SMOKE ON THE WATER
 We all come out to Montreux
 On the Lake Geneva shoreline
 ( I. Gillan / R. Glover )
 1.
 Прости меня, четвертый эскадрон,
 Я не нарочно сделал тебе больно!
 "О, поле, поле, кто тебя..." 
 Пардон,
 В ту ночь не фигурировало поле:
 Ступая как по лезвию ножа,
 Я шёл по плохо выбритому лугу,
 Нетвёрдо в поле зрения держа
 Свою вперёд протянутую руку;
 Глаза б мои не видели её,
 Когда бы ночь была еще темнее,
 А голубое нижнее бельё,
 Надетое на мне, ещё грязнее.
 И хромовый бушлат, и галифе
 К чертям сгорели вместе с самолётом,
 А чёрный шлемофон на голове
 Всё время истекал холодным потом,
 И ветер дул навстречу, как на зло,
 И ослеплял моими же слезами.
 (Небось, отсюда за версту несло
 Финальной сценой в некой мелодраме:
 Красиво обгорелый персонаж
 Идёт по очень длинному экрану -
 Такой несчастный, что противно аж.
 И кажется, он слышит фонограмму,
 И даже титры чувствует спиной...)
 Но тут из глубины незримых пастбищ
 Возникла барельефно предо мной
 Тачанка, опрокинутая навзничь.
 Признаться, я давно не ощущал
 Такого напряжения сетчатки,
 Преобразуя зрительный сигнал
 От навзничь опрокинутой тачанки,-
 Явленья, заурядного вполне
 При солнечном,и даже лунном свете.
 Всем вам известно, так же, как и мне:
 Предметы тотемические эти
 (Конечно, если библия не врёт)
 Издревле мастерили ростовчане,
 На них же прямо ехали на фронт,
 И грамоте по ним же обучали.
 Теперь услышать твой немой рассказ
 Пора и мне, чудесная повозка,
 Хотя, похоже, ты на этот раз
 Сошла с холста Иеронима Босха,
 Твоя поверхность, прямо как мечеть,
 Покрыта непонятными графити,-
 Я их хочу поближе рассмотреть.
 А кто не хочет - ладно, как хотите.
 * * *
 На облучке, где сам комдив Чапай
 Латынью начертал: "Smoke on the water!"*,
 Кириллицей: "Энд Люси ин зе скай!"**
 Добавить угораздило кого-то;
 И как тому логический итог
 Из темноты белела диатриба:
 На пулемёт, имеющий щиток
 Почти виолончельного изгиба,
 Помимо очевидного: "Максим"
 Добавить вознамерилось кому-то
 По трафарету: "МИГ-21"
 И по-приколу: "Тут была Анюта",-
 Без лишних слов и ложного стыда.
 Что тут ответишь? Право, не писать же,
 Что не было меня здесь никогда,
 И, чтоб я сдох, могло б не быть и дальше!
 Нет, мне придётся, губы закусив,-
 Не до крови, но так, чтоб было больно,-
 Вживаться в этот жалкий детектив,
 Достойный креативов Конан-Дойла:
 Неважно кто - мой друг, или мой враг
 Подобными вещами застит очи,
 Но я на огонек спущусь в овраг,
 Хотите вы того, или не очень;
 Туда, туда, где из глубин земли
 Клубится нечто вроде преисподней,
 Туда, куда нас черти завели,
 Я и сойду, как есть, в одном исподнем,
 Без шапки-невидимки, без ружья,
 Поскольку я не толкиновский хоббит
 (В отличие, читатель, от тебя,
 Я начал понимать, что происходит).
  
 2.
 И вот, когда из слез, из темноты,
 Из неуверенности в следующем шаге
 Раздался часовой: "Пелевин, ты?...", -
 И эхо тытыдыкнуло в овраге,
 Предвосхищая первый майский гром,-
 Так вот тогда я, поборов усталость,
 Шагнул вперёд. 
 Четвёртый эскадрон,-
 Вернее, то, что от него осталось,-
 Застыло тёмной массой у костра,
 Стараясь жертву подманить поближе.
 (Ну кто бы мог мечтать ещё вчера
 О том, что днесь его убьют свои же!)
 Какой такой Пелевин? - кто бы знал...
 Питая слабость к театральным сценам,
 Я что есть силы брови приподнял,
 Непроизвольно скрипнув летным шлемом;
 И тон беседы тонко переняв,
 Не нарушая тишины словами,
 Встал командир, весь в кожанных ремнях,
 Мерцая боевыми орденами.
 Волнение передалось костру,
 И тут же искры - даром, что бесхвосты,-
 Взлетели и погасли на лету,
 Утрируя тропические звезды.
 А я утрировал рояль в кустах,
 Насчёт себя уже не обольщаясь,
 Когда прочёл на сомкнутых устах
 Слова: "Усталость", "Месть" и "Беспощадность".
 И, сопоставив пункты "Бэ" и "Цэ",
 Сообразил, как в скверном водевиле,
 Что в третьем умозрительном лице
 Здесь обо мне недавно говорили.
 По-поговорке - прямо на ловца
 И зверь бежит. Да вот какая жалость:
 De facto форма третьего лица
 С моим лицом никак не сопрягалась.
 Оно понятно, если на тебе -
 Ни лычки, ни погона, ни медали!
 О, как я благодарен был судьбе
 Что здесь меня... Короче, не узнали.
  
 3.
 Случилось это много лет назад.
 Точнее говоря, сегодня утром.
 Не под землёй, как в части 2, а над.
 (Возможно, мой рассказ слегка запутан,
 Зато он исторически правдив.)
 "Нам нет преград!" - сказала мне Держава,
 Я уточнил: "Нам нет альтернатив!" -
 И занял своё место у штурвала.
 * * *
 В щитке приборном щёлкало реле,
 Как мысли в голове у Шерлок-Холмса,
 А мы по отношению к Земле
 Условно находились выше Солнца:
 На горизонте теплился восход,
 Но плазма раскалённого светила
 Ещё не согревала нам живот,
 А просто снизу на него светила.
 Летел по небу истребитель "ЛаГГ",
 На землю не отбрасывая тени,-
 Не потому что он был вурдалак,
 А потому что в солнечной системе.
 Ему на то и дали два крыла,
 Чтоб он орлом парил среди простора,
 А коль уж падал - так, чтоб не нашла
 Наш чёрный ящик ни одна пандора.
 И не найдёт! Так я вам говорю:
 Сегодня на обломках фюзеляжа
 Напишут не фамилию мою,-
 Да что там говорить,- не имя даже...
 (К примеру, житель города Монтрё***
 Себя считает тоже патриотом,
 Хотя на деле - всё одно враньё.
 "Отчизна-мать"! Да ладно уж, чего там...
  
 По логике вещей всё это вздор.
 Любому очевидна из нас с вами
 Двусмысленность в словах: "античный хор"****,-
 Вот так и здесь: увы,- одно названье.
 Но если враг достанет нас всерьёз,
 Как на войне, - какие тут игрушки! 
 "Бомбить иль не бомбить? - встаёт вопрос,-
 Иль, может быть, мудрей стрельнуть из пушки?"
 Проблему эту, как я полагал,
 Легко решает пара-тройка "Илов".
 * * *
 Уж утренние тени по лугам
 Тянулись, будто век мафусаилов,
 И маленькие пухлые стога
 Мелькали на полях, как нотабене,
 И озера помятая фольга
 Дрожала при малейшем дуновеньи;
 И ветер, довершая пастораль,
 Причесывал берёзовую рощу.
 Короче, там внизу, был сущий рай -
 Приятный, судя по всему, на ощупь.
 Когда мой самолёт вошёл в пике
 С томящим душу характерным стоном,
 Я знать не знал, что точка вдалеке
 Была кавалеристским эскадроном;
 Казалось, догадаться уж пора б,-
 Но пропорционально ускоренью
 Природа изменила свой масштаб
 И растеклась по стёклам акварелью.
 От этого кружилась голова,
 И мысли хороводились друг с другом,
 Пока отдельно взятые слова
 Не стали цветом, запахом и звуком;
 Пока из этих расчленённых слов
 Не начали рождаться персонажи
 И миражи швейцарских городов,
 Похожие на римские пейзажи.
 И первым появился Герострат,-
 Как только Предводитель вместе с хором
 Прочёл:"Содом, Помпея, Сталинград
 (И,кажется, ещё какой-то город)...",- 
 И ангел выдул полную трубу
 Надземных гулов и подземных стонов,
 И Плиний заворочался в гробу,
 И статуи осыпались с фронтонов;
 И воробьи скрывали свой испуг
 В ветвях пирамидальных кипарисов,
 И междометья с пересохших губ
 Срывались, как пожарные с карнизов. 
 Потом из окружающей среды
 Исчез Монтрё, и вслед за ним - Женева.
 Остался только дым поверх воды,
 И пламя, опаляющее небо.
  
 3.
 Взошла луна, и люди у огня,
 Сопоставляя следствие с причиной,
 По-новому взглянули на меня,
 И в воздухе запахло мертвечиной,
 Когда во мне увидели они
 Часть силы, что на бреющем полёте
 Летает в паре метров от земли,
 Но состоит из крови и из плоти.
 Вот что они увидели во мне -
 И вывели логически отсюда,
 Что Бог - в неопалимой купине,
 А я собою не являю чуда;
 И не успел я досчитать до ста,
 Как умерла последняя надежда.
 Зато всё встало на свои места,
 А это было правильно, конечно.
 (Заметили задолго до меня
 Жан Жак Руссо и Августин Аврелий:
 Не надо путать тайны бытия
 С рефлексиями Вечности на Время;
 Но раз уж ворошиловский стрелок
 В тебя упёрся оружейным дулом,
 Ему не нужен никакой предлог,
 Ему вообще не нужно больше думать.)
 До сей поры я был неуязвим
 Для смертного. Но этот звук, с которым
 Простой кавалеристский карабин
 Нервозно передёрнуло затвором,
 И красное горячее пятно,
 Растущее на голубой фланели,
 Меня добили. Вот ведь как оно.
 Хотели вы того, иль не хотели,
 Организуя свой конгломерат.
 Увы!Мне исповедываться не в чем -
 Ни перед тем, как стану умирать,
 Ни перед Тем, Кто богочеловечен;
 Мне чуждо чувство собственной вины,
 Все эти игры в самообличенье.
 И в свете упомянутой луны
 Я принял компромиссное решенье:
 Позвольте рассказать вам, господа,-
 Прошу простить, что лёжа, а не стоя,-
 Про ангелов с глазами изо льда,
 Про длинный коридор, и всё такое.
 Про самолёт с малиновым винтом
 И борозду в четвёртом эскадроне
 Я расскажу когда-нибудь потом.
 Сейчас меня мутит от вида крови.
  
 -------------------------

Высказаться?