молодые писатели С.Перышкин и К.Семенов

Стихи

ПЕСНЬ О ПРИНЦЕ ГАМЛЕТЕ

(типично параллелистский
и синхронистичный случай)

Принц датский, вернувшись к себе в Эльсинор,
Был чем-то встревожен при этом, -
Бродил, беспредметный ведя разговор,
По кладбищу с этим... с Лаэртом.
И вот, засмотревшись на небо и птиц,
О череп запнулся придурочный принц:

- Ведь он на руках меня в детстве носил!
Взгляни-ка, Лаэрт, это ж Йорик!
- Не Йорик, - вмешался копатель могил, -
А вещеолеговский Орлик!
Хоть, впрочем, здесь разницы нет для меня -
То череп шута, или череп коня...

Принц... это... взбесился.
- Запомни, свинья, -
Меж ними различий немало!
(Из мёртвой главы гробовая змея
Шипя между тем выползала.)
Как позже узнают из передовиц:
"...И ВСКРИКНУЛ ВНЕЗАПНО УЖАЛЕННЫЙ ПРИНЦ!"

Писатель и читатель

(обидная басня)

I. К читателю

У Пушкина всегда любовник виноват
(См. его подарочный трехтомник),
А из читателя - какой, к чертям, любовник?
Читатель любит книжки. Так-то, брат...

II. Непосредственно сама басня

Кухарка как-то раз решила спать ложиться.
Вдруг слышит: кто-то в дверь стучится,
Нетрезвым голосом произнося пароль.
...И надо ж было женщине купиться
На фразу: "Здрасьте, это бандероль!
Ей, бандероли, хочется в постельку:
Она ведь - в стельку!"
Кухарка чует cекc и открывает двери.
По крайней мере
Приоткрывает - чтобы знать,
Кого впускать.
Хотя ей, в общем, наплевать,
С кем именно получится интрижка:
Осел, козел, проказница-мартышка,
Волк и ягненок, лебедь-щука-рак...

...Постой, читатель! ты же не дурак:
Уж осень на дворе, отговорило лето,
И дни за днями чередой бегут,
А мы все дальше, дальше от сюжета.
Народ безмолвствует. В руках твоих газета,
И ничего ты не попишешь тут...
...А мы попишем! стоит постараться!
Твоя ж задача - жалко оправдаться:
"Мол, не читал я этих глупых строк".
Досуг нам разбирать вину твою, щенок:
Кто это все читал - твой друг или твой враг!
Не-ет, ты один такой... читатель! Ты - дурак.

III. Записка баснописцев к психотерапевту читателя

Володька! Да его не надо слушать!
Ты, как обычно, что-нибудь наври.
Р. S.
Он виноват уж тем, что хочется нам кушать -
Пусть платит. И пускает пузыри.

СКАЗАНИЕ О КИНГ-КОНГЕ И ТРЁХ БОГАТЫРЯХ

В едемском краю, на горе Голливуд
Цветы барбариса избывно растут.
Играет на дудке архангел Армстронг,
А в кущах лесных почивает Кинг-Конг.

И снится примату в который уж раз,
Как пальцем манИт его киевский князь.
Он сны эти помнит почти наизусть:
Откуда ж в примате расейская грусть?

Откуда, откуда... не всё ли равно! -
Три дня пролетели, как будто в кино,
И вот уж выходят на днЕпровский брег
Поганый Кинг-Конг и мурза Шварценнег.

Стоят они паки и паки в снегу,
Кричат: "Гой еси!", а вокруг - ни гугу. -
Довольно нелепо кричать "гой еси!"
Зимой, когда жизнь замерла на Руси:

В лесу не стучит ни один дровосек,
На всём белом свете лишь ветер, да снег,
Да бродят дозором спокойствия для
Добрыня, Алёша, и с ними Илья.

Все трое в добротных с начёсом портах,
С печатью молчанья на скорбных устах.
И был совершенно спокоен их вид,
Пока Шварценнег несказал: "Факин шит!.."

- Какой такой жид? Ты, приятель, о ком?.. -
Илья притворился совсем дураком.
Догадливей был богатырь Алексей:
- Мы будем их бить до кровавых соплей!..

- Мы всю Украину кровищей зальём, -
Сказали, подумав, Добрыня с Ильём.
И первою жертвою этих угроз
На снег повалился балтийский матрос.

При чём тут матрос? - мы не знаем, зане
Кинг-Конг это видит в рождественском сне.
Его Шварценнегер трясёт за плечо
И шепчет: "Братуха, братуха, ты чё?!"

И вдруг, повернувши Кинг-Конга спиной,
Он с ужасом видит, что друг - заводной...

* * *
Печально на дудке играет Армстронг,
А в кущах - зело неисправный Кинг-Конг;

Цветы барбариса всё так же цветут,
А вот обезьяне понеже капут:
Пружинка торчит у неё из ноздри -
Вот что с ней наделали богатыри!

Высказаться?