попирая кирзовыми сапогами охраняемую территорию. Они не оглядывались, у
каждого рот до ушей: командирский лай приближается очень быстро и надо
успеть наулыбаться впрок, прежде, чем те подбегут...
- ...в деревянном бушлате... запомнишь навсегда... - Лук отрешенно и
строго изучал кокарду на фуражке Онупера: старлея тоже можно понять - ему
смену сдавать, поломбы и огнетушители менять, командованию объяснительные
писать... мама родная, бедный Онупер... а Витька-то поддержал, не испугался
за лычки. Да и вообще... В случае чего отмажу - все на себя возьму. Ну,
Витька, молоток...
Кесель тоже стоял - шальной и легкий, как воздушный шарик, не в силах
до конца осмыслить свалившееся солдатское счастье: отомстили, да как! Даже
если и обломятся лычки - такое не стыдно на дембеле вспомнить, детям-внукам
рассказать... Да и не выдаст его Исаев, отмажет... И земляк Костенко, из
штаба писарь, шепнул по секрету, что представление уже подписано... Шура
нормальный парень, что надо парень, хоть и питерский... Изобретатель.
В часть ехали молча: солдаты радостно переглядывались, офицеры строили
планы мести, одновременно продумывая тексты рапортов и объяснительных...
И объяснительные, и рапорты будут написаны, обязательно будут, особенно
Онупером, Исаев-то в этой истории с боку припеку...
А с ответной местью все сложнее, ежели не спеша подумать. Кесель
будущий сержант, Плевок его хочет сделать замкомвзвода, ссориться с ним...
Нет смысла, одни неудобства. Лук - питерский, дембельнется за сорок три
километра на север, это рукой подать. Бывали случаи, как раз с такой же
ленинградской сволочью. И из более далеких мест приезжали... Но Лук все же
попляшет, сволочь...
И вендетта продолжилась до луковского дембеля, по-мелкому, неявно,
исподтишка... Участвовали в ней Лук и Онупер, в основном. Для Лука это была
цена обретенной дружбы.
Да, Лук и Кесель стали друзьями, настоящими проверенными корешками. А
такое дорогого стоит, не правда ли?