-- Разве??? Ленька!... Впрочем, осади назад, я сам... Замотай поплотнее... Еще... Всю голову... -- Денис подошел к тускло-серому кокону, в верхней части которого густо мерцала призрачная синева, потянулся губами... Сильнейший магический разряд сотряс его с ног до головы, Денис захлебнулся обжигающим морозом синей, дарующей волшебную мощь субстанции, бешеной струей ударившей в горло, потерял равновесие, ухватился за что-то и продолжал пить, давясь и содрогаясь от боли, но уже зная по недавнему опыту, что вслед за нею и судорогами к нему придет несравненный миг мрачного торжества, радости обладания новой, словно бы нарочно для него накопленной силой...
Пронзительная синева померкла, выветрилась из сознания, уступила место электрическому свету трехрожковой люстры. Шустрый и чуткий к мельчайшим переменам в состоянии Дениса, ворон единым скоком вспрыгнул со стола на правое плечо и успел первым: Ленька в нерешительности сучил верхними лапами, покачиваясь, как повешенный, на люстре, между потолком и полом. Денис опустил взор -- тьфу ты, пакость!... В руках он держал грязный сморщенный ком из ночной рубашки, Ленькиной паутины и старушечьего праха...
-- И не помышляй даже, Морик... -- Денис отбросил от себя гадостный комок, подальше, в угол, вытер сухие руки о скатерть...-- надо бы помыть... Нет, лучше так: он поочередно дунул на кисти рук с обеих сторон: черно-багровое пламя смахнуло с них реальную и воображаемую грязь, пыль, бактерий, ненужные уже, отшелушенные чешуйки кожи, но не тронуло даже ни один растущий на тыльной стороне ладоней волосок. Толково, без слов понимает!... -- Только клюнь попробуй... Ты был простой зевака, дружок, от силы - заинтересованный зритель, в то время как Ленька честно и бесплатно работал за двоих.
- Прыгай, старичок мой дорогой, сигай, Ленька, не бойся. Он тебя не то что обидит, он тебе арию герцога споет из "Риголетто", если надо будет. Вот так, устраивайся... Оба хорошие, да, и ты хороший, только клюв закрой... Ну, что, готовы к вечерней прогулке? Тогда... Погодите-ка, ишь, разъерзались... Ну-ка, оба: прыг с меня! Сидите здесь и смирно ждите, я буквально на пару минут.
Денис, весь в противоречивых чувствах, вошел в комнату, где закрылась Маша. Та лежала на спине, сложив на груди руки крест на крест, одетая, бледная, с закрытыми глазами. Покрывало на тахте под нею смялось под тяжестью тела, но и только: спящий человек обычно шевелится, ворочается, сминая подушки, простыни и одеяла, а здесь - словно бы статую положили...
Денис подошел поближе, прислушался, притронулся к сознанию... Нет, ложная тревога: жива--здорова, спит под заклятьем, вот и неподвижна. Бедная, живцом служила для твари... То-то она так плакала: вероятно следы, обрывки нестертых до конца воспоминаний и ощущений жили в ней и мучили ее... И все ради сестры, которую, вполне может быть, одной из первых скушали. Но сама девушка... Она же не виновата, что в плен попала.
Денис растопырил большой и указательный пальцы правой руки - лоб-то у нее какой холодный! -- и коснулся ими висков. Щелк искорка! Есть контакт! Вот и все заклятьице - разве что муху из него сделать, максимум две, на большее не хватит. Теперь у тебя обычный сон, Маша, и пусть снятся тебе море, солнце и алые паруса из Зурбагана, нежданное наследство или подиум в Париже, но все это -- без единого кошмара. Я так хочу. Ну и еще любое хорошее, что тебе придумается... Денис выпрямился. Маша тут же пошевелилась, дрогнула вверх уголками губ, левая рука ее осталась на груди, правая легла на покрывало, ладонью наружу... В принципе, он мог бы обнять ее и поцеловать, как спящую царевну... в губы... И вообще... И вообще - ты козел, Денис Петров. Иди отсюда, там Ленька с Моркой уже от стыда за тебя сгорели. Урод, ой урод.
Ничего подобного: верные ворон и паук и не думали краснеть и стыдиться мыслей и желаний своего юного властелина; Ленька, словно мохнатый тюк на резинке, качался по паутине вверх-вниз, от люстры к полу, Мор сидел на краю столешницы и всматривался куда-то в окно, в темноту... Семейная идиллия в чуждых интерьерах... Йо-о! Откуда там такая темнотища? Фига-к, здорово! Ну--ка, попрыгали по местам: "Приятели, смелей разворачивай парус!"... Посмотрим, что там творится, на площадях и весях северного вертограда, где неизъяснимая красота белой ночи, до краев напоенная благоуханием отцветающей сирени, должна переполнять, а заодно и реально благородить сердца и души тусующих челов? Гм...
Непроглядная ночь обрушилась на Дениса и в то же мгновение выцвела жиденькими сумерками, еще более доступными для обзора, чем светлейшие из белых ночей... И все это без заклятий: пожелалось - и мгновенно исполнилось! Учитесь, животные.
Но и животные, похоже, отлично сориентировались в новых условиях, особенно Ленька: нехитрые эмоции блаженства так и перли из него, словно после усиленной кормежки. Мор, против обыкновения, не торопился покидать плечо ради уличного пространства, только глазами посверкивал по сторонам, но чувствовалось, что и он в общем и целом доволен текущим моментом, особого мнения и возражений по повестке дня не имеет..
И опять на Дениса повеяло чем--то таким... Таким... И слов к этому не подобрать... Чем--то радостным... и древним. Однажды, еще в Москве, малышом, в маминой шкатулке он нашел пергаментный свиток, горячий и очень тяжелый... Он взял свиток в руки... и вот что-то такое сходное успел почувствовать, пока мама не увидела и не отняла. И никогда больше он не видел этого свитка и мама очень резко отказывалась говорить на эту тему... Надо будет поискать, кстати говоря, что там такое было написано?
Ни ветерка. И в то же время не душно. Не жарко, не холодно, а в самый раз. И душа поет, подначивает тело прыгать и кричать, и веселиться всяким иным активным способом. Стало быть это и есть пресловутая Прежняя Ночь. Ну и... погуляем...
Так странно было идти по абсолютно тихим улицам. И безлюдным. Конечно же, люди никуда не делись: большая часть их легла спать, но и оставшихся хватало, чтобы заполнить тротуары парами, рядами и кучками слабо мерцающих призрачных столбиков. Однако "столбики" эти были практически неподвижны и бесшумны, что есть они, что нет их... Денис быстро разобрался что к чему и первое время развлекался тем, что проходил сквозь эти "столбики", задерживался в них, иногда вмешивался в разговор, заставляя собеседников выслушивать неизвестно откуда взявшийся голос, или даже мысль, что гораздо тоньше и прикольнее... Но, увы, результата не дождаться, слишком медленно идет для них время. Может, в десять, или в сто раз медленнее.
На проезжей части он точно так же "пробивался" сквозь "мчащиеся" автомобили, но стукнулся животом и ушиб лоб, когда попытался пройти сквозь стоящий у обочины микроавтобус. Немало удивившись такому феномену, Денис принялся экспериментировать и очень быстро научился вдобавок проникать сквозь неподвижные предметы: автобусы, афишные тумбы, стены, двери... Просто это было труднее делать, тратило силы и вызывало довольно неприятные ощущения в висках и затылке. И Морка, если в такой момент сидел на плече, всегда раздраженно орал, видимо ему было больно... Ну какой тебе кр-р-рови, дурачок? Когда ты успел проголодаться? Утром, утром я тебя покормлю, птица. А пока потерпи ради торжества науки. Мне еще под воду надо зайти, проверить. Да шучу я, не ори... А Ленька - вот ему хоть бы хны, что значит - нежить, ему что по улице, что сквозь вонючий парадняк... А ведь и запахов нет... Кроме как от Моркиных перьев... -- Денис сунул лицо в оттопыренный ворот футболки, похлопал подмышкой... -- и от подмышек, но это уже устранит в ванной, когда домой вернется...
И долго ли вы собираетесь использовать меня в качестве транспортного средства, гражданин Морецкий? Здоровенный, совершеннолетний лоб, румяный, сильный, косая сажень в крыльях... А? Брысь с меня!
Ворон как всегда на лету подхватил настроение Дениса и принялся закладывать лихие виражи над ним и по ходу движения, разбивая хрустальную тишину Прежней Ночи хриплыми пиратскими выкриками.
Денис шел, куда глаза глядели, да незаметно и прошел изрядный кусок Малого проспекта, пока справа по курсу, в створе одной из линий, не обозначился мост через реку Смоленку.
- Что я хотел... Нет, но ведь что-то меня сюда привело? Со Среднего на Малый, по Малому -сюда ведь, а не туда, а? Морка, а Морка? Поведай нам с Леонидом Арахнычем: что тебе сверху видно?... "Кр-рови" ему там видно. Да, негусто. Ну... раз так...
--А не взлететь ли нам с тобой, Ленька, подобно вольным птицам, над сим вертоградом, и не оборзеть...тьфу..., и самостоятельно, назло Морке, не обозреть ли орлиным оком окрестности?
Хочу -- взлететь!
Денис чуть согнул ноги в коленях и неуверенно подпрыгнул. Асфальт резво провалился глубоко вниз и не спешил возвращаться на место. Денис с запозданием испугался, что сердце у него сейчас замрет и завопит в невольном ужасе, как это бывает на качелях, но нет: с гравитацией и вестибулярным аппаратом ничего не случилось, просто он на месте, а вся планета отодвинулась метров на пять вниз. При этом - ни ветерка. А вперед? - Угол дома медленно пополз на него. Выше не надо, там провода. Ниже... еще... Хватит, стоп. Последние слова Денис произнес мысленно, однако волшебная сила послушалась его и сделала все правильно: Денис остановился в метре над землей, сохраняя вертикальное положение. Он поболтал ногами и вроде чуть шевельнулся... Руками... То же самое, как застрявший Давид Копперфилд на веревке. А ну--ка, выше, но осторожно, чтобы провода не задеть. Дениса вознесло метров на десять, вровень с крышами окрестных домов. Он глянул вниз - и сразу скулы свело... Я не боюсь. Я не боюсь. Денис чуть было не подумал словами: " Хочу не бояться высоты" - и вовремя спохватился! Нет, оно конечно замечательно, когда даже мысленные твои повеления выполняются, но тут, похоже, лучше не шутить с огнем. Вот, например, перестал бы он бояться высоты, согласно промысленному желанию, а сам и не заметил бы в себе изменений... Но это уже был бы не совсем он, Денис... На самую чуточку, а все же... А вдруг он пожелал бы аналогичным образом не грустить, не страдать, не вспоминать... Контроля-то над желаниями нет и откуда ему взяться, кроме как от... Но Он может и не обращать внимания на такие мелочи, не пасти Дениса по пустякам... Так и недолго помереть по частям, в смысле утратить прежнюю личность, уступить ее невесть как слепленному "франкенштейну" на пожирание - и самому этого не заметить. Хорошо бы -- как в компе при удалении файла: "вы действительно хотите переместить этот файл в корзину?". Нет, нет, я еще этого не подумал... Гм... Так... ЛЮБЫЕ МОИ ЖЕЛАНИЯ... МОГУЩИЕ ПРИВЕСТИ К СЕРЬЕЗНЫМ... К ИЗМЕНЕНИЮ СТРУКТУРЫ... МОЕЙ ЛИЧНОСТИ... Бред. Не так. СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ КАЖДЫХ ДЕСЯТИ ИСПОЛНЕННЫХ ЖЕЛАНИЙ... ИХ ПЕРЕЧЕНЬ ДОЛЖЕН ВСПЛЫВАТЬ В МОЕЙ ПАМЯТИ, ПРИЧЕМ В ЭТОТ МОМЕНТ, ПРИ ВОСПОМИНАНИИ И ОЦЕНКЕ, ИХ ОСУЩЕСТВЛЕННОЕ ВЛИЯНИЕ НА МОЮ ЛИЧНОСТЬ НЕ ДЕЙСТВУЕТ. Хреновенько, по-дауновски сказано... Желать и формулировать желания - тоже учиться надо. Ладно, рискнем так желать и эдак, лучше вслух. После одного, двух десятков желаний - видно будет. Но вообще говоря, с философской точки зрения, эффект всемогущества, пусть даже относительного, при отсутствии контроля и самоконтроля обязательно чреват перерождением и утратой первоначального... Надо же, так задумался над устройством мироздания, что и страх потерял. Или это дурацкое желание сработало? Гм... "Еще на десять метров выше!" -- О, какой командирский голос у меня прорезался. Ладно, чего стесняться, все равно некому слышать... Оп, оп, страх--то на месте, лучше смотреть вдаль, а не вниз. Не мешай, Морочка, не мельтеши. Сядь на место, я сказал, осмотреться надо.
Денису вдруг вздумалось "выключить" свое магическое "освещение" Прежней Ночи, и стоило только мысленно пожелать... Р-раз! И он, словно Буратино в темном чулане, повис, трепыхаясь, посреди непроглядной тьмы. Ни звезд, ни луны. А... А это Морочка глазками в два уголька освещает Вселенную. Спасибо, дорогой, так и сиди на плече, никуда летать не надо покамест. А это что? Денис поглядел в сторону предполагаемого востока: где-то в не представимой дали вроде как пульсировал слабый зеленоватый отсверк рассвета, но вряд ли это рассвет... Посмотреть, что ли? Наверняка это гораздо ближе Уральского хребта, а скорее всего - и вообще в пределах Фонтанки... На севере - мрак. На юге - мрак. На западе мр... Ой... Денис всмотрелся. Множество малюсеньких скачущих светлячков образовывали бледно--синее марево. На запад или на восток? Туда и туда, но сначала на запад, конечно же. На запад, Диня, огоньки-то уж больно приветливые... Еще на десять выше, на всякий случай. Полный вперед! Двадцать метров в секунду, успел уточнить Денис и далекие огоньки в сохраненном безветрии резво потекли навстречу и вот они уже внизу, целое поле синих огней под ним и... Стоп, елы-палы! Ой, лопух... -- Денис подмигнул ворону и засмеялся. Восемь против одного, мой славный, что мы в данную минуту парим над Смоленским кладбищем, где по непроверенным данным похоронена Арина Родионовна. Впрочем, откуда тебе знать, Морка, кто такая была Арина Родионовна, кстати -- твоя с Ленькой мимолетная современница, и кому она там приходилась нянькою?...
-- Типа, СВЕТ!
Ну, я же говорил...
Прозрачная бледность пространства сменила плотную тьму; внизу, как и догадался Денис, рыхло--зеленой скатертью с прожогами раскинулось Смоленское кладбище, православная его сторона. Чуть в стороне, вон там - Денис знал это со школы - лютеранская, рядом армянская... Синие огоньки, хорошо видимые и сейчас, прыгали и плясали, если смотреть на них издалека, вблизи же они светились неподвижно и ровно. Хаотический характер их расположения закономерностей не признавал; Денис сообразил только, понял, что вне могил огоньков не бывает, но и то не все могилы отмечены синим, напротив, светилась меньшая их часть, однако же их, светящихся, было много, очень много.
Наша с вами задача, мои немногословные друзья, подобно бабочкам или пчелам, порхающим от цветка к цветку, неутомимо и добросовестно собирать нектар, то бишь мощь, без которой мне не исполнить то, что я обязан сделать ради... ради всех, о ком я помню и буду помнить всегда.
Инициации--то не было, -- в очередной раз вспомнилось Денису, придется пробиваться к результату самостоятельно. Интересно, сам он это помнит, или... Отец, я выполню все, что ты велишь мне, без просьб и условий. Но все же я прошу тебя... Ты знаешь, о чем я прошу... О ком я прошу...
Все было буднично и просто: Денис медленно двигался по воздуху, а точнее по пространству, ибо воздух оставался неподвижен, останавливался примерно в метре над огоньком, слабый щелчок - и голубая молния на вдохе, щелчок и вдох, -- уже не нужно было, как вначале, приникать губами вплотную: синие змейки взлетали сами, ледяным ветерком впивались в губы, и уже под самым сердцем претворялись в горячую грозную радость... Постепенно, по мере накопления навыка и ускорения процесса поглощения, морозные вдохи и горячие клубочки прибывающей силы слились в два обособленных, но при этом неотделимых друг от друга потока из холода и жара...
Хватит. Хватит пока. Добрать все оставшееся можно и в другую ночь, а это - волшебная, зачем пропускать...
И опять эта кислая мыслишка о работе собственного сознания: сам он так подумал, или выполняет указание?... Вверх! Десять метров! Еще двадцать. Не страшно. Ну-ну... Нет, это не полет, я иначе хочу. О... Вот они десять выполненных желаний, подлежащих инвентаризации... Тэ-эк, "вверх, вниз, видеть, не видеть"... Нормально, все остаются в силе.
-- Платформу под ноги, плоскую, твердую, круглую, диаметр три метра. Все-таки хорошо, что в моей магии есть "защита от дурака". Платформа вполне могла - и непротиворечиво желанию -- стать под углом сорок пять градусов и быть при этом скользкой или вонючей...
Денис постоял на платформе с минуту, сделал ее прозрачной, задумался... Нет, очередное свое желание он не рискнул сформулировать вслух, но понадеялся на то, что его, Дениса, волшебная мощь и без слов правильно угадает, что именно он хочет от нее...
И волшебная сила не подвела: мягкий толчок в спину, под лопатками зазудело, мышцы вдоль позвоночника окаменели на мгновение и взбунтовались, пошли судорогами... Денис прогнулся, выгнулся, дернул плечами... Две огромные черные тени с холодным шелестом выскочили из-за спины и повисли высоко по сторонам, на самых границах периферийного зрения. Денис скосил глаза влево, повернул голову... Потом направо. О, ДА!!! Он крылат!
* * *
Ряшка прямо-таки давилась яростью, могучие лапы бешено скребли дубовую, забранную сталью дверь, но было поздно: вторгшийся был проворен и хитер на колдовские штучки, он уже топтался в сенях, куда Ряшке доступ был заказан...
-- Это еще кто? - Не чувствовалось испуга в голосе Ирины Федоровны. Был бы пришелец врагом, так бы постарался вломиться и в жилье, не стуча и не спрашивая.
- Открывай, Ирина свет Федоровна! Ну и имечко взяла, язык сломаешь! Открывай! Дорогого гостя не узнаешь?
- Да кому открывать--то?
- Э, э, ведьма, поаккуратнее с метелкой, я же чую.
- Сок, ты что ли?
- Ну а кто еще...
-- Да мало ли горлопанов по ночам не спят, а вокруг порядочных шныряют...
-- ...Да, благодарю за угощение, а все же в свое время у настоящего чая, праотца нынешних сортов, вкус был совсем иным...Вот это был чай, и это был вкус...
-- Возможно, я уж не помню и в ваших краях отродясь не бывала. Теперь спрошу, раз напился: с чем пожаловал? С добром, с худом ли?
- Откуда добру-то взяться. Где этот сопляк?
- Что?
- Не притворяйся глухой. Мне не нравится сложившаяся ситуация и в ней никому нет дела до хороших манер. Из-за одного балбеса и мне, и нам всем на ниточке висеть? Где он? Я спрашиваю.
- Вот ведь какой резвый ты нонче, Соныч, а что ты при Петре покойном здесь не объявлялся, строгие вопросы не задавал?
- Не надо, не заденешь. Та эпоха кончилась. А новой может уже и не быть, все подохнем вслед за Петькой... Петром Силычем, земля ему пухом. Ирина, я сюда в ночи с края света приперся не в вопросы на вопросы играть. Показывай. Его показывай, или я сам... Уйми кошака.
-- В городе он. Завтра--послезавтра вернется. Только я тебе сама глаза вырежу, если ты с худом к нему...
-- Прости, конечно, Ирина, но не с твоей статью -- мне грозить. Петр, действительно, всем это известно, был мне одно время -- лучший друг. Но тебе-то он кто? Сын его? Никто.
-- Он внук мой.
- Давно ли? Откуда у тебя внук, когда ты бездетна, а? В уме ли ты, стара?
- В уме. Он мой внук и за его жизнь я свою положу, уж о твоей не говоря.
- Точно с ума съехала. Или это Пузатый тебя убаловал да мороком обвел -- свое отродье беречь? Я же помню тебя здравомыслящей старухой... И не старухой помню. Ну-ка еще кружечку...
-- Нукать у себя в Тибете будешь.Все, кафе закрыто.
- Надо же, обиделась. Ладно, обойдусь. Завтра еще подъедут кое-кто из высоких. Два дня ждем, а там...
-- Да хоть усритесь все вместе, извини на грубом слове. Подождешь, сколько надо будет. Вон тебе комната, спи, отдыхай. А я тебе свое сказала. Помни о сем.
* * *
Денис закинул левую руку за плечо, недоверчиво потрогал. Вроде бы теплое, живое... И не мягкое ничуть и не царапается. О--о... Только подумалось, а крылья уже вновь распустились, взметнулись вверх и в стороны. Теперь опять пусть сложатся. Тяжелые, а мельчайшему позыву повинуются... И тоже странность, сюрприз подсознания: Денис, ощутив крылья за спиною, ждал, что они будут как у летучей мыши - голые и перепончатые, жестких рубленых очертаний а они оказались широкие, шелестящие, с роскошными длинными перьями, метущими платформу, с крутым, но скругленным изгибом наверху, короче говоря, как у ангела, только черные... Физику мы знаем в пределах средней школы, но... Прикольно, однако, надо срочно пробовать... Что, Ленька, неудобно стало? Привыкай, или хочешь - на грудь переместись? Ну, как знаешь. Морка, держись рядом. Если что... Но что "если что", так и не придумалось и Денис, зажмурившись невольно, прыгнул с платформы вперед и вверх!
И вниз! Ветер! Лед и ужас внутри! Тяжесть... Р-р-рули-и-и-им! Крылья властно и жестко пригасили свободное падение и и вывели Дениса из крутого пике в стремительное горизонтальное скольжение по воздуху. Денис рассмеялся было, но резкая, спрессованная скоростью атмосфера ворвалась в легкие, заставила захлебнуться, закашляться. Пусть... нет, пусть пока все так и остается, привыкнет - уберет ненужные ощущения, а пока они - в новинку и доставляют радость!
Руки... Странно чувствовать их и крылья одновременно, словно бы у него две пары рук! Мышцы рефлекторно сжались, распустились, еще и еще раз... Ага... Так это он крыльями машет, задает им скорость и направление. Упругий, сдобренный услужливой магией воздух обнимал, держал тело горизонтально земле, не давая ногам и заднице переломиться в пояснице... Здорово... Так, а куда, интересно, он успел залететь?... Денис завертел головой по сторонам - внизу как раз лежала покрытая неподвижной рябью волн вода - он над Невой, сзади Тучков мост, впереди Биржевой... Быстро. А как там сейчас на Петропавловке? Менты, надо думать, не при делах, как и простые смертные, все в коматозном состоянии, а он и безо всякого пропуска - маг и крутяга-парень, почему бы и не слетать?