Папирус двигался по минутам, иногда пропуская часы, как во сне. Папирус двигал свое тело, двигал свой дух по солнечному июльскому дню. Как в 73,68 % своего жизненного ресурса, Папирус вошел в крепость через Иоанновские ворота. Позади остался одноименный равелин. На следующий уровень Папирус попал через Петровские ворота. Стартуя от точки деления Петровской куртины на бастионы (слева - Государев, справа - Меньшиков), Папирус начал поиск своих жуликов-друзей.

Следуя по аллее между инженерным домом и артиллерийским цейхаузом, Папирус вычленил среди деревьев клен и никак не мог понять: где ольха, где тополь. Папирус повернул налево, прошел мимо гауптвахты, миновал Невские ворота с их уровнями наводнений и оказался на комендантской пристани. Минуту-другую Папирус любовался, как Метеор разворачивается, чтобы пришвартоваться у пристани. Белый Метеор, сияя солнечными отражениями-бликами, заглушил свои двигатели. На пристань вышло всего пять человек (ни одного иностранца), зато на причале стояло порядка тридцати человек (одни иностранцы), готовых отправиться в путь по водной глади Невы, Финского залива в гавань Петергофа.

-Упустил, - подумал Папирус, - на десять минут бы пораньше. Не ехать же с этими лягушатниками в Петродворец. Это, конечно, не америкосы.

Папирус двигался по булыжной набережной мимо Нарышкина бастиона. Пунктом назначения был желто-песочный пляж Екатерининской куртины. Народу на пляже было в полный рост. Четыре группки играли в круговой волейбол. Несколько загорелых качков обсуждали природу своего питания, сгрудившись вокруг питьевого фонтанчика. Папирус увидел Мэрина (рост 198 см) и Юру-борца (рост 166 см). Они стояли в центре пляжа в одежде. Компания загорающих в плавках тунеядцев валялась по окружности: Френчъ, Хайер, Мухомор, Ильинский. Папирус был их ассоциированным членом.

-Вчера мы с Юрой с одной матери 500 рублей сняли, - рассказывал Мэрин, - Мы ее за ногу привязали веревкой и спустили с балкона 14-го этажа. Все мать отдала. О, Папирус! Сегодня девчонки папиры курить будут?!

-Надо думать, Мэрин, - ответил подошедший к кампании Папирус, снимая с себя одежду, -Мухомор, ты мне обещал кассету Джими Моррисона.

-У меня Джими всего одна. Вон у Френчъа со вчерашнего трейда куча долби кассет. Френчъ, продай ему на выбор рублей по 6.

-Мухомор, ты мне, конечно, дольщик, - лениво отозвался Френчъ, - только для Папируса (если ты ему обещал) продам по 6 руб. Долби, вообще то, по 12 идут. Выбирай, Папирус.

-Ребята, может на Кирова сегодня сходим на Зенит, - предложил Ильинский.

-Да ну, - сказал Хайер, - Что на этих алкашей смотреть. Я вчера в Демьяновой ухе (знаете рыбный ресторан на Горького) Чухлова видел, в доску пьяного. В прошлом чемпионском году помните, как он Спартаку две баночки со штрафного положил в Москве. Дасаев ничего сделать не смог. Наши выиграли 3:2.

-Хайер, это Желудков был, - возразил Мэрин.

-Какой Желудков? Чухлов это был. Левой он забивал.

-Давай поспорим на 100 рублей, что Желудков, - предложил Юра-борец.

-Давай, - ответил Хайер. - Ставлю часы свои японские Сейко. Они как раз сотнягу стоят.

-Я первый был, Юра, - возмутился Мэрин.

-Все. Поздно. Папирус, разбей.

Хайер с Юрой-борцом скрепили спор рукопожатием. Папирус разбил.

-Мудак ты, Хайер, - сказал Папирус. - Проиграл часы. Пойду искупнусь.

Вода в Неве, несмотря на жаркий июльский день +27, была + 18. Папирус разбежался и нырнул в невскую волну. Проплыл метров 20 против сильного течения (расход воды 2550 кубометров в секунду). Выскочил трясущимся на берег и упал на живот в горячий песок. Хайер с Юрой спорили, кто кому должен бабки. Они собирались купить в Союзпечати справочник Зенит-84. Папирус минут через десять заснул. Ему снился сначала извивающийся синий речной поток 74 километра, потом - Орешек на Ладожском озере, а потом сон стал продолжением дня. Папирус проснулся в истоме. Губы засохли. Он хотел пить. Спина Папируса сгорела на солнце и требовала сметаны для снятия боли. На руке Юры-борца красовался хайерский будильник. Трейдовать сегодня не было никакого желания. Делать было тоже нечего. Надо было как-то весело затусоваться.

На Галере Папирус встретился с Витькой-кидальщиком. Они решили прошвырнуться по Невскому до Климата и зайти в Кавказский. По дороге на углу Думской им попался Пупо с двумя своими земами из Таджикистана. Пупо предложил купить у Папируса Свотч с египетскими картинками за 60 рублей. Папирус хотел 80. Сговорились на 70. К кампании подошли молодые финские парни Акоп с Чижом.

-Вайта раха? - спросил Акоп, - Папирус, сегодня девчонки папиры курить будут? Приходи ночью на набережную к Дворцовому. Девчонок понасилуем. Вся наша финская команда будет с Сенной.

-Пупо, что ты как итальянский лох одеваешься? - рассмеялся Чиж, - Косишь под итальянца, а сам клетчатые штаны от Сеппалла натянул.

-Ладно, пойко, я пошел, - и Пупо с земами отвалил.

-Слушай, Папирус, - запуржил Чиж, - знаешь Лысого с золотыми зубами, который с кичи дня два назад вернулся. Он у меня ночью сегодня мокасины увел на флэте. Я просыпаюсь, а ботиночек то и нет. В тапочках домой пошел. Но самое прикольное: Лысый стал из двора выходить. Это на Рубинштейна было. Ему в подворотне палкой-колбасой хрясь по лысине. Сняли его ботинки, взяли мои мокасины, а самое главное: челюсть золотую изо рта вырвали. Угар!

Дружбаны порассказывали еще друг другу разных баек минут 10. Мимо прошел Виталик Циммер, известный в катальных кругах скупщик валюты (брал все, любую валюту по классному прайсу, даже югославские динары). Профланировали два начинающих молокососа-псевдоамериканца с Удельной, несколько знакомых пятирублевых баб-сосок из Севера. Дружбаны потерли и разошлись.

На Климате (на уличном подоконнике Дома Книги) сидели-грелись Салик с Манежного и два его дольщика-боксера: Петя Маленький (легкий вес) и Юра Епишкин (супертяж). Салику было всего четырнадцать. Он все знал и был под конкретным прикрытием.

-Витька, - сказал Салик, - тебя тут Сибиряк разыскивает. Ты в Кавказский не ходи. Он злой, черт.

-Спасибо, Салик, - ответил Витька, заулыбавшись, - пойду книжки почитаю. Папирус, встретимся в Неве через 2 часа. - И Витька растворился в угловом ходе Дома Книги.

-Папирус, сегодня в Енисей лучше подходи. Пиво завезли вчера бутылочное Рижское, и курочка гриль как всегда - пальчики оближешь. Брось ты этого Витьку. Он до добра не доведет. Не мусора, так свои почикают, - сказал Петя Маленький. Он работал гардеробщиком в пивбаре гостиницы Енисей по вечерам. Папирус всегда мог ему продать себе на пиво долларов 5-10 по 2,5 рубля за бакс, хотя Виталик Циммер брал по три с полтиной.

-Ладно, зайду, - ответил Папирус, но встретился с Витькой вечером в Неве.

Публики в ресторане был полный зал. Пришлось давать Сашке-халдею по трешке с носа только за вход без посадки. Ресторанная шваль уже нажралась водки, назаказывала цыплят табака и пошла танцевать под На недельку до второго я уеду в Комарово. Играл местный ВИА. Зал грохотал. Танцующие подпрыгивали, хлопали в ладоши над головой и орали во всю глотку: Я уеду в Комарово. Папирус с Витькой выследили импозантного пожилого армянина с почтенной полной дамой-блондинкой. Пара явно состояла из представителей советской торговли. На столе стоял запотевший графин водки и цыплята табака. Армянин заказал у музыкантов медленный танец Аэропорт, и пара пошла танцевать. Витька с Папирусом сели за освободившийся стол. Все надо было делать очень быстро. Жулики налили себе сразу по стакану водки и маханули, закусив соленым огурцом и маринованными грибами. Потом отломали каждый по ноге от цыплят и с полным ртом выскочили из-за стола. Надо было убраться, пока не заметили. Тут в зал вошел Сибиряк, с ним были Юрка-борец, Мэрин и еще один борец-аварец Сулейман.

-Салик все-таки заложил, - произнес Витька, увидев Сибиряка. - Я сматываюсь через кухню. Увидимся у Славика Рыбы.

-Вложил не Салик, а его горилла Епишкин. У них свой боксерский кодекс чести. Сибиряк ведь тоже боксер, - сказал Папирус почти в пустоту. Витька в страхе смотался.

Сибиряк подошел к Папирусу.

-Ну что, дружок Папирус. Где Виктор? - улыбаясь золотыми зубами, спросил Сибиряк. - Учти, я против тебя ничего не имею, но ты попал. Сейчас мы тебя будем рвать в клозете. Где мне найти этого козла?

Высказаться?