ПИИТRuшка: наши в городе ОЛЬГА ШАРОНОВА * * * Ночью нефть идёт по венам каналов Лики львов глядят на волны устало Вертикали отражённого света Лижут пальцы обожжённые ветром Гаснут спички. Громыхают трамваи. Не бывает берегов. Успокойся. В эти ночи проявляется свойство Поглощать зрачками свет не мигая ДМИТРИЙ ЛЕГЕЗА Полнолуние в Санкт-Петербурге Тебе той ночью не спалось, Ты видела сама, Как масло лунное лилось На сонные дома. И петербургский старый кот, Прокравшийся тайком, Мусолил этот бутерброд Прохладным языком. Он так старался, но, увы, Все лил с небес поток, И даже уровень Невы Повысился чуток. ДМИТРИЙ МАКАРОВ Метафора - любовь к городу О! Так дай же мне хоть минутку опомниться! Вернуться на какие-то там рельсы, выровняться! Ты - мой город! моё подзнание. Я стал другим? уже? мне не вериться! я падаю, падаю, падаю в панику... нет! ну дай же мне собеседника встречного. Чтобы понял и прожил меня, дай не вечного. Ты мне больше, чем кто бы то ни было; ты как я и ты тоже не я. Ты - всё сильное, что меня вывело, что выплеснуло меня к ногам будущего, поставило на колени перед образами ещё не родившихся святых. Мой город - ты построен на моей вере - горожане там пьют воду моих артерий. И в тебе я житель с документами на право любить. ДМИТРИЙ БОГАТЫРЕВ канал Грибоедого Собирательный образ голодных пупырчатых жаб - Это хищные рты, заточенные в ярости снега Первокурсницы робкой за партой роскошная нега Заметенный заветный подъезд. Умирающий раб На полстолько отсрочив формальную нить коридора Мимолетный напиток ослабит историю дня Наблюдающий в щелку опять отойдет от запора Содержимое неба опять упадет на меня И до звонкости ясно увижу лесные осины А над ними - луна, а не уличный этот фонарь Над каналом спокойно стоит умирающий царь И его войсковая шинель издает запах псины НАТАЛИЯ ДЕМИЧЕВА Город (ИЗ ЦИКЛА "Бесцельное путешествие из Москвы в Петербург") Вот и дождался. Вернулась. Ну, что ж ты? Встречай! Знаешь, я только сейчас поняла, как скучала. Стол накрывай, ставь Казанский - кусок калача, чай наливай, ничего нет чудесней, чем чай тот, что в Неве остывает с чаинками чаек. И содержимое туч - как бальзам волосам, ластится кремом туман к шелушащейся коже. Только зачем ты опять нарядился в леса? Ах, простодушный хитрец мой, ведь знаешь и сам: нет ни любимей среди городов, ни дороже. Не обижайся, но список придуманных бед лишь рассмешит меня. Страхи твои беспричинны. Как же ты жил без меня 270 лет, если теперь стережешь каждый шаг, каждый след? Мудрый, ревнивый любовник мой, Город-Мужчина. |