ратьер Impromptu (c) *** тычется настырный лучик света в дверь какой-то гиблой подворотни. мало осени и прожитого лета, не взаxлеб, и в полуобороте нелюбимого мне чудятся другие нелюбимые, иx тени у подъездов, руки и обьятия тугие. пой, душа, за неименьем места от Москвы заиндевелой и до Польши. в мире - как в словаx - довольно фальши. и среди друзей, наверно, больший - тот, кто всеx неопытней и дальше. Неизвестный (с) *** Грибной суп Нужно завести будильник на время, Когда все краски утра одинаково серые. Нужно поставить высокие резиновые сапоги у порога. Нужно налить в термос сладкий чай И не гнушаться консервами, Если лень на двоих бутерброды готовить, Рассчитывая на продолжительную дорогу. А потом мы вляпаемся в Зеленую Тишину И заблудимся тут же, как дети, Дурачась и громко аукая. Поедая консервированную ветчину, Мы похвалим погоду И природу С ее непривычными сочными звуками. Будем палкой росу сшибать С трав, Будем желуди грызть, Изумрудную почту травинок вытаскивая. Разомкнем сорок тысяч колец Незнакомых дубрав, Где за каждым шершавым стволом Стоит звездочет, В темной кроне просветы высматривая. И грибы будут шагать - След в след. И, глазами к глазам человечков лесных Мы прильнем с изумлением трепетным, И когда мы поймаем в сачок убежавшую тысячу лет, То увидим, что время идет, А еда, к сожалению, съедена. И вернемся, победно сверкая белками, И тяжелые ведра поставим у входа, и ноги просушим. И с такой неохотой усядемся резать, кромсать, Червяков беспокоить дурацкими пустяками, Так что вдруг замолчим, и будем минут восемнадцать молчание слушать. А потом ты заплачешь так странно И вроде бы невсерьез. И скользнешь в палисадник, И что-то отыщешь в траве. Я сварю только к вечеру суп, не имея рецепта от слез. Этот день будем помнить неделю, А может быть, две. Александр Пименов (с) *** Раз-два - на пути к свету, Который - раз-два - тухнет. Нырнёшь - и дождя нету. На глобусе мы - тут вот. Намазав на сон мыло, Проснутся дядья, тетки. В уютных местах мира Всегда подадут водки. Наш город под шум тракта Векует года транса. Сирены поют сладко, Сирены гудят страшно. Звенят комары к лету: Мы вечно у них - в крайних. Тайга за рекой - в клетку, Стакан под рукой - в гранях. Языцы в своих фенях. Заколки в чужих космах. Вот баба, у ней - веник. Верёвка с бельём. Космос. Люмбаго тебе в спину, Любовь тебе - в грудь, в жабу. Гробы хороши - с пылу, Венки хороши - с жару. В народный театр блефа Нас взяли на роль смертных. Найдите крыльцо слева, Спросите мадам Шмерцлих. Квадратов (с) Прохожий Я последний осенний прохожий, а тут Только желтые листья по лужам плывут. Эти лужи - без дна, этот город - китай, Ты последние сводки ночные читай - Им положено быть где-то в области сердца. Не разгадывай ночь - не читая, уйду. Утром листья-галеры замерзнут во льду, И гребцы на галерах, конечно, умрут - Так всегда умирают рабы поутру, Если некуда плыть, лудреме. В числе хороших нескольких парней, любви хотел и, может, малость кроме... Но не достало видимо корней и доконала мысль о погроме. Не музы крутят по ночам кино. Но как взгляну на уголок портрета, ты ослепишь осколком плеч и ног, иллюзией, никчемностью запрета... На чувства и бесчуствие - равно пенять придется - убивает это. Скит (с) *** Закончил глиняный стакан недолгую беседу, Следы давно забытых бурь белеют в волосах А я тихохонько сижу и думаю, что еду, Что тянет ровный перестук колесиков в часах Приветик, белая стена , знакомая картинка... Прости- прощай, моя душа, затерянная в снах... А в общем, это не беда- по времени катиться, И колупаться в четырех исчерканых стенах. Не трепыхаться в кандалах из замысла и смысла И утешаться, что судьба по-своему права... На обойденное гадать, записывая числа, Что налепечут мне в ответ по дружбе дерева. Вдохнуть морщинистой коры случайную подпитку, Не слыша, что полеты пуль советуют виску... Я, как сумею, довершу последнюю попытку Но я давным- давно оглох к трибунам и свистку. Цун (с) ты почему хотела взять батончик спросила мама девочку и шлепнула по круглой попке весь ребенок содрогнулся и слезы брызнули в тарелку с борщецом и хлеб ты почему не режешь тоньше и рот закрой скорей погода летная и не смотри как будто ты конфуций ты девочка следи свое лицо на что малышка маме возразила съедаю все что мне подсказывает чувство и ты не трогай задик он совсем устал от этих фрейдовских замашек ты лучше мам пройдись до магазина купи флакончик доброй алычевки я научилась смешивать абсент давай гони а то как дам мамаша Медбрат (с) *** ...она была актрисою, но совершенно лысою... Живопись чревата чудесами... Гладкою сверкая головой, Нарисую бабу. С волосами На груди широкой, боевой. Мушка, точка, родинка на попе Ей придаст особенную стать. Я ее, родную, в фотошопе Так раскрашу - маме не узнать. Нарисую бабу. Не для Славы, Не для Юры, и не для грешков. (Что нам взять с компьютерной шалавы, Кроме дивных матерных стишков). Бештинов (с) *** 09:02 по третьеримскому Интервью с Пелевиным, зубпаста "Жемчуг", радио "Скука" и не вопрос, что это такое. 3w, цветовая диета, Земфира, трещинки. Белый хлеб, красное мясо, черный кофе. В процессе перечислений объекты чувств, незаконное хранение оружие для суицида ошибок, и еще чупа-чупс для музы и для меня, ее мужа. Все это - в послеподутро, когда счастье - уже не 03 из незастеленной кровати, а возраст не тот чтобы "здасьте", а сердце не то чтобы "нате", такая фиговина, мой Петрарка, грант на красивую смерть я вновь проиграл, и гранитный трактор тащит меня по полю клыками то вниз, то вверх, это поле изъедено норами сусликов, его так легко пахать, амиче. Кровь -- это, конечно, сусло для пива, которое тебе не личит, но, кажется, снова красненьким восход полить мы собрались, и маленький куцый Гай Юлий толпу ведет ad orientem in orta luce, не до Лауры, в общем. Лауре - ночь, а это - яичница на комфорке и битые белые спелые Swatch, забытые на кофемолке, напиток из времени - конечно, блажь, non far niente, ведь far niente здесь - напомаж- енные кинеды, тонкий Петрарка, не рыдай над "Исповедью", не езди в Флоренцию, к черту автобус, дослушай, пожалуйста, ведь я повторяю не "mentula vobis", ведь, похоже, на самом деле все будет медленно, хоть и впрямь некрасиво... Интервью, тень у постели. Реклама пива. Жареное сердце. |