Александр ПИМЕНОВ

Стишки о Родине

 
 *	*	*
 
 Ты про Бориса времена.
 Я - про царя Гороха,
 Но между нами не стена,
 А лишь перегородка.
 
 Конечно, тонкая она,
 Да жаль, что не прозрачна:
 Одни и те же письмена
 Прочтём неоднозначно.
 
 Ты против тех, кто мерит Русь
 Косым, по вЕрху, взглядом -
 Здесь, брат, не то: я не смеюсь
 Над мороком и гладом.
 
 Но время кровохлёбных смут,
 Его палёный запах -
 Не там, вдали: оно вот тут, 
 Оно кусает за бок.
 
 И в наркотическом бреду,
 Качающем эпоху,
 Как не сыграть в свою дуду
 Больному скомороху?
 
 Стеклом от прошлого скоблясь,
 Осудишь ли ты строго
 Метафорический соблазн
 Услышать юмор Бога?
 
 Как можно бочку не катить,
 Не сыпать в уши ересь,
 Как можно глазом не косить, 
 К Его очкам примерясь?
 
 К несчастью, знаменита Русь
 Казармой да бараком -
 И всё-таки: я не смеюсь
 Над голодом и мраком!
 
 И наш разрыв не столь глубок:
 Сидим в единой яме.
 Тебе - икону, мне - лубок,
 Останемся друзьями.
 
 
 
 
 *	*	*
 
 Вот раскопки вавилона:
 Цельнокаменные лона
 Баб с оливковою ветвью
 Или праведным мечом;
 То лицом гранитно-чистым
 Мать скорбит по коммунистам,
 То зады пловчих из гипса
 Не жалеют ни о чём
 
 Древнегречневая каша 
 С этикеткой "Made in Russia",
 Бутерброд окаменелый.
 Философская труха;
 А на бреге той канавки,
 Где тонули алканавтки,
 В янтаре навек застыли
 Мандавошка да блоха.
 
 Обновлённая гоморра
 Обожала светофора,
 Строя храмы из консервов
 Независимым рабам.
 Здесь-то мы как раз и жили,
 Тут из нас мотали жилы
 На раскатистый, на гулкий
 На священный барабан.
 
 Буйнолепие хаОса,
 Где разъехались колёса,
 Государственной машины,
 Где смешались языки.
 Пять статУй у ресторана:
 В вечность - поздно, в Лету - рано...
 Мы простые, как природа,
 Мы от книжки, от сохи...
 
 
 CКАЗКА ОБ УМНОЙ ДОЧЕРИ РЫБАКА
 
 О милое дитя, не путайся в ответах
 (Псам чуждо слово "брысь"):
 Пусть будет и не так, однако и не этак,
 Промажешь - берегись.
 
 Оденься, как бронёй, легендою и ксивой,
 Попросят - предъяви;
 Иначе так и так, не хитростью - так силой
 Востребуют любви.
 
 Меж завтра и вчера, ни радуясь, ни плача,
 В проём и напролом -
 О мудрое дитя в авоське вместо платья
 Пред голым королём!
 
 
 *	*	*
 
 Я хочу рыдать над вашим телом,
 Отгоняя мух и пионеров.
 Потому что сделался плаксивым,
 Измотав клубки хороших нервов.
 Я хочу рыдать над вашей куклой,
 Мумия былого фараона,
 А иначе я начну смеяться
 Над нуждою нашего района,
 Где бесстрашный рыхлый павильонщик
 Кровию христовою торгует,
 А деревня обожает факты
 И один-единственный аргУмент.
 Если разнобойной винной краской
 Мне удастся выстелить желудок,
 Я готов рыдать над вашим трупом,
 Как роднёю признанный ублюдок.
 Женщины, дающие бесплатно,
 И мужчины, любящие силой,
 Я готов рыдать над вашим телом
 И над общей блядскою могилой.
 Я не слышу вздорных возражений,
 Что в слезах подобных мало соли,
 И готов напиться на поминках
 И качать права на эти сопли.
 
 
 *	*	*
 
 Я голову клоню на бедный стол
 И почиваю на колючих крошках.
 Во сне летит свирепый женский пол,
 Треща бельём на глянцевых обложках.
 
 Как банный камень, голова жарка,
 И каждое видение - телесно.
 В мозгу течёт горячая река,
 В живот и чресла падая отвесно.
 
 Всё вхолостую вертится в мозгу,
 Разогнанное днЕвными делами.
 Мне снится, что мы по уши в долгу
 Пред нашими гражданскими дедами,
 
 О коих нам мусолили отцы;
 И в панораме, сделанной отцами
 Колхозники все были молодцы
 И пО столу стучали огурцами.
 
 Нелепый сон, настигший за столом,
 Порнуха самотканной пасторали,
 Где солнышко сияет над селом,
 Где выблядков пастушки нагуляли.
 
 Но колко в этом сне босым ногам
 В лугах, где всё съедобное скосили -
 Один ковбой грызёт свой чуинггам,
 Муде сложивши на спину кобыле.
 
 
 
 БАЛЛАДА О КРИВОРОЖСКОЙ СТАЛИ
 
 
 Арлекин Пугачов подымает войска:
 "Кремль отдаст Мицубисям в аренду Москва!"
 Хо-хо-хо! - ха-ха-ха! - криворожская сталь!
 Туруру, тарара, магистраль.
 
 Благородство мутанта бунтует во мне:
 Так охота подохнуть в нормальной стране!
 Ибо я не совсем криворожая пьянь,
 Ибо знаю такую-то грань.
 
 И не ел бы мясного - да век не таков.
 Я хмелею от гадства родных земляков.
 Мать-Россия, пардон, обожает инцест
 И парад полицейских принцесс.
 
 Повторяют бессчётно азы и зады -
 Вот назло им ушёл бы куда-то в жиды
 Или сладко курил идиотский букварь
 Да крестился на красный фонарь.
 
 ...Мы целуемся вечером в сводах норы.
 Бог вращает круги и катает шары.
 Арлекин Пугачов надувает свой зоб,
 Цензуруя параметры жоп.
 
 Грянул Кайфоломеевской ночи сигнал -
 Дорогих земляков под знамёна согнал:
 Хо-хо-хо! - ха-ха-ха! - криворожская сталь!
 Туруру, тарара, магистраль.
 
 Генерал-дармоед не уступит высот,
 Генерала бедром подопрёт патриот -
 Вот и Группа Захвата за нами идёт,
 Группу Риска за титьки ведёт.
 
 Арлекин Пугачов открывает парад.
 Мицубиси на это спокойно глядят.
 Хо-хо-хо! - ха-ха-ха! - криворожская сталь!
 Туруру, тарара, магистраль.
 
 
 
 ДРУГАЯ ИНГЛИШСКАЯ БЭЛЛЭДА
 
 Царица неких палестин,
 А может - королева
 Мужчину, славного в трудах,
 Однажды пожалела.
 
 И, по свершеньи в раз осьмой
 Ночного ритуала,
 Любимца плоти и души
 Царица вопрошала:
 
 "О корнуоллский жеребец,
 О хищный ягуар мой -
 Ужели не еси устал
 От жизни регулярной?"
 
 На что любовник молодой
 С почтеньем говорит ей,
 Что он-де сызмальства мечтал
 О доле фаворитьей
 
 И, если этим суждено
 В веках себя прославить,
 Готов три тысячи он раз
 Того же ей доставить.
 
 Засим занятия свои
 Они же продолжали,
 А мы вплотную подошли
 К баллады сей морали:
 
 "Лишь тот в историю войдёт
 И станет всем известным,
 Гордится кто и дорожит
 Своим Рабочим Местом!"
 
  
 СТАРЫЕ ЛЮДИ
 
 1
 
 Старые люди, заложники радостных детств -
 Так это вышло - не нАжили денежных средств.
 А молодые живут в ожиданьи тюрьмы.
 Скифы-не скифы, но жители Азии мы.
 Скупо текущей из крана холодной водой
 Моются в очередь старенький и молодой,
 Каждое утро сморкаются, в дырку плюют
 И под гармошку дурацкие песни поют.
 И молодой отбирает у старого хлеб
 В кухне, где мух собралось, как в сортир или склеп.
 Старый согласен: он сам эту жизнь изобрёл,
 Он выбирает привычно одно из двух зол.
 Связаны помыслы юного и старика
 Общим хотением женщины лет сорока,
 Общим почтением к вору, боязнью мента,
 Ну и т. п., в чём славянской души широта.
 Вымытый холодом, голодом, как на парад,
 Старый ведёт молодого куда-нибудь в ад.
 
 2
 
 Зачем, старик, на мемуары потянуло,
 Зачем старуху, подмастерье, малыша
 Ведёшь святынями тогдашнего разгула
 И лилипутствуешь, ручонками маша?
 
 Твоя династия - из челяди и дворни;
 И страшный символ возвышения отцов -
 Картина мерзкая в приёмной живодёрни,
 Где мерин тягловый стучит на жеребцов.
 
 Гуляй, старик, твои товарищи с тобою.
 Жалей, старик, что пропадёт ваш скорбный труд.
 В Архангельске одноименною трубою
 Взревёт корабель - и друзья твои грядут.
 
 Да, всё они, все наши выжатые губки,
 Молитвой Горького навеки в босяках:
 Скелет колхозника, учёного обрубки
 Да узловатые ручищи в портаках.
 
 Увы, туда, на остров князя Волгодона,
 Ты не воротишься на Сивке боевом.
 Гуляй, отец, и не гляди на молодого.
 Слепая лошадь честно крутит патефон.
 
 3
 
 Что резону в вашем остром палаше -
 Вам, папаша, надо думать о душе.
 
 Вы так лихо ковыряете в носу,
 Будто крутите геройские усы.
 Провести такую старую лису
 Не смогли бы даже дети и отцы.
 
 Между тем, настанет ночь, и засвистят
 Те же ветры богом зАбытых равнин,
 И разрубленный до жопы супостат
 Пошлядит на вас с обеих половин...
 
 Вас опять зовут куда-то напролом - 
 Не ходите: ни с крестом, ни с помелом.
 
 И пускай вы были токарь и танкист,
 И пускай вы были пекарь и палач,
 Всем участникам конкист и реконкист
 Полной мерою - кулёчки передач.
 
 Вы и ныне футболист и патриот,
 Героический шпион в тылу врага,
 И любовь такую шкуру не пробьёт,
 И забота не поможет ни фига.
 
 В ручках ангелов брыкается душа,
 Не дотянется никак до палаша.
 
 
 
 *	*	*
 
 Особо движет нас любовь -
 Марионеточные нити,
 Как одеяло ни буровь,
 Тобой командуют в соитьи.
 
 Ты знаешь, как живёт нога,
 И чувствуешь дыханье уха,
 Сливая вместе берега
 В сраженьи Севера и Юга,
 
 Увязнув пятками в луче
 Весьма рассеянного света...
 Комар, погибший на плече,
 Навек забыл про дело это,
 
 А ты, волнуемый(-ая)
 Напрягом пальцев кукловода,
 Скользишь в запретные края
 Где подневольная свобода,
 
 Где совпадение телес...
 Мозги, не выбитые ране,
 Не ждут открытий и чудес
 На этом узком поле брани,
 
 Где невозможен крепкий щит,
 А тыл - предательское небо:
 Дурак на улице кричит -
 Какие тут экстаз и нега?
 
 Тут как умеешь - так греши,
 В любви есть юмор и отвага;
 Как эти стены хороши,
 Хотя и тОнки, как бумага!
 
 В дрожащем мире, где влюблён,
 Потерян в тайном ходе лона,
 Не столько страшен сам облом,
 Сколь ожидание облома,
 
 Землетрясения в норе
 И разорения уюта -
 Парад насилья во дворе
 Не возбуждает почему-то...
 
 Медведя липова нога
 Стучит, окошка ли фрамуга -
 Мы уползаем от врага,
 Вгрызаясь ласково друг в друга.