Я не успел. Едва ухватил за локоть. Поздно.
Телевизор, казалось, летел очень долго. Как в замедленной киносъемке. Лениво переворачиваясь черными боками, вбирая кинескопом небо, змеился шнур с клешней вилки на конце. А потом был звук разбивающегося вдребезги пластика, и резкий женский визг и еще какие-то звуки. Я их не слышал. Звуки были, но я их не слышал.
- Все, - сказала Вера, а я стоял и снова не знал, что делать дальше.