РАТЬЕР



... (с)

Холст.

И ты уж не гадаешь, что придет...
Движенье кисти. Ты уже не слышишь, 
Как воздух по-собачьи шумно дышит,
И стелются по краю листья влет.

А словно все в один большой зрачок -
Художнический, тихий, бестолковый -
И веко щурится без мысли и без слова,
И помнит все - а не наперечет.

Прозрачная раскрылась пустота:
Штрихи деревьев на холсте огромном -
И склон сырой, и мокрых листьев волны,
И эта точка - на краю холста...


ОЛЕГ ГОРШКОВ (c)

***

День бледно-жёлт, как весь пропитан хлором.
Обрывочны и сумеречны сны… 
Елабуга. Мещанский дом, в котором
Такой мертвецкий холод от стены.
Мелодия манка протяжна, клейка –
Искусен в ухищреньях Птицелов.
Сладчайший запах крашеной скамейки
В Трехпрудном переулке, и балов,
Тех самых, гимназических, московских,
Веселый гул, и море наяву, -
Всё здесь, и так отчетливо, так броско,
Всё заключилось в этот зовный звук.
Всё уместилось в бледно-желтых сгустках.
А у дверей, срываясь на фальцет,
Запальчивые фразы по-французски
Бросает отрок с вызовом в лице.
Сейчас он скажет страшное, упрямый,
Его решимость смертная прочна.
И ты шагнешь на звук легко и прямо,
Туда, где веет холодом стена…



Мастер Бейшин (с)

***

Гляжу в окно и думаю: убью. 
Вы поняли? Гляжу в окно снаружи 
и вижу благоверную свою, 
забывшую о прелесть что за муже. 

Нет, не убью. В отвратнейший притон 
пойду по водку – скрасить жизни выверт, 
а то меня сейчас, пожалуй, вырвет… 
хотя, конечно, вырвет и потом. 

Природа …мать! Когда б таких блядей 
ты каждый день не посылала миру! 
Иду в кабак. А хочется – в квартиру. 
Сменить носки. И чтоб – как у людей.


ЦУН (с)

autoпосвящение

внутри различные цепи неразличимых связей
особенно ценно когда окунаешь в грязи
или просто с разбега ложишься наземь
словно поручник по прозвищу подколязин

с собой умея такие славные штуки
зубы ломая в улыбке достойной щуки
почему спрашивается ты еще не попал
в раздел словарика где одни только суки

или тебя назвать промежуточная тропа
что виляет задом от генуи на непал
спрашивается я делаю или просто млею
сознанием насколько остальная моя тупа

с колен поднявшись заметил немного клея
лба отражение в луже как дуралея
оставил там наверное заболею
по крайней мере не ощущаю пупа


ОЛВЕН (с)

***

Спали валетом. Как пуля, снился навылет.
Брал нахрапом. Молчала навзрыд. Молилась.
Держала насквозь. Целовалась почти наотмашь,
закрыв глаза. Думала, так и надо.
Спать уходил в смежную комнату. В
Смешную смежную жизнь. В смешную
жещину с лицом итальянской фрески,
прозрачным, подснежным, резким и очень старым.
Спали вместе. Я гадала на картах.
Ты выпадал валетом, я дамой, и все - навылет.


хзк (с)

***

Большие девочки нас будут вспоминать,
Как будто нас и не было ни капли,
А только капли падали в тетрадь,
И буквы там – обугленные цапли.

Нам не дано проститься на мосту,
О будущем не думается как-то.
Над рощами в сиреневом свету
Рукой, срывающейся с такта,
До ямочки, до мушки на лице
Дотронувшись, увидит недотрога
Тот узкий мост и лазерный прицел
Неведомого бога.

Большие девочки, не надо вспоминать,
Как мы стремительно вживую 
И медленнее в записи – опять
Распарываем тучу грозовую.


КВАДРАТОВ (с)

Диспетчер

Опять дежурно напророчит -
Диспетчер смены дня и ночи,
Как май в зеленой плащанице
Расплескивается по страницам
Цветами сакко и ванцетти,
Но мы теперь чужие дети,
И ничего не нужно маю,
И он, конечно, понимает -
Его рукою водит бездна,
Но бесполезно, бесполезно…


ПТИЦ (с)

Коыбельная к Рош-а-Шана

День прошел - и слава Богу.
Ночь пройдет. Наступит утро.
Согреваясь понемногу,
Сонный мишка смотрит мудро
На хрустальные окошки,
На стеклянные засовы.
Три зерна в моем лукошке -
Не скажу о них ни слова.
Три ручья в моем пределе -
Жизнь и смерть и память злая.
Дам вам все, что захотели,
Но себе не пожелаю
Ни собаки ни сеньора,
Ни греха ни епитимьи.
Серебро собрали воры.
Люди стали нелюдимей.
Золочеными губами
Я молчу на все ответы.
Палачи пообрубали
У елей стволы и ветки.
Скоро торт украсят кремом,
Старый год схоронят тихо
И взойдет над Вифлеемом
Новогодняя шутиха,
Засияет синим звоном
Самым снежным в мире летом.
Назовись волхвом позорным
И ступай за нею следом.
...Буду ждать в хрустальном доме
И дождусь - куда мне деться -
Тайной радости ладони
Человечьего младенца.


figushka (с)

***

Входя в аорту, стильный как игла,
Бессовестно взрезая альвеолы - 
Ты новый, ты упругий и веселый.
И я – нова, упруга, весела.
Твоя душа, ах нет, Твоя Душа,
Фальшива как шоссе у башен Рима.
Как девочка, как кофе растворимый,
Как месса в исполненьи алкаша.
Нигде, ни в чем себе не прекословь,
Люби навзрыд тупое отраженье,
На паперти оставив без движенья 
Ущебную сопливую любовь.

***

Набегает коса на камень
Волны замерли у земли
Рассыпаются сквозняками
Пучеглазые корабли.
Капитан не убит - простужен
Королевством медовых рос
И готовит не тризну - ужин
В горьком зареве папирос.
Пальцы сломаны спины взмокли 
И тревожен подземный гул
Не разбиты еще бинокли 
Не заштопаны рты акул. 
И в бессмысленном восхищенье
Улетает мечты круша 
Получившая всепрощенье
Все прощающая душа.



ВЛАДИМИР АНТРОПОВ (РАДУГА) (с)

Воспоминание о Яблочном Спасе.

И эта тропинка вдоль яблонь погибших 
- Тебя не минует эта печаль - 
Где же теперь, что обещали долгую сладость
Короткую жалость? 
- Тебя не минует эта печаль -
Сухие стволы с сорванной кожей.
Упавшие ветви.
Горькие листья.
И словно последний на свете и словно
Последний поющий на этом свете 
- Тебя не минует эта печаль -
Прижмешься, зовешь, царапаешь щеку,
Слушая - бредишь, не слышишь, - не слышишь
- Тебя не минует эта печаль -
Где обещание неба, где солнце? 
Зайти за холмом и погибнуть беззвучно,
И холм оцарапает щеку - не слыша.
Чаша плеснет, наклонясь, и хлынет сквозь веки

- Тебя не оставит эта печаль...

2.10.2001



ГЕННАДИЙ РЯБОВ (ГРИФ) (с)

***

Набегает на солнце туча
И слезами землю кропит:
Где же, где же он – наш летучий,
Наш пернатый, лысый пиит?

Не парит в поднебесье боле,
Не ласкается, не грубит.
На земле он хрипит от боли:
- Капитан еще не убит.

Но ему остается – ползать.
Не сыскать ему прежних слов...

Вот такая бывает польза
От Хороших Гордых Герлов