- Ну, а я так и буду сиднем диджеить? Как Маугли? Народы, хорош зевачить! Танцуют все! Аленка, жги! в пень тебя замуровать!

Уау!!! Мама-а! - Аленка с готовностью отъехала головой назад, метнулась вперед и тут же вниз и с поворотом, поворотом, поворотом…, вверх…, в пике… Леха уже ничего не видел вокруг: он до судороги сцепил ноги в замок под Аленкиным туловищем, руками обхватил другой его участок, возле головы, прижался к нему подбородком… Хорошо еще, что Аленка догадалась, нарастила два спасительных горба перед грудью и за спиной… О-о-о-а-аййй!… Сердце, желудок и душа Лехины в слепом ужасе метались по грудной клетке, но повсюду их настигал холодок невесомости, тут же сменяющийся тошнотой карусельных перегрузок и опять вниз…, вверх …, и к чертовой матери…

- Хватит!!! Ф-фу-уу… Уморила, животное… Еще ниже… Аленка мгновенно, по-солдатски, выполнила приказ: замерла в той же позе, с которой начались "змеиные горки", а потом, повинуясь указаниям наклонилась еще ниже, чтобы повелителю не надо было спрыгивать. Леха с усилием расцепил сразу же задрожавшие ноги, оперся на левую, а правую неуклюже перенес через Аленкину спину, но не выдержал - опять присел, как на скамейку.

- Нет, нет, господа…, все аплодисменты ей, фрау подколодной…, фу-у… Долой стену… Ого! - Оказывается прозрачный щит погасил все звуки вокруг, и теперь они вернулись шквалом аплодисментов, хохотом, свистом, просьбами "тоже дать попробовать"…

- Нет, лапочка, куда тебе пробовать, с твоим позвоночником, когда во мне центнер весу, да меня и так уже укачало… Тем более, что ты летать не умеешь. Не умеешь ведь? Что я? Я? Не знаю, надо будет попробовать…

- Аленка, сократись, метров до пяти… Все! Ко мне не приставать, есть, пить и танцевать! Слышали, народы?…

Леха огляделся. Веселье продолжалось, но, но… Вроде бы как поменьше стало летучих слов и разноцветных шариков из ртов выдуваться… Устали, что ли? Леха напряг бицепсы: есть еще порох в пороховницах. Сейчас, сейчас… только лимонадику холодного вдарить и можно будет продолжить… За окном что-то не так… Нет, вроде не опасное… Тогда и хрен с ним, после разберемся.

- Лёль, ты как?

- Замечательно. Представляешь, у меня все пластмассовые ножики в сахарные превратились, в руках крошатся, хоть смейся, хоть плачь. Но все равно замечательно! Давно мне так в кайф не было! А лучше сказать - никогда не было!

- А почему - хоть плачь?

- Так с меня же высчитают…

- Проверь, должно быть все нормально. И дай мне… просто водички, газированной.

- Момент! Ай, Лешенька! Все в порядке с ножиками, спасибо, дай я тебя поцелую! Вскрыть? И сдачу не забудь… Ой, монеты сами скачут, смотри! Леша!

- Угу… Странно, все приплясывают, один я пешком стою. Лель, этот микрофон явно к тебе неравнодушен… Эротоман, похоже, твой микрофонец! Цыц, мембрана оральная! Вот так… Лель, станцуем?

- Вообще-то мне не… Давай! С удовольствием! Ну пойдем же!

- Зачем пойдем? Полетели! И-иэх, залетныя! Зачем Лехе понадобился дурацкий этот кучерский вскрик? Да какая разница, когда весело, аж сердце замирает.

Звуки под потолком никак не могли истощиться в выдумках: одна мелодия переливалась в другую, другая в следующую, та еще дальше - и все танцевальные, нарядные… Леха подхватил Ольгу за талию, взмыл вместе с ней под потолок, та немедленно завизжала и Лехе пришлось спуститься чуть пониже.

- Хорошо, что ты сегодня в джинсах, а не в юбке…

- Что, не расслышала?

- Я говорю, что мы сегодня и летать умеем! Не страшно?

- Теперь нет! Здорово! А как же мы будем танцевать?

- А под музыку. И все танцуют! Кто в себя поверит - тот взлетит! Ура!…

Ольга освоилась в новых условиях даже быстрее Лехи: главное было - не сомневаться, и тогда воздух, когда надо, стелется под твистующие ноги твердой площадкой, чтобы через мгновение поддать снизу вверх упругим трамплином - ты, крутясь юлой, взлетаешь над партнером по танцу - и вот уже опять вы глаза в глаза, но только кто-то из вас вверх ногами стоит…

Леха все же исхитрился и, не прерывая танца, сумел углядеть хохочущих и визжащих от восторга соседей, которые осваивали новую Лехину фишку: с высоты никто не брякнулся по крупному, не ушибся, но мелких конфузов хватало на всех. Однако, ни короткие юбки и девичьи достоинства и недостатки под ними, теперь открытые всем ветрам и взглядам, ни чужие случайные подошвы на прическе, ни неразбериха с законами физики - не мешали оттягиваться так, как никогда, никогда, никогда до этого! Если это сон - это волшебный сон! Если это явь - это сбывшаяся мечта, которую ни за что уже не забудешь! Даже если вся выручка в итоге спляшет в чужие карманы, даже если вилки, вслед за ножами, превратятся в соль, а тарелки в оберточную бумагу - это не важно сегодня! Есть только неведомая музыка, чудо-музыка, есть счастье в сердце, есть Леша, такой странный и чудесный парень… Как он это делает? Нет, Андрей лучше, конечно же, но и с Лешкой замечательно танцевать… в полете… И ведь трезвые все…

Силы бушевали в Лехе и никак не хотели заканчиваться, а все же он слегка притомился. Наверное человеческий мозг просто не приспособлен к большим и длительным порциям счастья, хотя народ вокруг балдеет на всю катушку и никто не жалуется на его избыток.

- Ладно, Лель, давай, я же понимаю. Постарайся скоренько: отпусти товар потребителям - и еще потанцуем! Только, чур, к микрофону не подходи, я ревную. Ревную, говорю!

Что-то было не совсем так… Он же видел… Забыл этот момент, елы-палы… Он пил воду, а угловым зрением отметил, что… Что… Ночь. За окнами не должно быть темно, там же белая ночь. Который час, а?

Да, за окнами было не по-летнему темно, в начале июля такого непрогляда не бывает даже в ненастье!

Леха вгляделся попристальнее во тьму и словно бы заметил там… шевеление… колебание эфира… Приближается что-то. Тревожное, но ему лично не опасное, если по Аленке судить… Пошуть соскочила с Лехи, улетучилось и веселье. Их несколько и от них пахнет болью. Леха хлопнул себя по карманам: колба на месте, а где дубинка?… Лопух, сам же ее плоской сделал, надо вернуть…

- Аленка, ну-ка, во весь рост! Будь за спиной, секи внимательно.

Что бы там ни было, но Леха с некоторой гордостью осознавал, какое бесплатное во всех смыслах чудо он сумел подарить тем, кто оказался в эту ночь в клубе… Нельзя, нечестно будет, если все сделанное омрачить неудачной концовкой…

- Народы! Небольшой антракт: всем спать! Реальность перетекает в сон, такой же хороший! В Багдаде все спокойно!.. - И по слову Лехиному очистился воздух от летающих и танцующих пар и одиночек, погасли фонтаны и фейерверки разноцветных слов и смешков, все мягко осели на пол и уснули, не разбирая места и чина. Может быть, в результате хаотического приземления и не всем стало удобно, однако никто этого не заметил по сонному делу.

Последние слова его еще висели в воздухе, как двери открылись от грубого толчка и в зал ввалились трое: парень и девушка на ногах, а между ними, волоком и словно в обнимку, третий, весь окровавленный…

- Родич! Помоги скорее! - Две пары горящих зеленым глаз безошибочно уперлись в Леху.

- Привет! А что такое, я н-не… Не врубился…

Леха махнул рукой и неуместная музыка смолкла враз.

- Слушай, а почему мы тебя не знаем? Это ты здесь маяк засветил? Хо! А эту змейку я знаю… Так это Чет здесь, что ли? Позови его скорее, Горь умирает! Ну же!

- Чета нет. Это теперь моя Аленка.

- Твоя???- Девушка отпрыгнула в сторону и вытянула руки. Леха никогда не видел, чтобы глаза так яростно полыхали. - И нас теперь заманил?

- Жека, уймись, дура! Змея сожрет! Видно же, что наш! Я, по-моему, что-то слышал о нем!…

Леха одурело затряс головой. Он ничего не понимал, но окровавленный человек, потерявший одну из опор, накренился и бесчувственным кулем повис на парне…Что-то розовато-белое…, ребра, точно…, очень хорошо просматривались сквозь разорванную грудь…

- Что надо делать?

- Лечить, дурак! Сдохнет же сейчас!… Спасай же, идиот!

- Заткнись, Жека! Парень, срочно делай, что можешь, после поговорим, я его уже выпускаю, невмоготу мне…

Леха подошел вплотную… Паутинка сдерживающих заклинаний пульсировала вокруг туловища, но была уже совсем бледной, слабой.

Ну вот хрен его знает, что нужно делать… Ладно…

- Кровь, кость, ткань, на место встань! Все на место вернуть! Будь по моему! Лечись же, сраная болячка! - Леха водил растопыренными пальцами вдоль растерзанного тела, выкрикивая, что на ум взбрело, пыхтел и напрягался, как давеча (сто лет с тех пор минуло, не меньше!) в электричке, ни на секунду не веря в хоть сколько-нибудь положительный результат. Пальцы свело, скрючило хлестким морозным ударом, Леха моментально и начисто утратил чувствительность рук по самые локти… Уй!… - В мозг словно током долбануло и Леха затряс головой, даже матюгнулся от "шершавой" остроты ощущений… Дважды матюгнулся.

Сила, что из него выстрелила, жадно впиталась в умирающее тело и… Рубашка, джинсы по-прежнему в лохмотьях, в крови, но живот, грудь, руки - все цело! Вау! Как это?… Я, что ли?…

- Ого-го! Ну ты здоров, брат! - Парень так и держал раненого за руку, перекинув ее себе за шею, а другой недоверчивая щупая ему грудную клетку…

- Жень, глянь на Горика, вот чудеса в решете! - Девушка виновато охнула, метнулась к ним, подставила другое плечо…

- Горь, Горь!.. А почему он в себя не приходит?

- Нет, ну дурной народ бабы! Скажи спасибо родичу, что дышит, екарный бабай! Без сознания он, крови литра два потерял, а то и больше, зато жив и цел…

* * *

Вечер густел незаметно для глаза, но волшебную силу в Дениса качал исправно, так резво, что аналогий и не вспомнить было… Денис вышел на Дворцовую со стороны Миллионной и, как это было им заведено со школы еще, присел у подножия Александрийского столпа… Ему нравилось болтаться тут, просто сидеть, смотреть, редко с кем-нибудь, чаще в одиночку. Ну и что, что без компании, все равно - ништяк.

Кое-кто мазнул его взглядом, но и только.

- Не угостишь сигареткой?

- Не курю.

- Сорри…

И все, ноль внимания. Ленька прикорнул за спиной, может спит, а может думает античные свои думы, если, конечно, нежить способна думать… Морка, мерзавец, наверняка сидит сейчас и гадит на ни в чем не повинного болвана с крыльями. И сюда глазками посверкивает. Хорошо - не видно его на таком расстоянии. А он-то все видит, клювом водит. С ним спокойно. Точно, наверху пристроился. Денис потянулся мыслью, волей, взъерошил перья на верной птице и пригладил их обратно. Пташка ты моя крикливая, Морочка… - Ворон тотчас откликнулся на ментальную ласку, подскочил на месте, каркнул тихонечко; его ничуть не удивляли новые возможности его недавнего питомца и друга, а теперь господина и… Он просто радовался всему, что исходило от Дениса, лишь бы тот не сердился и не ругал его. И не цацкался бы лишний раз с этим трусливым насекомым, от которого и тепла-то настоящего не чуется…

Нет, но что такое странное вокруг? Марево непонятное, не погодное, давит на психику…

Раньше Денис всегда полагался, насчет магической оценки окружающего, на Леньку и Мора, но теперь он сам больше их, чутче, мощнее. Он чувствует, а они - нет.

Это "нечто" нисколько не пугает его. Но волнует.

* * *

- …а меня Слава. Спасибо еще раз, Леша, спас! Что она на тебя возникала - не бери в голову, Горь - ее нынешний парень, вот она и переживает. Сейчас к нам присоединится, можно будет кофейку дернуть. Увидишь, она хорошая дева, свойская, не стерва. И я тогда все расскажу, чтобы нам не повторяться. И ты тоже, если захочешь… Так это действительно Аленка?

- Угу. Дядя Саша подарил. - Леха все растирал и растирал онемевшие руки и жизнь постепенно возвращалась в них, наполняла теплом и слабенькой, в такт сердцу, болью.

- Серьезный зверь, слышал про него. Про нее, - поспешно поправился парень, - я про Аленку.

- А он что тебе, действительно дядя? - Тут Леха занервничал внутренне, в памяти загремели предостережения и советы. Еще неизвестно - чьи они, эти трое?

- Слушай…, Слава…, ну какое это имеет значение? Мне в ломы на такие вопросы отвечать, пойми меня правильно.

Парень примолк на секунду, кашлянул виновато.

- Извини, это на меня "болтун" напал, от нервов. Ты прав и птица ты другого полета, из высоких, сразу видно, хоть и колдуешь очень уж странно. Но сегодня это без разницы. Не сердись, ладно?

Леха сконцентрировался: либо парень в сто раз круче Лехи, либо действительно… все эмоции как на ладони…, смущен, растерян… Сейчас в туалет попросится.

- Леш, а где тут можно… А то мой пузырь вот-вот лопнет… А, ага, я быстро!…

Женя, или как ее называл колдун Слава, Жека, выглядела лет на 25, а то и больше, к тому же ее пропорции были грубее, чем предпочитал Леха. Впрочем, на лицо она была миловидна и Леха с готовностью допускал, что она может по-настоящему нравиться кому-то другому.

- Извините, мальчики, что вмешиваюсь… Ой, устала… Но нельзя ли чего-нибудь горяченького попить? Только не сбитень. Просто заварной кофе, без колдовства? Может, за тот столик пересядем, чтобы мне Горя было видно? А ты защиту выставил? Слу-ушай, а у тебя что здесь - новая постановка "Спящей красавицы"?

(А вот это ты зря, Женя…) - Пулеметная очередь вопросов завершилась нетактично и Леха с облегчением понял: да, не по нутру ему эта девица и больше уже можно не заботиться о том, чтобы понравиться ей, или хотя бы произвести на нее благоприятное впечатление.

- Слишком много вопросов, Женя. У меня тоже есть один.

- Хоть восемь.

- Да, конечно, просто я… Задавай.

- У вас глаза всегда такие яркие? - про то, что они, вдобавок, с вертикальными зрачками, Леха постеснялся спросить, чтобы впросак не попасть.

- Ой… Славка, точно. Кто?… ну давай ты верни как было… Нет, Алексей, это из-за сегодняшней ночи мы так. Да и забыли… Слава, и Горю убери…

Слава проворчал буквально два-три слова (какие - Леха не разобрал), и оказался с обыкновенными серыми глазами, а девушка - с карими, неинтересными.

- А что это за ночь такая сегодня? - Леха развернулся на три четверти, к окну, - Почему так темно? И который час, эти стоят, и электронные тоже…

- Леша, ну ты как с Луны упал… Действительно не знаешь? Мы думали, ты специально кадило раздул, чтобы издалека был видно, куда бежать, в случае чего. И вообще, сколько тебе лет? Не верится, что много.

- Не много и есть. Но ничего я не знаю. Так уж вышло. Вы бы объяснили мне… Почетче. Ладно? - Леха выпрямил спину, развернул плечи, положил на стол руки - строго параллельно одна другой - как можно более сурово и требовательно вперился в Славу и парня почему-то это проняло. И девица примолкла.

Древняя Ночь. Можно увидеть древние силы. Давно было предсказано и рассчитано. Место, время… Потому город именно здесь заложен, что все здесь накапливается… И для нас, и для тех, для…

- Не очень-то я понял…

- Да мы и сами вполуха слушали, думали - ничего особеного, ну, вроде затмения будет, знамения всякие. А старики не соврали, оказывается.

- Для кого - для тех?

- Сам знаешь. Ибо Сказано, что его отродье дважды родится именно в эту ночь. Почему дважды - не знаем, в пророчествах нет конкретики. Может это, конечно, бабкины сказки… Но теперь мы в них верим.

- Что смотрите? Не думайте, я - не он, не волнуйтесь.

- А, кстати, можно было подумать. Особенно сейчас, да, Жека?

- Угу. Но ты - не он. - Жека вдруг зажала рот ладонью и промычала сквозь пальцы - Мы его видели!

- Его??? - Б-бабамм - Леху словно кирпичом по голове шабахнуло. - Это… он вас рвал?… Лехино сердце загромыхало так, что дышать стало трудно, ярость вернула силы рукам, на глаза упал розовый туман, но Леха сидел, неподвижен, только скрипнула кожа на кулаках.

- Нет, какая-то его каменная тварь. Черная, с крысиной мордой.

- Не с крысиной, а с лисьей.

- Какая разница… Но она была при нем и мы его видели… Слушай, Леш, ты весь белый, давай я еще тебе заварю…

- Сиди. Продолжайте. Кто он, что он, где видели?

- А собственно и все. Видели - его не его - но он науськал на нас каменную гадину и мы от нее бежали… Недалеко от Дворцового моста дело было, на набережной.

- Сначала думали ее поймать или убить…

Высказаться?