Ольга Родионова ака Верочка

Стихи

 ***
 
 Который день горит, горит моя листва,
 Она давно в огне, и я иду за нею,
 Зубами прикусив волшебные слова,
 Горчащие во рту, чем дальше, тем сильнее. 
 Чем дольше, тем темней в крови густеет яд,
 И горечь с языка крадется к сердцу едко.
 Деревья вдоль костров без памяти стоят,
 И дождь стучит мне в грудь, как в дом сухая ветка. 
 Пусти его, пусти, его неровен пульс,
 Уже ведет январь серебряною кистью.
 Он завтра будет - снег. Я навсегда проснусь.
 И не узнаешь ты, каков он был на вкус -
 Декабрьский дождь, когда вокруг горели листья.
 
 ***

 Горький, горький звезд рассол
 Каплет с телеграфных струн.
 Ночью в дом крадется сон -
 Желтоглазый врун. 
 Разве это осень? Спят
 Злые птицы у стрехи.
 Ходят в платьицах до пят
 Мертвые стихи. 
 Разве это птицы? Рук
 Не согреть, не согрешив.
 Ты-то знаешь этот стук
 В глубине души. 
 Разве это сердце? Мрак
 Тянет тени в колыбель.
 Ты мой враг, и я твой враг.
 Обними. Убей. 
 Разве это песня? Дров
 Хватит - угольки таскать.
 Прячься, прячься! Мир суров.
 Я иду искать.

 ***

 Может быть, я по ночам зажигаю свечу -
 Вышить сердцами монарха опального знамя?
 Кто меня знает, проклятую, кто меня знает...
 Я и сама себя знать не хочу. 
 Может быть, умерли ночью все птицы окрест,
 Зерен моих поклевав из отравленной клети?
 Кто меня знает - тот долго не будет на свете
 Жить, потому что ему надоест. 
 Может быть, горечь во рту - от не сказанных слов...
 
 ***

 Мы так давно не дети, и луна
 Лежит пятном на лаковом паркете,
 И жизнь видна из темного окна,
 И мы не дети. 
 Зима, зима, и скромные дары,
 И золотые тонкие осколки,
 И жизнь светла, как новые шары
 На нашей елке, 
 Как золотые шкурки на снегу,
 Как шкурки лис на мамином жакете,
 Как звезд картон, как нежность на бегу,
 Как мы не дети... 
 Уткнуться лбом в желанное тепло,
 В кафтан, пропахший пылью театральной,
 И видеть жизнь в узорное стекло -
 Большой и дальней, 
 Большой и теплой - с папиных колен -
 Сияющей уже в мечтах о лете...
 Мой новогодний сон, мой дом, мой плен,
 Где мы не дети, 
 Где ничего, любимый, никогда! -
 Под ватой свежевыпавшего снега.
 И лишь твоя картонная звезда
 Сияет с неба.

 *** 
 
 Не летай, потому что упасть - раз плюнуть,
 Потому что в сегодняшних небесах
 Нас с тобой не любит никто, не любит,
 Даже нас, легчайших на всех весах, 
 Нас, таких же легких, как горстка пыли,
 Нас, таких усталых, что - Боже мой! -
 Если б нас, печальных, еще любили,
 Мы бы просто умерли той зимой. 
 Не летай, потому что летучих - стаи,
 Потому что в стаях - не нам с тобой,
 Не таким, как мы, тяжелее стали,
 Тяжелей, чем будничная любовь. 
 Не летай, любовь моя, мой звереныш,
 Потому что я боюсь высоты.
 Не летай со мной - ты меня уронишь
 В эту бездну, где обитаешь ты.
 
 *** 
 
 ...В ручьях замерзших полощешь пальцы,
 Ловя невидимые слова,
 Как тени папоротников, как пальмы
 В пустыне жаркую тень ловя. 
 Сидишь, замерзнув, держа корзину
 Цветных ледышек - сверкает лед.
 Твои цветы пережили зиму -
 Их можно к лацкану приколоть. 
 Ничьи коньки не расчертят снова
 В снегах забытую гладь пруда.
 Твой глупый мальчик дурное слово
 Сложить пытается изо льда.
 
 *** 
 
 В этом доме под ногой
 Хруст
 Удивительных словес
 Из
 Зазеркалья, где живет
 Трус,
 Не видавший ледяных
 Изб. 
 Не желаю зажигать
 Свет.
 Точно рыба из-подо
 Льда,
 Я на вас гляжу, а вас -
 Нет.
 И не будет никогда.
 Да? 
 В этом доме сны не сбы-
 лись,
 В этом доме не сбылось 
 Всё.
 Раз погреться приходил
 Лис -
 И украл мой дом и мой
 Сон. 
 Здесь никто не топит мне
 Печь,
 Что рукою ни погладь - 
 Лёд.
 И ни встать, ни сесть, и ни
 Лечь,
 Потому что всё болит. 
 Вот
 .

 *** 
 
 Ловя ладонью тени от стрекоз,
 Считает май монетки мать-и-мачех.
 Играет на траве крылатый мальчик
 В саду цикад, звенящих, как наркоз. 
 Забросив лук, валяется в цветах,
 Вспугнувши нимфу, весело хохочет...
 Он хочет счастья - кто ж его не хочет! -
 Среди ветвей и щeбетанья птах. 
 И шарики зеленого нефрита
 Звенят, катясь за маленьким стрельцом.
 А май молчит, в черемухе лицом,
 Спиной к луне. Глаза его закрыты. 
 Амур-проказник тайно целит в грудь,
 Кричит "ау" подстреленной дриаде.
 А май стрелу швыряет прочь, не глядя,
 Лелея в сердце стынущую грусть. 
 Дриада плачет. Листья и цветы -
 Охапки листьев и цветов букеты -
 Летят в него, не дожидаясь лета,
 Как поцелуев розовые рты. 
 Но май внезапным заморозком сед,
 Его глаза глядят темно и хмуро.
 И серебрятся стрелы у Амура,
 Как инеем подернутый букет.
 
 *** 
 
 Хашимов, дайте вашу руку! Откройте грустное лицо! 
 Я расскажу вам все, как другу, про это желтое крыльцо. 
 На нем - да что вы, в самом деле, свернуть спешите разговор?! - 
 Не так давно еще сидели царевич, царь, сапожник, вор. 
 Они молчали и курили, и пили теплое вино, 
 Потом немного говорили - все про одно: 
 Про неминуемость ушибов и ожидаемость утрат... 
 Я расскажу вам все, Хашимов - вы мне уже почти как брат  
 Среди ужасного распада я ноту пестую мою, 
 И расскажу вам все, как надо, и даже, может быть, спою. 
 На том крыльце, в зеленой кофте и "с медной денежкой во рту" 
 Стоит судьба и точит когти на нашу бедную мечту. 
 А всех вокруг везут в машинах и обнимают, как в кино, 
 Но нам, - послушайте, Хашимов! - должно быть это все равно. 
 И мы сонеты, песни, басни, смеясь, роняем изо рта... 
 Хашимов, нет судьбы прекрасней, чем наша жуткая - вот та! 
 Она нас мучает, как хочет, но всех когда-нибудь простит. 
 И ваш официант стрекочет. И дудочка моя свистит.