Концерт должен был состояться в СибНИИЦке. Мы едем в троллейбусе, "Iolana" в чехле. На нас оглядываются. Это и правда выглядит немножко странно. Едут люди на работу, а тут какие-то волосатые типы с гитарой. И на задней площадке смеются без устали. Александр кивает в их сторону и произносит со вздохом:
- Обратно будем ехать тоже с ними.
- Ну и что? - отзывается Роман.
- Лишь бы морду не набили.
Улыбаемся. С нами еще четверо - группа поддержки. Судя по всему, именно им мы и будем играть. Так как остальной народ - подруги и подруги подруг "Конструкторов". Я заранее злюсь, предчувствуя полный неконтакт с залом. Мое враждебное отношение к аудитории разделяет Влад:
- Я им сегодня устрою шоу.
За неделю до этого мы играли на фестивале "Студенческая весна" и там "устроили". Влад между песнями рассказывал анекдоты, ругался со звукооператором, носился по сцене, падал на колени, забывал слова и сочинял на ходу новые. Атмосфера безумства и ярости кружила над нами. Перед нами выступали две девочки с синтезаторами, пели красивые песни про то, что "студент свою студентку ждет с цветами на углу". Преподаватели умилялись. А потом вышли мы. Часть зрителей сорвалась с мест и тряслась перед сценой. Преподаватели в спешке меняли цвет лица. Наши "коллеги", разместившиеся сбоку показывали оттопыренные большие пальцы.
В тот вечер с нами играл Сергей Непочатов. Случайно встретили по дороге, предложили отправиться с нами. Он, не раздумывая, согласился. Никаких репетиций, единственное, что я мог сделать, - называть тональность перед каждой песней. Сергей переиграл в тот вечер всех. Вставляя в наши "квадраты" цитаты из Блэкмора и Хендрикса. Его гитара была вторым голосом, голыми нервами в изломанном блюзовом теле...
Знакомство с "папиком". Мышиный костюм, топорщащиеся усики, много энергичных, но лишних движений.
- Мне рассказывали о вас. Гитару привезли. Вот молодцы, - говорил он, провожая нас в помещение за сценой. Затем он переключился к своим подопечным:
- Мальчики, мальчики, вы сегодня должны сыграть очень хорошо.
Мальчики согласно кивали головами. Их лидер, напоминавший Кузьмина пугачевского периода, с окрашенной челкой, в узкий черных джинсах, демонстративно сидел в углу и наигрывал "Турецкий марш". Ненавязчиво демонстрировал технику. Влад, улыбаясь:
- А это наш маленький Зинчук.
Тут опять послышался голос "папика":
- Сначала немного прорепетируем, отстроим звук. Вы, - обращаясь к нам, - будете выступать первыми.
Конечно, идиотские игры в "первых-последних". Какая разница. Стало быть, "Конструкторы" - вроде звезд, а мы - "разогрев". Все равно сегодня нам не светит.
Роман уже на сцене. О чем-то договаривается с барабанщиком "Конструкторов". Александр подключает бас. Приглушенно доносятся ноты его партии. Роман подбирает ритм. Я беру гитару. Ремень оказывается слишком длинным для меня. Немного подтягиваю ремень. Включаю фузз, пробую звук. Тембр не мой, но кручу ручки, и, выждав нужный такт, выдаю один из фирменных своих звуков: взяв ноту, держу ее долго, пальцем на грифе смещая струну вертикально. Влад оглашает зал криком в микрофон:
- Стоп! Давай "Выставку"!
Выключаю фузз, играю пару "квадратов" один, затем, одновременно с Сашкиным басом вступают барабаны, и начинается текст:
Среди ветров мой сон хранит,
Один в иглу собравший сквозняк,
и хлещет по глазам собрание полотен
Здесь "святая святых", но грязью лечат раны
И Босхом оторочен рерихнувшийся народ...1
"Папик", сидя за пультом, выстраивает звук. Выслушав нашу шумовую атаку, произнес:
- Так, у вас главное - текст, я правильно понял?
- Правильно, - ответил Влад. - Только микрофон погромче, и "ревер" в конце каждого куплета на максимум устанавливать надо.
- Бас фонит, - сказал Александр.
Роман сверху:
- А я вообще никого не слышу.
- Гитару громче надо. Ни фига себя не слышу, - подключаюсь и я со своими замечаниями.
- Давай еще сыграем, - предложил Влад.
И мы играем "Лайф":
Рассвет набухнет почкой,
Искусственной березы
И расцветет листочком,
Неся росу как слезы...
Влад первые куплеты поет без музыки. В его манере петь, двигаться по сцене, есть что-то от шамана. Предельная искренность, балансирование на грани между разумом и бредом. Поиск дверей за пределы. И неважно: один человек перед тобой или полный зал.
А иначе и начинать не стоит.
Затем исподволь подключаемся мы. И к финалу, к коде, когда я вступал с соло, зал стоял "на ушах". Мы даже успели к этому привыкнуть.
После нас репетировал "Конструктор". Как и ожидалось, их музыка оказалась аккуратной и причесанной. Но скучной. Так всегда и бывает: чем грамотнее сыграно, тем неинтереснее. Кроме того, в одной из песен я услышал стихи, прочитанные когда-то в журнале "Парус".
Я не удержался и заметил вокалисту:
- Зачем тексты с журнала содрал? Свои не получаются?
Лидер взглянул на меня недобро и направился к коллегам. Заглянул "папик" и сказал:
- Через десять минут начинаем. Готовьтесь.
Влад надел шинель и растрепал шевелюру. Я еще раз поразился сходству его с Элисом Купером. Не хватало только грима и живого удава. Роман явил футболку в черно-белых разводах. Я переобулся в кроссовки. Александр выпустил рубашку и в таком виде напомнил нэпмана 20-х годов. А "папик" уже в зале:
- А сейчас - "Маниакально-депрессивный синдром".
Вялые хлопки, одинокое улюлюканье. Неплохо для группы, которая будет играть для чужой публики. Влад здоровается с залом, мы подключаемся. Роман на своем возвышении пробегает по барабанам.
- Первая вещь - "Целлофановый берег".
Александр начинает, первые такты звучит один бас, а затем все разом:
Целлофановый берег примет нас всех...
Сыграли первую песню - аплодисменты "группы поддержки". "Зал не наш", - говорит мне Александр. Я злюсь и думаю, как бы не слажать. Влад объявляет новый номер. "Выставка".
Здесь я по странному наитию включаю фузз, хотя мы никогда так не репетировали. Звучание песни изменилось абсолютно. Из стандартной песни получился звериный рев. Влад носился по сцене во время моих проигрышей. У нас был придуман номер. Я падал на спину с гитарой, а Влад водил микрофонной стойкой по струнам. Я хотел, играя, присмотреть себе место, чтоб не оборвать провода, присел на корточки. Затем стал приподниматься, только и успел заметить, как над моей головой пролетели ноги Влада. Поднимись я секундой раньше, - концерт можно было прекращать. Каблук ботинка запросто бы захерачил мне по виску.
- Ты что с "Выставкой" сделал? - кричит Влад.
- А что?
- Так даже лучше получилось.
Однако реакции - ноль. Даже наоборот. Мы не нравимся. И я чувствую, как враждебность из зала волнами идет к нам.
- Они пришли на "Конструктор", они пришли на "Конструктор", - нервничает Александр.
- "Конструкторов" хотим, - вопила толпа из зала.
Но мы тоже не подарки. Уйдем, сдавшись? Вряд ли.
Влад готов перекричать их всех, а я готов своим соло заткнуть глотку любому щенку в зале.
- Эй ты, крыса, - кто-то крикнул Владу.
- Крыса? - немедленная реакция Влада. - Крыса - это милое умное животное, а вот ты, братец, похоже, козел.
- Играй что-нибудь, - пугается Александр.
И я начинаю играть "Крысу", была песня и с таким названием, лишь бы хоть как-то прекратить возможный скандал.
И Влад юродствует на сцене. Александр, тоже злясь, берет на басу ноты невообразимой грязи и мощи. Роман ломает-таки свою пару палочек и берет запасную, принадлежащую "Конструкторам".
Наши знакомые стараются поддержать нас. Но что четверо против чужой толпы? И когда, наконец-то, наступает черед моего соло, и я еще на что-то надеюсь, "папик" за пультом уводит громкость гитары до нуля. И смотрит растерянно: "что-то не работает". Влад, видя мою недееспособность (бесполезная гитара тяжелит шею, а я ничего не могу сделать), переходит на вокализ. И тут становится страшно. Только представьте себе: четкий ритм ударных, ревущий от перегрузки бас, и рвущийся за пределы голос.
Ладно, думаю, "папик", поговорим еще. Попроси, сука, у нас "Иолану".
К финалу песни звук обнаруживается, и кода звучит странным апофеозом боли и нервов.
- Следующая песня посвящается всем, - говорит в зал Влад. - И тем, кто жив, и тем, кто мертв, и тем, кто только что обзывал меня крысой, и тем, кто унесет нас отсюда на руках, потому что есть вещи, которые объединяют всех... Было бы здорово вам это понять...