Мы живем в эпоху великого позора. Вряд ли кому-нибудь придет в голову сказать или хотя бы подумать о том, что ему посчастливилось жить в такое время. Впрочем, не удивлюсь, услышав нечто подобное. Взгляды мои всегда, сколько себя помню, отличались избыточным радикализмом. Разделять их совсем не обязательно. Оспаривать тоже. Можно ведь просто выслушать и принять к сведению. Но куда там. Мы не такие. Не ногой сморкаемся. Шаг в сторону - попытка к бегству. По сему заранее извиняюсь за нижеследующее. Взглядов своих не навязываю. Благо, есть возможность поделиться ими с окружающими. Спасибо тебе, брат Интернет. Если бы не ты, то и меня бы не было. Или точнее так, наверно, - был бы я совсем другим. Сложно даже сказать, - каким?
Вот один из возможных сценариев моего творческого роста. Писатель - профессия публичная. Факт. Хорошо это или плохо - дело десятое. Ненавижу кокеток, твердящих о том, что искусство существует для избранных, а им самим - творцам этим кривляющимся - видите ли безразлична популярность. В жопу эту рафинированную публику вместе с их надуманным, а не выстраданным, юродством! Прочтения хотят все пишущие. Равно, как и все живущие хотят получать денег за то, чем они занимаются. Идеал - обретение любимого дела, которое тебе дает возможность заниматься только им, не размениваясь на пустяки или, вернее, на то, что кажется пустяками. Мелочей не существует. В мелочах прячется дьявол. Если ты, читатель, со мной согласен, то продолжай чтение. Если нет - пшел вон. Ты - не мой читатель. Для писателя первостепенно обрести свою аудиторию. Пусть ругают, пусть винят во всех смертных грехах, пусть говорят, что не писатель это вовсе, а графоман или того пуще - журналист. Пусть делают все, что им заблагорассудится - лишь бы читали. На сем и ремесло мое держится. Именно это мне силы дает к созиданию. Даже в тех случаях, когда вокруг хор уставших по жизни мальчиков-кастратов и стареющих от хронического недоеба девочек-подростков с запахом апельсина голосит дружно о том, что я рушу. И спасибо за это Интернету. Специально с заглавной литеры пишу - нарочно. Ибо - вопреки сложившимся законам псевдорынка, извращенного в литературе сегодняшней до нереальности, творить можно исключительно при помощи глобальной компьютерной сети. Ты, читатель, сам посуди - мыслимо ли, чтобы сей текст опубликовало какое-нибудь, пусть и захудалое, бумажное издание? Ох, сумневаюсь. А коль опубликует по каким-то странным стеченьям земных обстоятельств и звездных раскладов, то моментально текст этот станет другим совершенно - за неимением полутонов и неумением их различать он окрасится в конкретный цвет, за отсутствием слуха и привычки вслушиваться он приобретет несвойственное для него звучание и т. д., и т. п. Но вернемся к пресловутому сценарию. Чувствую, что затягиваю.
В реальном времени очень важно хорошо продаться. Желательно еще сделать это так, чтобы после не стало мучительно больно. Следовательно - необходимо такой контракт подписать с покупателем, из которого только ты и он поймут, что к чему. Предположим - повезло. Удалось-таки обмануть окружающих и втиснуть себя в независимом якобы статусе за большой братский стол какой-нибудь корпорации. Называться она может любым словом. Например - газета "Труд". Или так - толстый литературный журнал "Новый мир". Первое время к тебе будут присматриваться. И вот свершилось - бонзы решили, что ты оправдываешь ожидания. Что дальше? А неважно уже. Ты уже не тот, что был когда-то. Ты уже безвреден и неполноценен, как и они. Так что - дальше об этом и писать нечего. Ночь разве что изводить на порожняки. Вершиной этой карьеры может стать должность пресс-секретаря или помощника депутата. Короче говоря, коль пошел в холуи - оставайся им до конца дней. Персональная пенсия и кожаное кресло под раздроченной задницей обеспечены, а остальное - мелочи жизни. Дети, скорее всего, не осудят - ты их воспитываешь правильно, они растут достойными своего отца-пидораса, каким-то чудом оказавшегося способным вовремя трахнуть когда-то молодую и совсем еще глупую их мать.
Если подобная картинка не нравится, то вот тебе Интернет. Мой личный опыт показывает следующее - в мире остались полноценные люди. Многие из них пытаются, как говорится, и рыбку съесть, и на хуй сесть, но винить их за сие не следует. Кто-то сильнее, кто-то слабее. В конечном счете сила моя в том именно и заключена, что меня окружают эти немногие люди, помнящие то, какими они были, и знающие то, какими они хотят быть. Именно благодаря им я, с горем пополам, но свожу концы с концами. Никто, ни разу не кидал мне костей со стола барского - я б не взял. Они просто насильно совали мне деньги или аккуратно и долго подводили меня к тому, чтобы я не отказывался от них. Черт его знает, что было бы со мной и с моей семьей без этих людей, видящих во мне того, кем каждый из них хотел когда-то стать. И единственное, что я должен всем этим людям - оставаться собой. Кому-то платят за то, что тот вовремя ложится на спину и раздвигает ноги, а я получаю за то, что этого не делаю. Моя жена ведет Божью бухгалтерию. Она так ее и называет - "Божья бухгалтерия". И дай Бог счастья тем, благодаря кому я такой, какой есть, благодаря кому у меня есть ТАКАЯ жена, а не разочарованная сварливая бабища, ежедневно пытающаяся выискать в своем спутнике жизни остатки гордости. Из рук мерзавцев никогда ничего не брал - совесть моя чиста. В этом - точно чиста. Чудо в том, читатель, что люди, о которых я сейчас говорю, пришли ко мне через Интернет. Мало кого из них я хоть раз видел в жизни. Парадокс моей жизни. Мне, правда, больше хочется называть это - чудом.
Государству такие, как я, не нужны. Пожалуй что даже - опасны. А вдруг мне какая-нибудь ебонь в голову взбредет? Когда Президент не нравится фрезеровщику - это ерунда. Ну, поговорит он в раздевалке после смены с такими же фрезеровщиками о своей нелюбви. И чего? Велика невидаль. С писателем сложнее. Он не в раздевалке разговаривает, и не с работягами, давно уже забывшими, зачем они пашут на благо ежесекундно разворовываемой Родины? Раньше было проще: не так пишешь - не поговоришь. А теперь - Интернет, понимашь. А в Интернете те, кто еще и денег дает - лишь бы писать не бросил. Не перевелись ведь моральные уроды на земле Русской - так и лезут из всех щелей - помогают друг другу, падлы косорылые. Вопреки всему продолжается диалог Творца с миром, который Он продолжает творить. Это ведь и есть искусство, если задуматься. Не Глазунов, не Шилов, даже не Алена Апина или Борис Моисеев. У них другое - у них диалог с властью. Они кесарю кесарево тащат - мешками, девать уже некуда, все завалено ширпотребом. В Бога можно не верить - Бог это простит. Не простит он веры в Глазуновых и Шиловых.
Долго думал, как перейти к следующей мысли, и решил просто - взять - и - перейти.
С пару недель назад купил газету "Лимонка". Прочитал там очерк Эдуарда Лимонова, написанный им в тюряги, где того прячут уже довольно давно. В очередной раз восхитился. Как же он пишет все-таки. Не узнать этот почерк невозможно - даже на газетной полосе, даже, думаю, не видя названия издания. И стало мне одновременно грустно, свирепо и нерешительно. Ненависть какая-то не моя, замешанная на брезгливости по отношению к теперешней власти, переполнила. Такого писателя держать в тюрьме! Я никогда не разделял его взглядов. Разве что - местами и с оговорками. Но это не мешало мне принимать его величия. Вот оно - превосходство бесспорное сетературы. МОЯ ПРИВИЛЕГИЯ, КАК ПИСАТЕЛЯ! Я могу не просто писать об этом - у меня есть шанс на диалог с миром. Без посредников. Я хочу рассказать о моем Лимонове. В эпоху тупорылого постмодерна Лимонов был для меня и многих особей моего поколения и вида - смыслообразующей величиной. И коль сейчас я не подам голос в его защиту - можно справедливо назвать меня предателем. Не хочу такого. Предательства не люблю и никогда не любил. Даже наказывал бывало.
Говорят, что он - нацист. Допускаю. Говорят, что он преступник. Тоже допускаю. Как человек, побывавший за решеткой - я допускаю многое. Нет плохих и хороших людей. Есть плохие и хорошие поступки. Не понимаю лишь одного. Неужели власть настолько бездарна, что не видит простой истины, аксиомы - нельзя держать в камере Большого Русского Писателя? История этого не простит, как не простила она православной церкви анафему Льва Толстого. Посмотрите на сегодняшнюю церковь. Сборище ряженых лизоблюдов, вырожденцев, задушенных бездной, разделяющей "шестисотые мерсы" и райские кущи. Безусловно, Лев Николаевич был не единственным грехом, за который теперь эти моральные уроды расплачиваются. А Лимонов разве единственный грех теперешнего режима? Таким людям надо прощать все - лишь бы они писали. И если такой человек преступает закон - значит что-то не так с обществом, а не с человеком. Эдичка не в одночасье превратился в лидера НБП. Его делали - упорно и сознательно. Не ожидали вот только такой силы, решительности и такого душераздирающего похуизма. Лимонов - не нацист. Он - реакция, естественная реакция организма. Кому же, как не писателю быть такой реакцией? Кому-то ведь надо. Общественность, знай себе, помалкивает. Еще бы - неровен час и сам под молотки попадешь. Вот он - великий позор моей эпохи, его квинтэссенция. При молчаливом согласии так называемой "творческой интеллегенции" знаковую фигуру, одного из самых талантливых и продуктивных писателей, на чьих произведениях выросло не одно поколение - загнали в камеру. Его книги могут не нравится, его внешность может быть отвратительна, одно упоминание его имени может вызывать справедливый в ряде случаев антагонизм. Но безразлично к такому человеку относиться нельзя. Преступно смотреть мутными глазенками мимо и повторять - он нацист, он заслужил. Он - Великий Русский Писатель. И лишь потом - все остальное. Иначе - крах.