O. Сестра Глюка, тактичная девушка, всякий раз, открывая дверь на мой стук, вежливо интересовалась: так что, я уже ухожу? Других родственников не было. На утесе второй вечности, в эпицентре сферы призрения светилы психологической науки и ее деликатной помощницы мы свили перманентное гнездо - сняли комнату этажом выше квартиры глюковской семьи. Мама с сестрой наносили визиты каждый день. В чем-то ее семья оказалась права: я был абсолютно неподготовлен к семейной жизни. - Ненужное растение, - резюмировала фрау Фрейд, знаток глубин подсознания, осмотрев убогую обстановку помещения, замаскированного под гостиную-спальню-кухню, - тепличное растение, неспособное содержать семью. Не дай Бог такого зятя. Долго ты будешь витать в облаках, охламон? - Почему бы тебе не найти постоянную работу? - поддакнула сестричка или как там называется этот подвид родственников - золовки? И правда - почему бы? Я устроился грузчиком в хлебный магазин. Время от времени выпадала халтура: разгрузить коммерсантам пару прицепов с водкой. - Ну что, трутень, когда научишься самостоятельности? Все заработанные деньги уходили на покупку компактов. - Ты бы дверной замок починил, что ли, а - бездельник? Тогда как раз стали поступать новинки - то, что раньше достать было нереально, теперь появилось в свободной продаже. - Оно же не тямит гвоздя забить, да что там - гвоздя - ему же нянька нужна, не жена! Количество дисков в моей фонотеке неуклонно росло. Я решил не обращать внимания на ежедневные замечания глюковских родственников, а Глюк обычно помалкивала, точно набрав в рот воды. Чаша терпения, если ты существуешь - не дай мне захлебнуться. Будем справедливы - жили мы на дотации мамы-психологии. Hey Wait I've got a new complaint Ее. А как ее настоящее имя? Я не помню. Если не все так беспросветно - потанцуем? Avant deux! Balance! Cours de mains! Les tiroirs! Dansez avec vos dames! Changez de dames! Remerciez! Третья вечность - холодная, бездонная пропасть. Я возвращался из булочной усталый и злой. Из старых шерстяных одеял Глюк нагородила в комнате самодельных пещер, где поселила своих гномов, поглощенная их ватно-тряпичной жизнью. Приходя домой, я надевал наушники, и - если в холодильнике была еда - ужинал, если еды не было - ложился спать голодным. Мы почти не разговаривали. Что ты молчишь, флейта отчаяния! Глюк начала раздражаться по пустякам. Мы с мамой кормим тебя, повторяла она изо дня в день. Ну, в общем, верно - одними булочками сыт не будешь. - Как ты можешь быть таким безответственным? - спрашивала Глюк. Не знаю, как-то само собой получается. Я и рад бы купить продукты, одежду там, что еще? - но именно сейчас завезли классику, есть даже "Орфей и Эвридика" - я давно ищу эту оперу, ты же знаешь. Пожалуйста, последний разочек: я только в этом месяце немного пополню фонотеку, а потом буду отдавать все деньги тебе, твоей маме, твоей сестре, черту рогатому. Дети, в школу собирайтесь. Осень. Падает с деревьев серое небо - дальше забыл. Я ждал меньшего, но компенсации, индексации и северные надбавки сделали черное дело - пока мы спорили о статьях семейного бюджета, зарплата самопроизвольно выросла вдвое. Повезло. Впервые в жизни кроме дисков я растратился на постельное белье, фрукты, мыло, стиральный порошок, и - с кавалером Глюком (композитором Глюком) в руках и пакетами с простынями под мышкой, запыхавшись от беготни по магазинам и лестничным клеткам, открыл - не сразу, ключ заело - дверь. hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello, hello Ушла. Тихо без ее возни. Пусто. Куда же положить мылопростыни? Я мог бы найти несостоявшуюся жену: она наверняка скрывалась где-нибудь у знакомых. Дам ей время подумать. Вернется? Она не вернулась на следующий день, через неделю, через две недели. Через месяц, в день получки, я уволился, собрал вещи: документы, CD-проигрыватель, пару дисков, кое-что из одежды - и купил билет на поезд. Петербург. Преимущества Петербурга: отсутствие в нем друзей, родственников и знакомых. Недостатки: отсутствие знакомых, родственников и друзей. Зато я нашел место, где можно переночевать - после узнал, как такие места называются - сквот. В сквот на васильевском острове я забрел случайно - оказалось, брошеный дом обитаем, в нем живут хиппи. Кого только нет у хиппи: учителя древнегреческого языка, выпускники отделения тайской филологии, музыканты, бродяги, блохи и пр. Чего нет у хиппи: отопительных приборов, постельных принадлежностей, телевизоров, газет и пр. Первое впечатление: сумасшедший дом. Второе впечатление: трава хорошая. Они не пользовались именами, мобильными телефонами и тональным кремом. По ночам они периодически играли рок'н'ролл в различных питерских питейных заведениях для мажоров. В силу моей исключительной музыкальной бездарности мое участие в концертах ограничилось пассажами на бубне и выпрашиванием чаевых. Сфинкс и Скунс - два гитариста. У Сфинкса ежик рыжих волос, у Скунса на голове копна грязной неухоженной соломы. Оба мечтают попасть в теплые края. С каждого гонорара они откладывают понемногу на светлый день. Копить деньги - дело не хипповое. Я присоединился к накопителям. На-мо-та-са Пак-ка-ва-то А-ла-ха-то Сам-ма-сам-пут-та-са Питакон, праздник духов. Чем безобразнее рожи, тем больше соберем риса. Стог сена поворачивается в мою сторону, превращаясь в бледную физиономию Скунса. Dive Губы-ниточки. Dive Как ты попал в Питер, Скунс? Dive Облизывая губы, Скунс шипит, что сначала он был Сфинксом, но питерский град расколол Сфинкса надвое. Поднимаюсь вслед за диском скунсового лица, опираясь на скользкую стену, окружившую, сомкнувшуюся, соскальзываю. Стена шевелится, нижний край взмывает вверх, точно занавес, выпуская огромного ящера. Одноглавый дракон ползет мне навстречу, устрашающе скаля клыки. Рука Скунса подсовывает шприц - защищайся! Отстраняю и хочу вложить голову в зловонное драконье жерло, но тут же падаю от удара в грудь. Сфинкс, оттолкнувший меня, освобождается от надетого на правую кисть тряпичного динозавра, кашляя истерическим кхи-кхи-кхи, складываясь, раскладываясь, складываясь пополам: его рвет зеленой слизью. Скунс взбирается на табурет, декламируя: Скалы среди криптомерий! Как заострил их зубцы Зимний холодный ветер! Мраморный остров Петербург! Какой волной выбросило на твой берег семя этой молитвы? На-мо-та-са Пак-ка-ва-то А-ла-ха-то Сам-ма-сам-пут-та-са Повторить трижды. По оконному стеклу бегут мурашки дождя. - Мы прикинем тебя по-княжески, - мечется Скунс из угла в угол. Мой Князь? Ряженые. Не важно, что сезон дождей заканчивается и Питакон праздновать поздно - приятели хотят балагана. У Сфинкса карнавальное настроение, он приплясывает, притопывает, распевает гимны собственного сочинения: а-ля-о-ля-у-ля-а-э. Я сосредоточен на вожделении, вызванном сыростью и серостью сквота. Почему-то оно кажется мне естественным. Снег выпал в конце октября. Отрепья, собранные Сфинксом у знакомых хиппи и предназначенные для защиты от холода, не грели. Прыгающие ноты - блохи - совсем озверели: черненькие, неуловимые гурманы, оставляющие на коже неприятные, зудящие опухоли. Утром первого ноября я понял, что заболел. Хиппи - приверженцы нетрадиционных способов лечения. Воздушные ванны, отвар солодки, теплое пиво - тьфу, гадость. Скунс достал карты таро: погадать, чем закончится простуда. Вышел туз пентаклей. - Само пройдет, не переживай, - гулко сказал Скунс, - туз пентаклей - добрый знак. Седьмого ноября я уже ничего не слышал. Отоуриноларинголог - неприступная крепость. В бойницах, под знаменами Королевства Регистрации, герои в белых халатах дадут отпор неприятелю. Пропуск в Замок Здравоохранения - медицинский полис. Паспорт - аппендикс прошлого, каменного века; в преддверии наступающего тысячелетия мы сменили пароли. Враг не пройдет. В платных клиниках лечат зубы, а у меня зубы в порядке. Десятого вечером мы подсчитали активы. "Еще пару удачных недель - и двинем на юго-восток", написал Скунс на клочке бумаги. Больше я в концертах не участвовал. А-ля-о-ля-у-ля-а-э-ро-порт. Пятого декабря, в жуткий мороз, мы вылетели рейсом Санкт-Петербург - Ташкент - Бангкок. Скунс пообещал, что с первых заработков пристроит меня в тайский госпиталь. |