- Вам какую ипостась вывели?
- Что?
- Ну, кем вы возвращаетесь на землю?
- Не знаю еще. А кто тут определяет?
- Увы, этот уже определено. У них система. Дадут время попривыкнуть, и- вперед,
- А вы давно привыкаете?
- Да шут его знает! Тут же даже часов нет. Противнее всего, что руки- не руки вовсе. А за ухом чешется:Сложно: О! Это не вас вызывают?
В этот момент над одной из кабинок, похожей на те, которые стоят на переговорных пунктах, загорелось табло с именем Юджина. И удобное кресло словно ощетинилось и встало на дыбы, как норовистый конь, и мощной катапультой выстрелило Юджином прямо в объятия кабины. На удивление, кабина оказалась похожей на мягкую, теплую и душистую массу, которая, нежно приняв в себя Юдина, обволокла, стала его массировать, то придавливая, то оттягивая кожу, так, что он почти задремал от удовольствия.
Вдруг его слегка сдавило, и это уже было не так приятно. В следующий момент он с сожалением ощутил прохладу и простор какого-то помещения. Прозрачный полумрак был здесь настолько густ , что Юджин мог двигаться во всех мыслимых и немыслимых направлениях, даже вверх и вниз.
- Юджин Масис, -услышал он голос, - вам дается некоторое время для привыкания, и вы отправитесь младшим братом на землю, на неопределенный срок, пока не отработаете свои ГО (грубые огрехи) и МГ (мелкие грехи). После успешной работы вы перейдете на более высокую ступень иерархии Райских Кущ. - Юджин заметил, что голос исходил из губ, висящих прямо перед носом Юджина.
- Я что, заново буду рождаться? Кто будет мать? Могу я высказать пожелания?
Губы сложились в трубочку, потом расслабились и произнесли:
- Никаких пожеланий. Все предопределено. Вы готовы к отправке во взрослом виде.
- И когда?
- По вашему желанию. Как только вы скажете "готов".
- ГОТОВ! - завопил Юджин, и...
2.
Печальная музыка темным газовым шарфиком опустилась на головы присутствующих, и, как бы почувствовав ее тяжесть, все склонили головы: створки закрылись, навсегда обозначив границу между оставшимися здесь, и ушедшими туда.
Служащий крематория подошел к двум молодым женщинам, и тихо сообщил, что урну с прахом они могут получить через два дня, согласно подписанным документам.
Небольшая группа людей, пришедших отдать последний долг мужу, бывшему мужу, отцу, и другу, рассредоточилась по машинам, и направилась к небольшому ресторанчику, чтобы почтить и оживить память о безвременно ушедшем. Рассаживаясь по машинам, все искоса наблюдали за молодой, некрасивой женщиной, с невыразительным лицом : новая, последняя жена усопшего ни на шаг не отставала от своего брата, как слепой от поводыря. Они не поехали вспоминать со всеми, а удалились в предпоследний приют умершего: домик на берегу моря.
Все происходило своим чередом, как по сценарию, принятому в подобных ситуациях.
Главный распределитель праха- мелкого пепла- по урнам, Мик, тщательно и сосредоточенно выполнял свою работу, размышляя о своем. Но вдруг, занявшись очередной кюветой с прахом, он озадачился. И озадачился не на шутку.
- Сэм! - позвал Мик своего старшего сотоварища, одновременно пытаясь вместить порцию пепла в самую большую урну, тщательно постукивая дном о тяжелую плиту, пытаясь утрамбовать непослушный прах. - Сэм!
- Ну, что там у тебя еще? - Сэм занимался более ответственной работой: он вносил в компьютер информацию о своей ответственной, и даже очень ответственной работе.
- Не помещается.
- Что не помещается?
- Пепел.
- Ну:утрамбуй.
- Да ты что?! Тут знаешь сколько!
- Сколько?
- Как минимум на пять урн!
Сэм подошел. Посмотрев на кювету, присвистнул, воткнув кулаки в бедра.
- Ты ничего не перепутал? Может, это от нескольких покойников?
- Ты что? У меня все записано. Вон и ярлык.
Сэм посмотрел на ярлык, повертел его в руках и воззрился на кучу пепла.
Пепел был странный. Не легкий кучкой лежал он, а курганом рыхлым, и обширным- фунта на четыре, а то и пять.
- Может, что-то попало?
- Что? Что могла попасть такого, что не сгорит?
- Н-да: - Сэм поскреб в задумчивости щеку. - Странный пепел. Позвони в лабораторию.
Лаборатория через час дала заключение, с процентной и весовой раскладкой. Продукты горения, влага, и- алмазная пыль. Много, три с лишком фунта.
- Мик, посмотри телефон родственников. Кто оформлял бумаги? Дочь? Свяжись с ней.
- О' кей. - Мик открыл страницу в компьютере и набрал номер.
Язычок пламени ощупывал воздух, словно облизывая мороженое эскимо. В полной темноте это было фантастическое зрелище: он вел себя, как живой. Тихая музыка не давала погрузиться в гипнотическое созерцание колышущегося пламени. Постепенно музыка становилась громче, ритм ее обозначался все ярче и отчетливее, и при этом маленький, живой огонек, вдруг обнаружил еще более живые качества: он стал отплясывать в ритме музыки! То приседая, то поднимаясь в такт музыке, он становился то ярче и прозрачнее, то, будто присаживаясь, темнел и загустевал. И ощущение волшебности происходящего не меняло понимание физической природы этого чуда: свеча стояла напротив и рядом с динамиком, и мощные звуковые волны передавали свою вибрацию через воздух и поверхность стола пламени свечи.
Алла сидела на полу, не отводя глаз от пляшущего огонька. Вот и нет отца. Как все внезапно! Алла не была сентиментальной особой, и слез не лила: все смертны. Не так уж и мало он пожил, да и не плохо: знал толк в удовольствиях, и умел получать их от жизни.
Телефонный звонок прервал спокойное течение ее мыслей.
:. Просим приехать: Данные анализа: Нет. Не все так просто. Надо повторить анализ, проконсультироваться с патологоанатомом и криминалистом: неожиданная странность!
Ми и Николай шли из морга к Опелю с опущенными головами, изображая крайнюю степень горя перед друзьями и родными покойного. Они отказались присутствовать на принятых по такому поводу поминках, и торопились уединиться: даже великие актеры устают от своих ролей. Когда дверь дома за ними закрылась, Ми прыгнула брату на шею, при этом обхватив коленями его бедра.
- Получилось! Ура! Теперь мы откроем свое кафе! - Ми с детства мечтала быть официанткой: обилие клиентов- мужчин, возможность кокетничать и демонстрировать себя- да это же почти сцена! - О! Ник! Неужели? - она потрясла головой, не в силах сдержать счастливой улыбки.
- Погоди. - Николай был не так безмятежно радостен, как Ми (она же Машка Круглая Попка). - Еще бумаги, оформления, в наследование вступить, куча дел: И ни-ка-ких контактов с родственниками! Ты слышишь, детка?
- Хм: - Ми скривила свои напомаженные губки, - я так от них устала. Притворюсь онемевшей от безутешного горя... О! Это мысль! Молодая жена онемела от потери своего любимого супруга! - Она рассмеялась, при этом крепко захватив в горсть седой загривок брата, она потерлась своим ятаганом о его мясистый нос, и впилась в губы.
- Любимого супруга: - услышала она скрипучий голос, и, не отрываясь от губ Ника, скосила глаза в сторону голоса.
На подоконнике распахнутого настежь окна сидел большой попугай. Белый, с крутым желтоватым клювом, и высоким гребнем на маковке. Попугай переминался с ноги на ногу, но явно не от нерешительности. Скорее, пытаясь удержать равновесие. Но не удалось. И, живописно взмахнув большими крыльями, он замысловатым пируэтом свалился на пол.
Ми как по спортивному шесту сползла с Ника, при этом отметив полное отсутствие реактивности снаряда: Ник ошалело смотрел на птичку.
- Кыш: - прошелестели побелевшие вдруг губы Ника.
- Ой. Да брось ты! Знаешь, сколько это пташка может стоить? Ну, потерялся он. Да еще и говорящий!
- Ты тоже слышала?
- Конечно. Да что ты так взволновался? Он просто повторил мою фразу! -с искусственной веселостью произнесла Ми. Но улыбалась при этом она только ртом: глаза были напряженными, и взгляд их был, как победитовое сверло.
Странные родственники осторожно, чтобы не спугнуть, подошли к попугаю, который тщетно пытался перевернуться со спины, раскачивая свое тело забавными движениями лапок.
- Попка дурак, - игриво пролепетала Ми голоском, которым она обычно разговаривала с понравившимися ей мужчинами, то есть- кокетливо.
Попугай на секунду замер, скосил на нее круглый внимательный и недоверчивый глаз, и- клацнул солидным клювом.