Отошел от двери, протиснулся между койками и посмотрел в окно. Прямо под ним виднелась погрузочная платформа, возле которой стоял крытый брезентом грузовик, а дальше по диагонали - другое здание, где они с Пабло спустились в туннель. И тут какая-то тень мелькнула внизу - один человек, нет - двое выбежали на платформу и бросились к грузовику.

Первый забрался в кузов и откинул брезент, как будто что-то искал. Уж не бомбы ли там? Но чистая случайность помогла удостовериться: кузов пуст. Осмотрев грузовик, люди сели в такси. Послышался звук мотора, машина, набирая скорость, вылетела на пирс, и сделав крутой поворот, скрылась за углом.

Рука, державшая револьвер, взмокла, и Дарелл, переложив его в другую руку, вытер ладонь о бедро.

На улице ни души.

Где же Пабло и девушка?

И тут он увидел их. От того самого места, где находилась незаметная дверца, где начинался туннель, отделились двое - мужчина и женщина. Выскочили на улицу и побежали прочь от набережной.

Из груди Дарелла вырвался вздох облегчения, никто их не видел. Никто не поднял тревогу.

Итак, с одним он справился. А выполнить основное задание оказалось не по силам. Не то что бомб, даже никаких следов не обнаружил. Поэтому пора уносить ноги.

Он устремился к потайной лестнице, не ведая что чуточку опоздал. Преследователи наверху почему-то затаились - оттуда не исходило ни звука, а это не предвещало ничего хорошего.

К нему подкрадывались тени, словно волки к добычу. Но врасплох не застали. Ого, сколько их - три, пять? Лестница слишком узка, чтобы вместить всех сразу. Дарелл ударил рукояткой револьвера в расплывчатое пятно - физиономию первого, ткнул коленом второго, уложил третьего. Спиной почувствовал дуновение холодного воздуха и понял, что сверху тоже катится глыба. Вот бы раздвоиться и отражать атаки с обеих сторон! Он рванулся вперед, увидел Хустино, хотел дотянуться до него, но споткнулся о поверженного бандита. Тут же на спину свалилась непомерная тяжесть колени подогнулись. Попытался сбросить повисшего сзади человека, но не смог, покачнулся и загремел на цементный пол. Кто-то вмазал по ребрам. Две пары рук подхватили его и с размаху влепили в стену. И уже со всех сторон принялись колошматить сапогами.

Черный мрак окутал Дарелла и, точно водоворот, засосал на самое дно...

Глава 16

Сквозь густую пелену донеслись голоса.

- Quin es? <Кто это? (исп.)> - Se llama Durell. Policia Federal. <Его зовут Дарелл. Федеральная полиция. (исп.)> Женский голос произнес по-английски:

- Он мертв?

- Нет.

- Что с ним делать?

- Haz lo que gustes <Делай что хочешь. (исп.)>, - ответил мужской голос.

Заходили взад-вперед. Мужские башмаки и туфельки на высоких каблуках.

- Estamos totalmente cubierto por la nevada <Туман, снег, слякоть. Ни зги не видать. (исп.)>. - В голосе женщины звучало отчаяние.

- Да, небольшая отсрочка.

- Любая отсрочка опасна.

Мужчина говорил с явным раздражением.

- Что я могу поделать с этим сволочным климатом? Идет снег. Его же не остановишь.

- Снег не только снежинки, идиот! Тут еще полиция и федеральные власти. Как бы снег не обернулся смертью.

- Они тоже не застрахованы. Придется выждать, вот и все.

Снова шаги. Поскрипывание пола. Дарелл ощутил запах пыли, прогнившего дерева и насыщенность воздуха влагой из-за близости воды. И холод, пробиравший до костей. Он лежал с закрытыми глазами. Что сейчас - день? Собеседники смолкли, по-видимому, наблюдали за ним - нельзя изменять ритм своего дыхания. Потом шаги стали удаляться. Еще долго он лежал не шевелясь, иногда отключаясь. А затем пришла боль и сковала все тело, над которым всласть поработали. Пошевелил во рту языком. На внутренней стороне губ, на зубах - кровь. В левом боку что-то особенно сильно дергало. В памяти всплывали недавние события. Сюда заходили мужчина и женщина, обсуждали, что с ним сделать, сетовали на погоду. Должно быть с тех пор прошло какое-то время. Скрипнула дверь, потом с глухим стуком закрылась. Минуло еще сколько-то минут в полной тишине. Кажется, остался один. Дарелл осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся.

Да, его оставили одного.

Сквозь высокое окно, которое целую вечность не мыли, проникал серый утренний свет. Однако мороз кружевом разукрасил стекла и напрочь лишил прозрачности. В воздухе попахивало снегом, и от холода в помещении изо рта шел пар.

Комнатка маленькая с голыми стенами, если не считать кое-каких недвусмысленных орудий, о которых лучше не думать. Деревянный столик с дешевой настольной лампой и прогоревшим абажуром в цветочек. Над головой из дыры в потолке спускались провода с простой электрической лампочкой. Пол из плохо оструганных сосновых досок, комки свалявшейся грязи на нем, может быть, здесь когда-то размещался мучной склад. Он обнаружил, что лежит на ржавой железной койке и нудная боль идет от вонзившейся в бок сломанной пружины. Попытался шевельнуться - ноги и руки были связаны и прикручены к койке. Более чем на дюйм или два отодвинуться от злополучной пружины не удалось, но и этого хватило, чтобы почувствовать облегчение. Теперь он сосредоточил внимание на запахах. Витавший в воздухе аромат испанских духов Карлотты не мог перебить отвратительное зловоние воды, которая где-то совсем рядом билась о сваи; не то чтобы прямо под полом, но довольно близко. И еще один приметный запах - застоявшийся, неискоренимый дух эля и пива. Так пахнет в старых барах.

Сразу же вспомнился отель с баром на набережной недалеко от пакгауза. Пабло указал на него, как на место сборища людей Хустино.

От сильного порыва ветра задрожало окно, по стеклу заскребла снежная крупа пополам с дождем. Снег... Очень уж он обеспокоил Карлотту. Интересно, когда изменилась погода? И почему Фрич и Барни Келз, встретившись с Пабло, не прорвались до сих пор в пакгауз? Решили пока не предпринимать никаких действий? Не исключены и переговоры с Кортесами. Со слов Карлотты следует заключить, что бомбы еще не прибыли. Эта мысль привела к следующей логической догадке - шторм нарушил план перевозки. Вполне вероятно, Фрич и Йенсен тоже пришли к такому выводу. Хорошо, если так.

Он дважды пытался высвободиться из пут, но только содрал кожу на запястьях и лодыжках. А если кровь послужит смазкой - не легче будет вытянуть руки? Нет, ничего не получилось. Зато чуточку согрелся от бесплодных усилий.

В окне просветлело, но шторм ужесточился, когда под тяжелыми шагами заскрипели половицы и распахнулась дверь.

- Пришел в себя, Дарелл?

- Давно уж.

- Я так и думал. Но хотел поговорить с тобой наедине, без вмешательства Карлотты.

- Секреты от босса?

- Генерал не суется в мои дела. Предпочитает ничего о них не знать.

- В таком случае ему не откажешь в брезгливости, - отметил Дарелл.

Хустино окинул его ястребиным взглядом, как бы оценивая намеченную добычу.

- Не тебе шуточки шутить, приятель! - Он говорил по-английски тщательно подбирая слова. - Как ты себя чувствуешь?

- Надо бы лучше, - ответил Дарелл. - Но могло быть и хуже - как с Джонни Дунканом.

- Твой друг был слюнтяй и недоумок - никак не мог понять, откуда ветер дует.

- Не такое уж он ничтожество, раз ты его убил.

- Конечно. Не хотел держать язык за зубами.

- По поводу бомб? Нам и так все известно, - усмехнулся Дарелл. -Давай не будем ходить вокруг да около. Вы попали в передрягу и не знаете, как выбраться. Все планы полетели к черту. В противном случае я бы давным-давно составил компанию Джонни.

- Частично ты прав. Хотя не так все плохо, как ты себе представляешь. - Снег - серьезное препятствие, не так ли? - неожиданно спросил Дарелл.

Узкая голова Хустино вздернулась вверх, и темные заговорщические глазки противно заблестели.

- А тебе не кажется, что друзья бросили тебя?

- Может быть, посчитали, что овчинка выделки не стоит, - спокойно ответил Дарелл.

- И тебя это не тревожит?

- В нашем деле незаменимых нет. И тебе это должно быть известно, Хустино. Жизнь одного человека - ничто по сравнению с жизнями тысяч, тем более с судьбами наций. Я не льщу себя надеждой, что ради меня принесут такую огромную жертву.

- Благородные слова и смелые, - заговорил Хустино тихим голосом. - А может ты и вправду смелый? Ты бы мне пригодился.

Высказаться?