, сцены насилия и личные оскорбления в адрес читателя)

Однажды попробовав писать, остановиться уже невозможно. Начальные мои творческие эксперименты датированы первыми открытками, отправленными бабушке. Потом были попытки реализовать себя в поэтической форме. Но прозрение снизошло на тренировочной базе, с которой я совершил дерзкий побег. На протяжении двух лет пребывания среди еборей-террористов я вел дневник. Так что с уверенностью могу сказать следующее - в возрасте двадцати трех лет я вернулся домой уже вполне сформировавшимся специалистом. Возможно, меня обвинят в нескромности, но против фактов не попрешь. На сегодняшний момент я - один из наиболее умело трахающихся эссеистов в нашей стране. Получилось, что не я выбирал жанр, а жанр выбрал меня. Вершина пищевой пирамиды - не тезис, а образ жизни.

Вернувшись в свой город, знакомый до слез, я сразу попал под двусторонний пресс. Дома меня терроризировали родители и бабушка. Даже за едой они выпытывали, еб ли я животных за время своего странствия? Совсем рехнулись, пока меня не было.

Но участковый пошел в своих предположениях еще дальше. Он старался всеми известными ему способами уличить меня в измене Родине. С его стороны мне инкриминировалось сразу четыре пункта. Якобы - я осквернял государственный флаг, протирая им свой конец после того, как доставал его из посторонних жоп. Будто бы - в прошлом году я участвовал в оральном изнасиловании Министра внутренних дел. Также - я обвинялся в многократном оргазме в общественных местах. Ко всему прочему - меня подозревали в интимных связях с барсуками, которые, по разумению участкового и тех, кто за ним стоял, были цинично похищены под моим руководством из столичного зоопарка. Но никаких доказательств у моих недоброжелателей не было. После нескольких месяцев перекрестных допросов и запугиваний от меня отстали. Слежка, правда, продолжается до сих пор. Я уже вычислил набор слов, которые нельзя произносить в телефонную трубку. Весь мир, как известно, покрыт паутиной многочисленных систем слежения. И если где-нибудь по телефонным проводам движется слово "ебаться" - в подвалах спецслужб моментально загорается лампочка, и дальнейший разговор записывается. Каждые два часа обученные этому дело филологи-дешифраторы прослушивают накопившиеся записи. Вывод прост - хочешь делать дела, обговаривай подробности при личной встрече. Самая распространенная ошибка - делиться по телефону сведениями о своих сексуальных партнерах. Наши переполненные тюрьмы забиты, по большей части, именно такими наивными мудаками.

Предположим, ты, читатель, отодрал в гланды обыкновенную девочку. Накончав ей полный рот, ты звонишь приятелю и сообщаешь ему, как тебе хорошо. Проходит десять лет, и ты уже совсем забываешь про этот рядовой эпизод своей жизни. Но неожиданно тебя арестовывают. Ты даже представить себе не можешь, за что, почему, какого хуя? На самом деле, девочка, которую ты опетушил десять лет назад, недавно вышла замуж за полковника из силового ведомства, который десять лет назад был лейтенантом и работал филологом-дешифратором. Чувствуешь, читатель, где собака порылась? Теперешний полковник, услышав десять лет назад запись твоего телефонного катарсиса, так завелся, что решил обязательно отыскать настолько хорошо сосущую девушку. Для силовиков, как известно, найти человека, зная его телефонный номер, дело плевое. Уже неделей позже наш подающий надежды офицер в хорошем ресторане соблазняет твою, читатель, недавнюю подружку на отсос в туалетной кабинке. Но она так круто отсасывает у филолога-дешифратора, что тот влюбляется по самые яйца. Через девять лет и восемь месяцев они женятся, а еще через четыре месяца тебя, тупорылый пидор, шлепающий где попало языком, сажают в тюрьму. Такая вот сраная логика у нашей жизни. Не простил полковник того, что его жена не у него первого в рот взяла. Это, читатель, всего лишь одна история из сотен тысяч, происходящих с людьми ежедневно.

Высказаться?