Дмитрий Рябов
БАЛЛАДА О ТОМ, КАК ЛЮДИ СНАЧАЛА ЧЕРТ-ТЕ ЧТО ДЕЛАЮТ, А ПОТОМ ПРИХОДЯТ ТЕ, КТО НАДО, И ДОМ ТЕМ, ПЕРВЫМ, СО СПИЧЕЧНЫЙ КОРОБОК КАЖЕТСЯ.
В городском холодном морге
Сторож дышит тяжело.
Палец, желтый от махорки,
На курке ружья свело.
Вот пропикивает полночь,
И опять, опять, опять
Вся мороженая сволочь
Начинает оживать.
Сволочь двери вышибает,
Бельмы выпучив на свет.
Сторож вроде бы стреляет -
А патронов-то и нет!
Сволочь дальше наступает,
Обрывает телефон,
Окружает, окружает,
Тупо топая в бетон.
Сторож еле-еле дышит,
А подлюкам хоть бы хны,
Лезет мертвая кассирша
Ледяной рукой в штаны.
Сторож медленно седеет,
Хрипло шепчет: "Не отдам..."
И от ужаса потеет
На стене артист Ван Дамм.
Вдруг залязгали запоры,
Дверь входная в морге - хрясь!
Кто идет по коридорам,
Энергично матерясь?
Это тоже сторож, Вовка, -
Сигарет забыл купить
(Он ходил ещё за водкой,
Вовка любит водку пить).
И, узнав его походку,
Трупы бросились тикать,
Потому что знают Вовку,
Вовка - медик-практикант.
Вовка каждого во гробе
Изучал и потрошил:
"Зомби ты или не зомби -
А науке послужи!"
Испугать-то Вовку нечем,
Вовка - будущий хирург,
Потому бежала нечисть
Не на Вовку, а вокруг.
В холодильники забились
И шептали: "Ох, умру!
Это ж надо, как спалились!"
И застыли все к утру.
Но к утру в окошке морга
Свет еще горел-моргал -
Водки было очень много,
Вовка пил, а сторож спал.
КРИК ДУШИ
Лирическая песня
Я к вам пишу и умоляю: сжальтесь!
Я вас хотел увидеть и, хотя,
Я медитировал всю ночь на ваш бюстгальтер-с,
Который вы забыли, уходя;
И мне такие открывались недра,
Что я невольно думал: "В рот компот!
Ведь вот - бюстгальтер просто первого размера,
А глубину какую создает..."
Две эти, так сказать, пикантных чары,
Где плещутся остатки колдовства,
Казалось бы, простые cекcаксессуары,
Но - кружева! ах, кружева! о, кружева...
... Когда мое взбесившееся тело
Все неумело сделало само,
Закрыв глаза, и оттого довольно смело -
Плевать на Фрейда! - я шагнул к трюмо.
Но лучше бы глаза меня убили,
Чем видеть из-под кружевного шва
Татуировку - гордый профиль Джугашвили,
А также надпись: "Сталин - голова!".
И как мужчина я, и я как личность
С восьмого этажа и на асфальт,
Раскрыв окно, во двор швырнул ваш гадкий лифчик-с,
Он не разбился, кажется. А жаль!
ПОДРАЖАНИЕ КИПЛИНГУ
Мы с тобой одной крови - ты и я.
Редьярд Киплинг
Не утром, не вечером - просто с похмелья,
Сжимая ботинок, с коварною целью
Глаза прикрывая, с притворным обманом
Семен наблюдал за большим тараканом.
И думал Семен: "Расплодились, собаки!
Ну, я вам устрою конфликт в Карабахе!"
А из-под дивана, прикинувшись сонным,
Большой таракан наблюдал за Семеном
И думал: "Живем же в квартире бок о бок -
Чего ж ты с ботинком, как с атомной бомбой?!"
Семен закричал: "Расплодился, собака!"
(Семен был невежлив, но прав был, однако:
Ведь шел таракан добывать пропитанье
Семье своей личной и сплошь тараканьей.)
"Ну, бей! - таракану подумалось гордо. -
Ну, бей, душегуб! Браконьерская морда!"
Семен размахнулся с безумною силой,
Но вдруг словно громом его поразило -
Он просто увидел глаза таракана!
И стало Семену тоскливо и странно.
"Да что же я делаю! Эх я, собака!"
Сел на пол Семен, прямо сел - и заплакал.
"Поди, у микробы супруга гриппует,
Дитенки болеют - ну, вот и ворует!
Убил бы! да руки не держат ботинка -
Ведь все понимаю - не звери, поди-ка!"
И плакал Семен тихо и просветленно.
Бочком таракан ускользнул от Семена.
Семен с той поры крошит птицам печенье
И ходит всегда в зоопарк в воскресенье.
ВОСЬМОЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА
Одним из самых главных подвигов Геракла древние греки считали
похищение им роскошного пояса Ипполиты, царицы амазонок,
которая получила его в подарок от бога Марса.
Простите Геракла - он сильный, но глупый.
Охрана его не пускала - и что?
Их трупы лежат живописною группой,
Все это печально, но это - не то.
Здесь важно другое - поймите Геракла,
Ведь он на работе, а так он не злой.
... У спальни царицы служанка обмякла
Под взором его, как под бензопилой...
Царица в истерике: "Варвар! Не троньте!"
Гераклу обидно, ведь он нeбандит:
"Мадам, как не стыдно! Я здесь на работе,
С нарядом на подвиг - вам Зевс подтвердит!"
Услышав про Зевса и вмиг успокоясь,
Царица спросила, в чем, собственно, суть?
Ужасно краснея, он буркнул про пояс:
Снимайте, мол, пояс... да надо бы в путь...
Всем телом дрожа, прошептала царица:
"Герой, подойдите", - и пояс сняла.
Бесилась в конюшне ее кобылица,
Царица, в чем мать родила, замерла...
О, смуглая дева! О, жаркая жадность!
Хотела ты многого от подлеца,
И зря ты кричишь ему всякую пакость,
Пока он вприпрыжку бежит из дворца...
Обидно Гераклу от этих патетик,
Ведь он на работе - и вот тебе на!
Ну, что за жаргон: "Импотент, сука, педик"?
Зачем же такое кричать из окна?
Да что ж вы Геракла никак не поймете -
Приказ ему был: пояс взять и назад.
Ему без приказа нельзя на работе,
А после работы он сразу женат.
Простите Геракла, он вовсе не грубый,
Но женщин вот так обижал он порой...
Он сильный, но добрый; он добрый, но глупый
Профессиональный античный герой.
* * *
Раз пришел домой Петрович (был Петрович на работе;
Он горбатился в забое, план давая на-гора) -
А жена его, Маринка, в новом синем платье ходит,
На столе стоит пол-литра, ну и всякая мура...
Как Петрович взял маринку прямо пальцами за шею -
Аморальная Маринка задышала через раз...
Он кричит: "Не отпирайся! Знаю я, что здесь маркшейдер,
Потому что он сегодня раньше вышел на-гора!
Он выписывал путевку нам в забой взрывоопасный,
Думал, все мы там погибнем от метана смертью злой,
А теперь он в шифоньере - это совершенно ясно,
Мнет костюм мой югославский, новыйсукачистошерстяной!"
... И Петрович, как бульдозер, двинул прямо к шифоньерцу.
Вынув помысел преступный, словно финку, из души -
И чуть-чуть не оторвавши полированную дверцу,
Приготовился злодея бить, и резать, и душить!
А потом хотел Петрович бросить псам его останки,
Но кулак его поднятый задержался на весу -
Там сидел Колян-братила, что приехал из загранки,
Где возил японцам уголь и менял на колбасу...
Тут все трое улыбнулись, а потом - расхохотались,
Ведь Колян-то - по приколу! - просто спрятался в шкафу!
А потом сидели долго, ели-пили и трепались,
А Колян перед уходом показал прием кунг-фу...
... Спит Маринка, дышит носом, громыхает бигудями,
Рядом с ней сопит Петрович, весь объят ужасным сном:
Самурай-маркшейдер гонит вагонетки к Фудзияме,
Бьет маркшейдера Петрович заскорузлым кимоном...
* * *
Мы тоже дети страшных...
Сосед мой, Колька Мухин,
Валюты накопил
И для своей старухи
Буквально все купил.
Россию до разрухи
Распродал этот змей -
Сосед мой, Колька Мухин,
Коварный бизнесмен.
Вчера буквально только
Иду, несу аванс.
Глядь! На балконе Колька
Ест в профиль ананас.
И с ним его толстуха
Бананы ест в анфас!
Кругом в стране разруха,
А у меня - аванс...
Я знаю, нет закона,
Чтоб им бананы есть,
Когда они - с балкона,
А я в разрухе весь.
Но хоть порвись на части,
Хоть СПИДом заболей,
Исчезло в жизни счастье,
Нет правды на земле.
И, тучки колыхая,
Глядит куда-то вбок,
Сочувственно вздыхая,
Седобородый Бог,
Но правды нет и выше...
Ухмылку хороня,
Врачиха криво пишет
Километры вранья.
Изводит разговором,
Все хочет ущемить
И колет физраствором
Заместо чтоб кормить...
Оно само так вышло!
Врачиха, не груби...
Они мне в душу дышло,
А я их всех люби?
Подумаешь, провинность,
Лежал возле ларька -
Ты попроси, подвинусь,
Россия велика...
Ведь я не алкоголик,
Не специально пью,
А только пью от боли
За Родину свою.
И от моралей чьих-то
Я разве что усну.
Отдай штаны, врачиха!
Я гибну за страну...
* * *
Хороший мальчик - спящий мальчик.
Ему не надо думать про
Бабулю, божий одуванчик,
Торговку в полночь у метро.
Но лунный свет сошелся клином
На том, что нету сигарет.
И вот, мужчина всем мужчинам,
Я вышел боком в лунный свет.
Бабуля, бедная сиротка,
Не ропщет, Бога не гневит -
Она глядит светло и кротко,
Но - как-то в сторону глядит.
Товар укутан в полотенце.
Тут можно даже пошутить
Насчет начинки из младенцев
И, деньги вытащив, спросить:
"А что, бабуля, любишь деньги?"
И, ничего не говоря,
Бабуля так поднимет веки,
Что я пойму - спросил-то зря...
Хороший мальчик - мертвый мальчик.
Он никогда не вспомнит про
Бабулю, божий одуванчик,
В сиянье лунном у метро.
Бабуля станет мерзкой бабкой,
С клыков закапает слюна,
Скривится рот ухмылкой гадкой
И кровь мне высосет до дна.
Тьфу! Тьфу! Приснится же такое -
Аж сердце долбится в ребро!
... В нечеловеческом покое
Сидит бабуля у метро.
* * *