Здесь он обернулся к Розе и развел руками:

- Да, герла, при таком раскладе аптека тебе не поможет.

Напевая, прошел на кухню. Пришел в неподдельный восторг от торчащего в стене вентиля.

- А “колючка” на окнах для уюта?

- Это от бомжей, они с крыши проникают.

- А я думал - интерьер. У меня есть светочувствительные датчики со звуковой сигнализацией. Установим. Запеленговав неприятеля, мудрая микросхема будет производить грозный и оглушительный рев. Всех распугаем, включая окрестных жителей. Слышь, а проволоку может оставим как есть, в декоративных целях? Тебя кстати как зовут?

- Роза.

- А фамилия, поди, Алая?

- Белая.

- Серьезно? – на утвердительный кивок парень выдал восхищенное «вау!». - Сама имя выбирала или родители постарались? Колоссально! По всему видать гениальных людей! А я банальный Шагалин Константин, или Череп, как меня зовут все нежно-любящие друзья. Из нас с тобой символистский натюрморт получится.

Константин заглянул в стенной шкафчик и снова присвистнул:

- Насчет тундры был не прав, беру свои слова обратно. Судя по обстановке, наряду с зеленкой в качестве лекарственных средств активно используется водка. По-своему, весьма мудро!

Впервые за минувший год Розе стало стыдно. Но сдаваться практически без боя она не собиралась. Хотя и плохо себе представляла, что предпринимать дальше. Похоже, что невозмутимого Черепа в этой жизни устраивало абсолютно все.

Распрощавшись с кандидатом в соседи “до завтра”, Роза отправилась на барахолку. Под унылым синим навесом стояли ряды раскладушек с разноцветным и дурно пахнущим тряпьем. Она долго толклась среди людей, перебирала старые вещи, выкапывая самые яркие и непотребные. Дома перестирала, развесила на веревочке в кухне и ужаснулась. Новый план был выразителен и безусловно вел к успеху, но Роза впервые не была уверена, что хочет избавиться от нового соседа.

Вечером следующего дня Черепу открыла дверь размалеванная девица недвусмысленной профессии, в которой смутно угадывалась его вчерашняя знакомая.

- Вы надолго? А то мне через полчаса уйти надо.

- Боже мой, - всплеснул руками Череп. - Белая Роза на панели! Все символисты в гробу перевернутся, - он вошел в коридор, плюхнул на пол рюкзак и начал распутывать шнурок.

- А вот Достоевский был бы просрамлен, - патетически продолжал Константин, - Описывая ужасы городского “дна” он дальше сырых подвалов и Сонечки Мармеладовой не пошел, переборщить боялся или фантазии не хватило. А тут тебе и Карлсоны-гангстеры, и клопы-мутанты и юная путана-алкоголичка. В любом случае, до тебя ему как до Парижа. Это ты против меня так настроена или вообще?

- Вообще, - созналась Роза.

- И на том спасибо. Ну, бомжи-то хоть настоящие, а то я сигнализацию приволок.

- Нет бомжей, - Роза стала пунцовой настолько, что даже толстый слой пудры не мог этого скрыть, - то есть, есть один, но он не агрессивный.

Константин в очередной раз проявил себя как человек мудрый. Он ушел, заверив Розу, что соседке не выдаст и в ее квартиру не вселится. Оставил свой номер телефона на случай, если “враги перестанут быть виртуальными”.

Прошло еще полгода, прежде чем Зоя Федоровна снова занервничала. Она посовещалась с дочкой, и было решено комнату продавать. О чем Роза была своевременно поставлена в известность. Обстоятельства снова переменились. Враг стал профессионально подготовленным, но и Роза уже не была дилетантом.

Теперь людей приводил энергичный молодой человек по имени Владислав - агент по недвижимости.

На “зеленую” Розу он смотрел как на слабую умом дурочку, Роза-проститутка вызвала у него недоумение, а после демонстрации полномасштабной травли насекомых он насторожился.

- Слышь, артистка, кончай мне бизнес портить! Ты что тараканов в выходные потравить не можешь?

На что Роза не без злорадства обещала - тараканов больше не будет. Пачку густого томатного сока Роза щедро разлила на лестничной площадке. В порыве вдохновения, она умело изобразила капли, лужицы и брызги. Потом поколебалась и, обмакнув в пакет руку, провела долгий жирный след на своей двери. Новоприведенные зрители были близки к инфаркту, когда перепуганная девушка забилась в истерике у них на руках, цеплялась за них у двери и умоляла не бросать ее одну хотя бы сегодня.

Фокус оказался настолько великолепен, что Роза, обнаглев, провернула его три раза подряд.

- Ты что, принцесса, лестницу помыть не можешь? - шипел агент за спиной очередного, безнадежно потерянного, клиента.

- Я крови до смерти боюсь, - блеяла Роза. - Как увижу кровь, в обморок падаю. Меня из-за этого в мединститут не приняли.

- Медичка, твою мать... Птьфу!

Как-то среди ночи Розу разбудили странные звуки. Ей снилась какая-то бытовая чушь про лопнувшие на чердаке трубы парового отопления. Вода капала с потолка, стекала по стенам и скапливалась в лужи на полу. Роза подставляла под струи тазики, кастрюли и миски, вычерпывала совком. Глубокая посуда закончилась и вход уже пошли чашки, когда появились водопроводчики, одетые почему-то в зелено-коричневые масхалаты и очки ночного видения. Вместо положенного по статусу ящика с инструментами и разводного ключа у одного из них болтался на боку кожаный шаманский бубен с резной колотушкой. Он ударил в бубен и затянул гортанную песню без слов, тяжело топая, пошел по кругу, лениво подпрыгивая в такт Его напарник громыхнул жестяной банкой из-под пива, наполненной мелкими камешками, выкрикнул «Хой!» и двинулся следом. Как ни странно, но эффект сказался сразу – бодрая до того капель удивленно замедлилась. А камлание, напротив, стремительно набирало темп. Колотушка в руках главного двигалась все быстрее, самодельная марокасса тряслась в бешеном темпе. Водопроводчики, убыстряя ритм, с гиканьем и топотом скакали по комнате, опрокидывая тазы и пиная кастрюли. Роза испуганно вжалась в угол и закрыла уши руками, перед ее глазами мелькали бурые края халатов и проносились грязные башмаки, выламываясь в невероятных балетных па. Роза закричала и проснулась. Слава богу, все в порядке. Нет никакой протечки, и водопроводчики исчезли бесследно. Впрочем, не совсем бесследно. Через открытое окно в комнату врывался саундтрек прерванного сна: топот, грохот и разудалые возгласы. Там, размахивая как крыльями грязно-желтым пончо с поредевшей бахромой, танцевал Савелич. Бородатое лицо его, в лунном свете неестественно бледное с темными кругами запавших глазниц, решительно ничего не выражало. Он попеременно вздергивал конечности, словно марионетка в руках сумасшедшего кукловода, и неуклюже подскакивал на полусогнутых ногах. На поверхности крыши, повторяя каждое движение, кривлялась и корежилась его тень. Савелич был пьян в дупель. «С ума сойти можно, - вздохнула Роза. – Жаль, нельзя его в союзники привлечь, такой талант пропадает. А впрочем, почему нельзя? Попробовать можно…»

Роза, как любой рыбак, начала с прикормки, выставляя каждое утро за окно кастрюльку с борщом. Савелич борщ съедал, а кастрюльку вежливо оставлял на прежнем месте. К хорошей жизни сосед привык быстро и был несказанно удивлен, не найдя однажды на привычном месте завтрака. Он смущенно завозился под окно, вежливо покашлял и легонечко постучал в стекло.

- Прошу прощения, уважаемая, тут давеча, как водится, кастрюлька стояла, а сегодня вы о ней, по-видимости, запамятовали... Иль случилось чего? - участливый тон звучал фальшиво, неважнецкий был из Савелича актер, но Роза с ним в Станиславского играть не собиралась. Она театрально всплеснула руками и зачастила бабьим речитативом:

- Случилось, Савелич, случилось! Ничего не успеваю, даже в магазин не выйти. Не дом, а проходной двор какой-то. Ходят и ходят, ходят и ходят. Полы пачкают. И все им показывай-рассказывай по часу каждому...

- Кто ходит-то? - Савелич встревожился вполне натурально.

- Жильцы новые ходят. Соседи комнату продают. И до чего же въедливых покупатей подыскали: те уже четыре раза приходили, все трубы и стены обстучали, а сегодня хотят крышу смотреть на предмет протечек...

Савелич бросил на Розу затравленный взгляд.

- А, это, как его, нельзя отменить?

Высказаться?