До Лехи внезапно, единым файлом, дошли эмоции и полумысли чернявого, шедшие чередой по отношению к нему, к Лехе: "Ломает всего… лох идет… тупой лох… братан держи… гад позорный, рот парашный…"

Леха клацнул зубами, развернулся на три четверти и в два скока оказался возле зазывалы, который только и успел, что разозлиться и сделать шаг навстречу драке. Удар привычно тряхнул запястье, ойкнули косточки пальцев, Леха так же резво крутнулся на пятках и, не глядя на результат, зашагал из арки направо, где уже и вот она - дверь в "Денежку". Нокаут, и к бабке не ходи, и кожу на костяшках свез…. Уголком зрения он все же зацепил, выделил из фона случайных зрителей неслучайные фигуры аналогичных "лотерейщиков", товарищей побитого… Гнев Лехи улегся так же быстро, как и вспыхнул… Ну елы-палы, дурила из Тагила! Ну когда он, наконец, научиться не пылить по пустякам, не находить на свою голову?… К тому же не стоило заводиться с этими шакалами, их много и наверняка там посерьезнее чуваки есть… На входе-то охрана, а вот… А впрочем… Леха вспомнил - кто он теперь и что при нем - и ухмыльнулся.

- Мне в администрацию, к Ольге Николаевне.

- А-а, ну-ну, тогда пройди, конечно. - Хорошо, когда тебя знают даже охранники: пустят бесплатно безо всякого колдовства, главное - соблюсти приличия при вранье…

- Леля, привет!

- Ой, Лешик! Что-то ты рано сегодня. Как сессия? Тебе "семерочку"?

- Сдал. Нет, "тройку" хочу и чебуреков со сметаной.

- Чичас! Ваших пока не было никого. Где ты сядешь, я принесу?

- Вон там, в углу. - Леха для верности ткнул пальцем. - Я пока по этажам сгоняю, гляну где чего.

У Лехи еще было минут десять до встречи, но он на всякий случай пробежался на второй этаж, на третий, заглянул во все закоулки - ни кого, ни Димона, ни вообще знакомых. К Ольге, барменше, своей ровеснице, он подкатывал пару раз для очистки совести, однако та держалась по отношению к Лехе приветливо, может быть чуточку лучше, чем к другим, но без огонька - у нее был парень и кроме него никто, похоже, ее не интересовал.

Кто сегодня? - Леха притормозил возле белого криво повешенного листочка с расписанием музыкального меню. В "денежках" играли живую музыку, в иные ночи случалось так, что одновременно, на всех трех этажах выступали группы и благодарные слушатели, опившись пива, вынуждены были разрываться в своих симпатиях между постпанком, рокабилли, готикой и платным туалетом, шастая с первого этажа на второй, со второго на третий, с третьего опять вниз. Группы были малоизвестные, но это никого не смущало: все помнили, с чего начинались "Король и Шут", "Краденое солнце"…

- Привет, зая! - Леху толкнули.

- А-а, тоже самое - тебе. Ты где? - Пухленькая девица в топе, в бриджах, в стрижке "полубокс" даже на своих немыслимых платформах была по грудь Лехе, Леха же, когда был выбор, предпочитал высоких. Однажды под утро, после буйной танцевальной ночи, он сумел познакомиться с этой девушкой очень близко: она, типа, жила неподалеку; но вот имя ее - выскочило из головы… Неудобно даже…

- Понял… Одна? А, а я на первом. Ну еще увидимся; заранее, не дожидаясь белого танца, ангажирую тебя на нижний брейк. Чмоки…

Даст, если вдруг приспичит, это очевидно.

Пн. - ЧУП-МАРЗУП

Вт. - ДЖИНН СА, ОЛИГОФРЕЙД

Ср. - БЕЛАЯ ЖИЗНЬ, КОВЕР-САМОСАД

Чт. - ЧУП-МАРЗУП, НЕРАЗОЧАРОвоВЫВАЮЩИЕСЯ

Пт. - ДЖИНН СА, ТОПУС, БЕЛАЯ ЖИЗНЬ, МАЗЫХАКЕР

Сб. - НЕРАЗОЧАРОвоВЫВАЮЩИЕСЯ, ДЖИНН СА

Вс. - Всякое крошево-хорошево из дикарей и новеньких.

Это означало, что сегодня на третьем этаже будет просто дискотека, либо вообще замок на двери, а на нижних двух тоже дискотека, но сначала, "для сугреву", на первом этаже, команды будут играть живую музыку: на первое - модные рокабилльщики ЧУПЫ, на второе - густо панкующие "Вовы", они же - НЕРАЗОЧАРОвоВЫВАЮЩИЕСЯ. Леха порадовался, что угадал с первым этажом, где намечался "двойной лив", и через две ступеньку на третью ринулся к пиву и чебурекам со сметаной.

Когда успели? За те несколько минут, что Леха посвятил рекогносцировке, зал первого этажа уже подернулся синеватым дымком - набежавшие прихожане накурили. Фокус: только что зал был пуст, а теперь свободных столиков почти и не осталось, и у стойки очередь выстроилась.

- Лелик! Спасибо! - Леха старательно закивал головой, осторожно помахал поднятой кружкой…

- Димон, ты точен, как швейцарский король, садись. Что? Ну? Не пугай меня… Нет, нет, о, нет!…

- Ты псих, Леха, ну точно - псих. Держи свою сотку. Нет в Швейцарии королей.

- Чеченская?

- Настоящая. Знаешь, как я сегодня запарился с твоим хламом? Реально чуть не пролетел.

- Чуть? В смысле, рентабельность не превысила двухсот процентов? Ладно, тебе - верю. Ступай за пивом, а то мое уже кончилось.

- Во как? Я ступай за пивом!? Я? Ну, ты…

- Не хочешь? Ну тогда я схожу. Тебе "нулевку"?

- Сам дурак. Семерку неси. Сейчас посижу, да побегу, надо еще добить кое-что…

Себе Леха опять взял "троечку", чтобы полегче… Димон вскоре ушел, как и обещал, свободные стулья умыкнула компания за соседним столиком… Каждый раз перед "разгуляем" приходил такой "мертвый" час, и каждый раз Леха вспоминал, что и в прошлые разы были моменты разочарования и скуки, когда пиво - дрянь, чебуреки съедены, знакомых не видно, одна тупость вокруг… Но как правило вечер постепенно разматывался, выправлялся в полный ночной рост, извлекая из призрачных, пивом пропахших рукавов, большие и малые чудеса и вымывая из памяти (до следующего раза) томительные моменты неприкаянности и мизантропии…

- Э, слышишь… - Леха обернулся. Перед ним стоял паренек типичной "приапрашкинской" внешности: смуглый, в дешевых штанах с мотней и накладными карманами по бедрам, очень короткие, равномерно отросшие волосы, тусклый тревожный взгляд… - Там тебя зовут…

- И кто меня зовет? - заинтересовался Леха, хотя в солнечном сплетении у него уже застыл правильный ответ.

- Девушка одна. Просит выйти. Она, типа, за вход не хочет платить и просит, чтобы ты к ней вышел.

Леха замялся на мгновение.

- Сейчас выйду, скажу только, чтобы столик не занимали.

И речи не могло быть - искать союзников и выйти "к девушке" не одному, а компанией, - ситуация не та… Да и мало кто связываться захочет…

Всегда надо сначала думать, а потом руки-ноги растопыривать. Аленка, предупреждаю еще раз: пока я на ногах - сидеть в дупле, играть в молчанку. Леха тронул за рукав охранника: я на минутку, сейчас вернусь…

У входа в клуб отирался обильный, родной для клуба, но экономный, либо безденежный контингент, а немного поодаль, буквально метрах в двадцати, - безлюдье, если не считать группы стоящей полукругом серьезно настроенной молодежи исключительно мужеского пола, разной степени обдолбанности и накачанности.

Они ждали Леху. В коленках у него возникла противная, ослабляющая дрожь, в голове зашумело. Ему стоило немалых усилий делать шаги по направлению к ним и не спотыкаться. Умеренная злоба, почти нулевая опаска, вялая готовность увечить - Леха втянул в себя весь ком эмоций, исходящий из базарных "реваншистов" и мгновенно "завелся", как это обычно с ним бывало в экстремальных ситуациях, соскочил с резьбы.

- А кто меня ждет? Каторый ыз вас дэвушкам? - Он, почти на бегу, вцепился пальцами в сложенную дубинку, резко развел руки, выдвигая ее на весь аршин, отпустил левую ладонь и в то же мгновение палка-чудесница дернулась в правой руке и с сухим стуком разбила голову ближайшему парню, невысокому, но "бычастому", жирно-накачанному. Тот только и успел, что ойкнуть, перед тем как упасть на выщербленный, в грязных помоечных потеках асфальт. Было еще светло, при желании все происходящее можно было наблюдать чуть ли не с противоположного конца Апрашки; наверное, кто-то этим не преминул воспользоваться. Но Леха, который довольно часто бывал в "Денежках", волей-неволей знал о местных порядках: ментуры не будет до тех пор, пока все само собой не утрясется. Сегодня этот ментовский служебный стиль его не возмущал, напротив, он на него надеялся. Дубинка, своими резкими и неожиданными рывками, то и дело норовила растянуть ему кисть, но, тем не менее, из руки не выскальзывала, держалась как приклеенная. Пару раз Леха угадал ее намерения, проворно сопроводил рукой и эффективность удара от этого моментально повышалась: падающие даже ойкнуть не успевали. Леха для страховки то и дело повторял про себя первоначальный приказ: "не насмерть", но дубинка, похоже, строгалась мастерами, дело знала и поставленных пределов не переходила, - била куда надо и с заказанным эффектом. И только Леха успел почувствовать свою деревянную соратницу, распробовать эффект взаимопонимания, - как противники кончились. Леха с немалым усилием преодолел сопротивление (двое вырубленных зашевелились, один попытался встать) дубинки, сдвинул концы ее в прежнее, "спящее", положение, посчитал поверженных - одиннадцать баранов, легонечко пнул под ребра ставшего на четвереньки.

- Брателло, пятнадцать минут вам на сборы, не более. Не успеете срыгнуть в означенный срок - ваши проблемы. Леха присел на корточки, спиной к невольным зрителям из околоденежкиной тусовки, чтобы перегородить им обзор, и продолжил наводить понты: дал сигнал Аленке. Та высунулась из-под воротника Лехиной рубашки, на мгновение вздулась одной головой и раскрыла пасть так, чтобы верхние клыки смотрели прямо в глаза очухавшемуся было парню. Руки у того подломились и он ткнулся лбом в крышку канализационного люка; однако сознание слабонервный "лохотронщик" потерял мгновением раньше и поэтому боли от новой травмы почувствовать не успел.

- Страх, Аленка, страх! Давай, насылай… Внушать невидимо и на расстоянии беспричинный страх на некоторое время - была такая особенность у Аленушки и Леха ее "вспомнил" (спасибо дяде Саше Чету), когда к делу пришлось, но он понятия не имел как это все должно выглядеть в конкретном приложении. Аленка исправно сипела у него под рубашкой, шевелилась чего-то и Леха, погодив для верности еще с десяток секунд, встал и пошел обратно в клуб. До полночи оставалось еще минут сорок.

Толпа у входа поспешно раздвинулась и Леха даже возгордился на мгновение под ошалелыми взглядами.

- Ну ты даешь, - в ползвука, как бы про себя сказал ему охранник (и Леха услышал его даже сквозь рок-н-ролльные завывания Маленького Ричарда), но ни в голосе его, ни в эмоциях не было восторга. Леха даже почувствовал секундное колебания клубного аргуса: "пускать, не пускать…", все-таки свежие впечатления и здравый смысл перевесили, потому как любая инициатива, выходящая за рамки прямых, прописанных в инструкции обязанностей - вредна рабочему человеку; и Леха, убедившись, что его любимый столик, который он почему-то называл про себя "Шериф", никем не захвачен, пошел опять за чебуреками и третьей кружкой пива.

У бандитствующих тоже есть своя бюрократия, с "хождениями по инстанциям", с "приемными часами", и "на сегодня" Леха не опасался продолжения мордобойным событиям. А завтра его уже в городе не будет. Да и вообще… Еще вопрос, кто кого должен теперь бояться…

Тем временем "Чупы" отдышались, слегка оттянулись халявным пойлом и вновь полезли на сцену - осуществлять смычку чухонского прононса и американского языка под аккомпанемент довольно громких музыкальных инструментов. Играть им оставалось меньше получаса и они, словно обретя второе дыхание, дружно, во всю мощь фигачили удалыми пальцами в смычковые, щипковые и ударные. Толпа теперь вовсю плясала меж столиков, но трезвых среди них было все еще очень много.

Уже у стойки Леха вдруг передумал и вместо пива взял литровую коробку с черносмородиновым соком, а опустошенную кружку попросил сполоснуть.

- Да возьми лучше бокал, на, Леш!

- А? Не, из кружки прикольнее, спасибо. Прикольнее, говорю! Спасибо! Что? Еще бы… У этих микрофоны, у тебя микрофон, а я вживую надрывайся! Все, пошел!

- О-о…, Руся! Корова сдохла, что ли? Откуда ты нарисовался? - Леха прислушался к внутреннему голосу: возникший возле столика парень, Руся, нервничает и очень боится… Это было бы и не удивительно, поскольку Руся, он же Руслан Пинчук, Лехин знакомый по университетской компании, еще с прошлого года занял у него тысячу рублей на два дня и до сих пор не отдал, предпочитая врать при случайных пересечениях и давать такие же бесстыдные обещания… В последний раз, при встрече, Леха даже двинул ему кулаком под ребра, но взамен обещания и денег получил лишь искреннюю клятву "отдать завтра"… Леха слышал от кого-то, что вроде бы Руся начал водить компанию с "торчками" и мысленно уже распрощался с надеждами когда-либо "возвернуть свои кровные"… И вот теперь… - Отдать хочет, точняк! Драку видел.

- Я у тебя "тонну" брал… Вот… Ну, возвращаю. Десять сотен, пересчитай пожалуйста… - Леха протянул руку за деньгами, пересчитал. Хотелось сказать что-то такое язвительное, отмщающее и при этом небрежное, рожденное острым умом и силой, но мысль, застигнутая врасплох, не хотела прыгать с языка, тормозила…

- Леха, честно, у меня семь колов осталось на дорогу и все. Я понимаю, что по жизни перед тобой на счетчике, но - абсолютно пустой, эти - специально занял. - Леха опять напрягся для верности: не врет, занял и нету больше…

- А хочешь - "марочку", в счет расчета? А потом на днях две сотни еще добью, чтобы с процентами закончить?

- Да не нужны мне твои пр… Какую еще марочку?…

- Не кричи, пожалуйста… - Руся дернулся взглядом, вплотную наклонился к сидящему Лехе. - Обыкновенную "марочку", кисло-сладкую… Супертрипповая, испытано…

Десятки раз, от знакомых и незнакомых людей, "на халяву" и за деньги получал он предложения: "пыхнуть", "ужалиться", "подышать", "съездить за грибочками"… Один раз даже "понюшкой-дорожкой" пытались угостить… Если у Лехи и возникал при этом соблазн, то - слабенький, умозрительный, вовсе не способный справиться с тем чудовищным страхом перед наркотой, что выработался в нем под влиянием маминых нотаций и собственного опыта общения с "распробовавшими"…

А вот сегодня - вдруг согласился.

Алкоголь - тоже дурь, наркотик, но с ним сложнее. Вон, дядя Петя, родитель покойный, отъявленным энтузиастом был "ентого дела", а возраст эпохами мерил, а разум и аппетит не утратил и мышца на нем была - в качалку не ходи! Но дядя Петя вообще был по жизни монстр, если непредвзято оценивать…

- А как оно на пиво ложится?

- Никак не влияет, мухи отдельно, тараканы отдельно…

Однако и с алкоголем Леха был себе на уме: пил очень осторожно, твердо соблюдал меру в частоте и количестве, предпочитая пиво и кислый красный сушняк. Было дело - однажды, на выпускном, нализался до рвоты, досрочно завершив праздник, и мама за ним до утра убирала и ухаживала с тазиком наготове. С тех пор - нет, только чтобы по запаху от трезвого отличить…

Но не было сил возвращаться в пустой дом, где почти все по-прежнему, где кактус в последний раз еще мама поливала; и кактус этот жив-здоров и пить пока не просит. Невыносимо отгонять от себя мысли и воспоминания, пытаться заснуть, когда… Опять до утра терпеть и носом шмыгать, будто барышня бессильная! Завтра он к бабке поедет, все-таки там, в другой обстановке, эмоционально полегче будет, а сегодня как-нибудь здесь перекантуется.

Нет, ну один-то разъединственный разочек можно "двинуться" молодому колдуну из хорошей семьи?

Тьфу! Почему ее "кислотой" назвали, пакость эту?

Леха спустил воду и как ни в чем не бывало пошел в зал, где завивался дым кривым коромыслом: НЕРАЗОЧАРОвоВЫВАЮЩИЕСЯ долбили новый, но уже коронный свой хит "Тушеная зайка". У "Вовов" была своя фишка: они почти не пели о любви и иных человеческих пороках, предпочитая, в духе старых мастеров перестроечной эпохи, изводить слушателей своей гражданской позицией по важнейшим политическим и экономическим вопросам современности. Были они по взглядам правые, поддерживали СПС, который, себе на беду, не подозревал о существовании нежданных союзников.

Лехе нравился этот хит и он на ходу, продираясь в свой угол, со всеми вместе подхватил припев: "Все плохо лежи-и-т! Все плохо стои-и-т!…"

Хотелось пить - и Леха угостился смородиновым соком из пивной кружки, хотелось есть - но нельзя приваживать в организм несвоевременные калории, это ложный голод, сам пройдет. Как назло - никого знакомых.

Высказаться?