Рейтинг "Грелки", 4 место, 96 очков, 19 упоминаний
Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов. Это был классический частный торговец: раздолбанный, собранный из кусков других кораблей, обязанный рассыпаться при первом же переходе на форсаж, но, вопреки всем законам физики, уверенно бороздящий просторы большого космоса. После слияния Торговой Лиги и "Старлайт Корпорейшн" и последовавшей монополизации торговых перевозок между Цивилизованными Мирами, купить новый грузовой корабль для частного торговца стало просто нереально. Выкручивались как могли…
- Карамба, шеф! - навигатор подпрыгнул в антигравитационном кресле, словно ужаленный. - Транспортная инспекция!
- …. дерьмо… говнюки… мать…!
В тираде, которую выдал капитан торговца, не покраснев, можно было выслушать только эти три слова.
- Дадут пожизненное. С конфискацией. - убито произнес второй пилот.
Капитан отставил челюсть и сморщился. Это был битый жизнью, гнутый перегрузками и прокаленный звездами волк - щетинистый, жесткий и прямой, как проржавелый гвоздь. Решение он принял в доли секунды.
- Отстреливай грузовые отсеки!
Навигатор сжал губы в тонкую полосу, плечи его напряглись. Второй пилот словно бы потускнел, враз превратившись из человека в манекен, безвольно сложивший руки на пульте.
- Но там же эти… депортанты…
- Они знали, на что шли, когда отказались от Резервации. - нижняя челюсть капитана тяжело перемалывала слова. - Свобода или смерть…
- Но капитан…
- Отстреливай!!!
Руки второго пилота ожили и заплясали по клавишам.
Танец смерти.
Еще одна группа уродов не попадет из точки А в точку Б.
Ничего неожиданного. До Ранкора мало кто добирается.
***
… Ранкор-четыре, он же Пандемониум. Единственный из миров, способный приютить депортантов. Сумасшедшая планета, с температурными перепадами 70-80 градусов за сутки, с гравитацией в полтора раза превышающей норму, с повышенной влажностью, с повышенным радиоактивным фоном. Настоящий Ад. И настоящий дом.
Уродливое место для уродов.
Через какое-то время все депортанты начинают грезить о Ранкоре. Немногие пытаются до него добраться. Из этих немногих добиваются своего единицы. И там, за проржавелыми стволами старого космического линкора, уныло болтающегося на орбите, обретают свободу. Согбенные высоким притяжением, промерзающие насквозь ночью и сжигаемые днем, они считают, что это лучше чем чуть более благоустроенная Резервация.
Фанатики. Бунтари.
Конечно, объединенный флот Цивилизованных Миров запросто мог бы уничтожить линкор, этот реликт древних войн, и превратить Ранкор в пустыню… но это слишком дорого. Поэтому у депортанов все еще есть альтернатива: Резервация, смерть или Пандемониум.
Если предложить такую альтернативу нормальному, он просто покрутит пальцем у виска…
***
Меня депортировали из общества в 16 лет. Я хорошо помню тот день.
Шли занятия в колледже, мой закадычный приятель Хамура Киото делал доклад о причинах снижения экспорта продовольствия в Миры Фронтира, когда появились инспектора. Два офицера в стерильных комбезах и боевой андроид с тяжелой огневой подвеской. Стандартная тройка, выезжающая на захват депортанта. Когда они вошли в класс, стало тихо. Очень тихо. Было слышно, как учащенно застучали сердца.
Кто? Кто из нас?! В ком проснулось ЭТО?
- Встать!
Старший инспектор произнес это в пустоту, и все остались сидеть. Кроме меня. Не знаю, что за сила была во взгляде этого человека: его глаза словно накололи меня двумя стальными пиками и уверенно вздернули над столом. Класс разом выдохнул - словно грудь была одна на всех. Рядом скрипнула обшивка кресла, вечный двоечник Котяра, регулярно списывавший у меня результаты тестов, отодвинулся, словно боясь подхватить кожную инфекцию.
После Бунта Мутантов у людей возник новый страх, новая фобия, которая затмила все расовые и религиозные предрассудки. Страх перед Нелюдьми. Не знаю, почему я не удивился, узнав, что мутант. Наверное, был слишком ошеломлен. В голове стало пустым-пусто, и мир начал стал плавиться и крошиться, теряя реальность. Я словно попал в страшный сон, состоящий из бесконечного падения в пустоту, когда желание скорой развязки и страх перед ней свиваются в единый тугой узел.
Мутант. Я мутант!
… Большая часть явных мутантов была уничтожена при подавлении Бунтов. Их расстреляли, сожгли, раскромсали в лабораториях. Однако война между нормальными и ненормальными на этом не закончилась. Потерпев поражение в открытом противостоянии, мутанты продолжали вести борьбу за выживание. Изменившиеся гены оказались достаточно сильны, чтобы всплывать во втором, третьем, пятом, восьмом колене. Власти большинства миров ввели обязательное генетическое обследование для всех семейных пар, но и это не помогло. Мутации стали "дремать". Принцип "просыпающихся" мутаций до сих пор находится за гранью понимания ученых. Просто в один прекрасный момент человек который был абсолютно нормальным вдруг начинает меняться, точно все это время был куколкой, внутри которой зреет Нелюдь. И тогда за ним приходит инспекция.
Сначала мутантов уничтожали. Но с появлением "спящих" мутантов, в обществе взыграла гуманность. "Как можно убивать человека, только за то, что он болен?". "Как это можно: еще вчера человек был законопослушным гражданином, платил налоги, работал на государство… и вдруг неожиданно для всех и в том числе для себя, превратился в его врага?". От таких вопросов-лозунгов недалеко и до мысли о том, что "мутанты тоже люди, только другие"! А это уже попахивало очередными политическими кампаниями за предоставление мутантам гражданских прав и интеграцию их в общество. Несколько серьезных акций гуманистов, когда мутации проснулись в известных людях и популярных звездах шоу-бизнеса привели к необходимости принимать иные меры.
Психология толпы примитивна, если убрать предмет, вызывающий ажиотаж с глаз долой, она очень быстро переключается на что-то еще. Мутантов перестали убивать. Истребление "пробудившихся" было заменено на принудительную депортацию. Отловленных инспекцией "оборотней" транспортировали в специальные Резервации - изолированные купола, находящиеся под плотной охраной войск и наблюдением ученых. И гуманисты успокоились.
С глаз долой из сердца вон.
Считалось, что в Резервациях мутанты будут доживать свой век, не вступая в контакты с людьми, но на самом деле все конечно было не так.
***
Мне не дали проститься с семьей и близкими. Родители, как вводится в таких случаях, получили уведомление о депортации сына, компенсацию от правительства за моральные страдания, а также были направлены на принудительную стерилизацию. Стерилизация тоже компенсировалась: правительство предоставляло возможность семье на льготных условиях усыновить ребенка из государственного интерната.
Санобработка и тестовые пробы в лабораториях инспекции длились две недели. За это время у меня не открылся третий глаз, не появилась способность левитировать, не выросли щупальца или дополнительные конечности. Я ощущал себя абсолютно нормальным. Но с актом о депортации не поспоришь.
Люди вокруг всегда были облачены в защитные скафандры, а при медицинских процедурах и осмотрах в обязательном порядке присутствовали вооруженные охранники. Мало ли что взбредет в голову депортанту? Тем более, что никто толком не знает, чем набита эта голова. Со мной особо не церемонились. Например, чтобы иметь образцы ткани, мне ампутировали палец на ноге. Спать давали не более двух-трех часов. Испытывали на сопротивляемость электричеству, перепадам давления, радиации. С мутантами только так и можно - методом проб и ошибок. На все тесты я дал отрицательные показания - никаких особых способностей, никакого эксклюзива.
Нормальный мутант. Смешно? Ни капли.
К концу обследования я уже мечтал, чтобы меня, наконец, забросили в Резервацию.
***
- Топай урод! Врата Ада открыты! - закованный в броню охранник двинул мне ребристым стволом боастера в спину, подталкивая к бесшумно разъехавшимся створкам ворот.
Я сделал несколько шагов, и врата захлопнулись, навсегда отрезав меня от прошлого.
Все.
Я мутант в обители мутантов.
Меня встречали. Два нелепых существа уверенно топали к воротам расхлябанной походкой завсегдатаев злачных мест. Первый - гигант почти в восемь футов ростов с узким, словно сдавленным лицом и глазами, посаженными так близко, что они почти сливаются в один, точно у мифического циклопа. Второй - настоящий ящер, чешуйчастый, приземистый, с длинным гибким хвостом.
Странно, но особого страха у меня не было. Говорят в Резервациях мутанты пожирают друг друга? Значит, все закончится быстро.
- Хех… мельчает народец снаружи-то. - произнес циклоп.
Голос у него был подстать внешности, уродливый и страшный. Типичный мутант-страхолюдина. Немудрено, что их загоняют в Резервации. Их? Или уже нас?
Огромные толстые пальцы протянулись к моему лицу. Я шатнулся было назад, но чешуйчатый уродец с неестественной быстротой скользнул мне за спину и толкнул навстречу циклопу. Пальцы стиснули подбородок, словно тиски. Нижняя часть лица тут же онемела от шока. Циклоп медленно покачал моей головой из стороны в сторону, словно придирчивый покупатель, оценивающий товар.
- Ты выглядишь нормальным. Царапина говорит, что ты даже пахнешь, как абсолютно нормальный.
Чешуйчатый скрипнул у меня за плечом. Когда это он успел что-то сказать?
- В последнее время они ловят наших прежде, чем изменения хоть как-то проявят себя. Постоянные принудительные тесты… маскироваться уже не удается.
Пальцы разжались. Я был уверен, что на подбородке остались два здоровых синяка. Этот громила, кажется, даже не осознавал, насколько он силен.
- Ну, что Царапина. Отведем новенького к Темучину, или сразу бросим его Диким? Мне он кажется совсем бесполезным.
- Кто такой Темучин? Он здешний… главный?
Циклоп распялил толстые губы в ухмылке. Зубы у него были вполне человеческие, а я признаться ожидал увидеть настоящую пасть.
- Здесь нет главных. Есть только полезные и бесполезные. Темучин отделяет зерна от плевел. Полезных от бесполезных. Полезные остаются при нем. Бесполезные уходят к Диким. Так что, Царапина? Дадим новичку шанс?
Чешуйчатый ничего не сказал, даже головой не качнул. Но циклоп вдруг гулко рассмеялся.
- Не знаю, чем он тебе приглянулся. По мне - обычный нормал. Ну да ладно. Идем к Темучину.
И мы пошли. Это было самое странное путешествие в моей жизни. До того, как стать депортантом, я не раз смотрел исторические хроники и видел разрушенные города и брошенные колонии. Но наблюдать остовы цивилизации с экрана стереовизора - одно. Изнутри все смотрится совершенно иначе. Мертвые утесы домов, щурящиеся провалами выбитых окон. Зазубрины стен, цепляющиеся за металлические каркасы, торчащие из земли тонкими костлявыми пальцами. Змеящиеся тут и там - по стенам, асфальту, пластику - трещины. Полуоторванные листы облицовочных щитов, словно заусеницы на коже мертвого города.
Все не стерильно, не аккуратно, небезопасно.
Все жутко.
И не совсем мертво.
Жизнь пробивается в этих развалинах, точно пятна плесени. Вот там окна затянуты какой-то прозрачной блестящей пленкой, и в них даже есть неровный дергающийся свет. А здесь натянуты какие-то нелепые веревки, на которых болтается тряпье. Еще дальше торчат металлические шесты, подпирающие скособочившееся цилиндрическое сооружение, не давая ему упасть. Из сооружения доносятся глухие звуки, точно там кто-то есть.
- Да, там кое-кто есть. Это жилище Радара. То, что ты видишь бывший водяной резервуар и там внутри чудесное эхо. Старику Радару очень нравится слушать эхо. - неожиданно пробасил Циклоп. - Он бесполезный, но мы не гоним его к Диким. Пусть себе живет.
На пути нам встретилось несколько обитателей Резервации, и я понял, что мое восприятие уже пресытилось гротескными картинами этого уродливого мира. Я не удивлялся и не пугался. Этот мир не разбирался на части. Все они, кривые, изогнутые, изломанные, складывались в единый орнамент. Здесь был хаос, но хаос какой-то… упорядоченный. Если вырвать, например, вон того горбатого уродца с хвостом и перенести его в нормальный мир, он будет казаться кляксой, плевком, карикатурой. Здесь же на мертвых улицах мертвого города он вполне уместен.
- Пришли, новенький. Сейчас ты познакомишься с папочкой.
***
Темучин оказался невысоким и плотным азиатом с плоским лицом, гладким, точно у девочки. Он рассматривал меня, склонив голову на плечо. Узкие черные глаза блестели, похожие на две маслины. Он выглядел абсолютно нормальным, однако остальные мутанты, и в их числе циклоп с человеком-ящером относились к нему едва ли не с благоговением.
В отличие от них, Темучин был одет не в тряпье, но в вполне приличный комбинезон пилота. На мизинце его даже блестело незамысловатое кольцо.
- Таких молодых нам еще не поступало. Кто ты?
- Меня зовут Джейсон Патрик.
- Имя не важно. - Темучин улыбнулся.
Губы у него были тонкие, а жестко очерченный рот изобличал волю.
- Я спрашиваю кто ты по своему внутреннему содержанию. Подойди.
Я сделал несмелый шаг навстречу. Циклоп любезно подтолкнул меняв спину, и от этого тычка я пролетел через всю комнату, точно от хорошего пинка.
- Руку. - приказал Темучин.
Ладонь у него была маленькая, но сухая и твердая, точно вырезанная из дерева. Когда он стиснул мои пальцы, я едва не вскрикнул от неожиданной боли. А потом я почувствовал нестерпимый жар во всем теле. Кровь заклокотала в жилах, виски сжало раскаленными тисками, во рту стало горячо и солоно…
- Что вы… со мной делаете?!
- Ускоряю твое созревание, Джейсон. - тихо ответил Темучин. - Поздравляю… ты мутант, получивший не уродство, но бонус. Ты полезен. Ты - доплер.
- Что? - голова была объята пламенем, меня корчило в параксизмах боли, и я ничего не понимал.
- Доплер. Двойник. Ты наделен талантом мимикрии. Ты можешь скопировать любое живое существо. Это уникально. Я о таких почти и не слышал… Унесите его, пусть придет в себя.
Последнюю фразу я уловил краем уха, уже проваливаясь в небытие.
… Наверное, в генах мутантов есть что-то и отголоски генетической памяти. Переход из мира нормальных людей в мир уродов был до странного легким. Не было депрессии, боли и горечи потери. Не было отчаяния по поводу несбывшихся желаний и рухнувших планов на будущее.
Странно. Как будто я ждал, что это со мной случится. А может все дело в том, что я доплер - существо с бесконечным количеством обликов, способное приспособиться к любым условиям.
В общем, я очень быстро освоился в Резервации.
Это был довольно большой комплекс из нескольких кварталов обнесенных по периметру оградой и постами с вооруженной охраной. Часть кварталов находилась под контролем Темучина и его "полезных" мутантов. В другой части обитали Дикие: уроды, калеки, полузвери. Истинный смысл Резервации в том, чтобы мутанты дрались за выживание. Потому как слишком мало воздуха, слишком мало еды и воды, слишком мало места.
Периодически нормальными здесь снимались демонстрационные фильмы о нелюдях, которые транслировали государственные каналы. Это действовало остужающе на иных умников, ратующих за то, чтобы позволить мутантам жить в обществе на равных. Позволить? Кому? Вот этим клыкастым, уродливым тварям, не умеющим уживаться даже друг с другом?! Да вы что?!
Полезные мутанты жили чем-то вроде общины, управляемой Темучином. Они сотрудничали с охраной, отлавливая Диких и поставляя их медикам и ученым для опытов. Они поддерживали определенный порядок, не позволяя Диким устраивать массовые побоища при раздаче пищи. Они даже убирали и чистили свои территории, поддерживая видимость убогой мутантской цивилизации. Охранники насмешливо называли их "санитарами".
Быть "санитаром" не значило иметь неприкосновенность. Периодически для поведения различных опытов и тестов забирали и "полезных" мутантов. Темучин безропотно отдавал своих "подданых", не пытаясь спорить, упрашивать, умолять. Иногда "сырье" возвращали, чаще - нет. Те, кого возвращали, почти имели ампутированные конечности, трепанированные черепа, удаленные части мозга. Медицина шагнула очень далеко, но, обращаясь с мутантами, медики словно нарочно вели себя, как ярые вивисекторы. Как сказал Темучин - это для того, чтобы мы поняли, кто мы есть.
Живой мусор.
Некоторых мутантов, наделенных особыми способносятми - телепатов, эсперов, пирокинетиков - забирали для нужд внутренних органов. Это было самое страшное, что могло приключиться. Мутанты не могли служить в спецслужбах. Служили их тела: искалеченные, измочаленные, тела. Растерзанные ошметки плоти, лишенные разума и воли, разобранные на составные части, которые впихивались в поддерживающие жизнедеятельность агрегаты.
Полезные биомашины, лишенные всего. Даже права умереть.
Раз в два-три месяца в Резервации проводилась Охота. Охрана нелегально договаривалась с истосковавшимися по развлечениям богачами, они тайно прибывали на Новую Луну (все Резервации строились на месте бывших колоний и исключительно на спутниках), получали вооружение, "лицензию на отстрел", садились на флайера и начинали гонять над разбитыми дряхлыми кварталами, паля во все, что движется. На этот период на весь купол распространялось специальное энергетическое поле, подавлявшее телепатические возможности, а все наблюдательные камеры, висящие над улицами на гравитационных подвесках, отключались во избежание утечки информации.
Охота представляла собой игру на выживание, в которой мутанты могли использовать только быстроту, ловкость и умение маскироваться. Как правило, отстреливали Диких. Темучин каким-то образом всегда знал об охоте заранее и успевал нас об опасности. Скорее всего, его информировала охрана.
Я познакомился здесь со многими очень странными созданиями - Мягкотелым Сэмом, жутким спрутообразным созданием; циклопом-Полифемом, наделенным невероятной силой (имя ему дал Темучин); ящером Царапиной, способным двигаться с потрясающей скоростью; Слепой Дженни - старухой, умеющей воспламенять предметы усилием воли … Но самыми странными созданиями здесь были нуль-шишиги: "сестры" Линдой, Барби и Стейси.
Кто они не мог толком объяснить даже Темучин. По его словам выходило, что нуль-шишиги здесь были всегда.
- Они не мутанты. Они домовые. - без улыбки говорил он. - Домовые нашего безумного времени и нашего безумного места. Охрана про них даже ничего не слышала. Они ведь и не живы в обычном понимании этого слова. Шишиги существуют сразу в нескольких измерениях. Мне кажется, это последствия неудачного эксперимента военных с квазибиологическими формами жизни, после которого Новая Луна превратилась в пустыню… не знаю, почему они меня любят и слушают. Может быть за то, что я дал им имена.
Шишиги обитали в черных дырах. Или сами были черными дырами.
Смотришь, и в углу сгущаются тени, образуя чернильную кляксу. А потом эта клякса начинает перемещаться, что-то лопоча и булькая. Или исчезает в одном месте, чтобы возникнуть в другом. Нуль-транспортировка. Я несколько раз прислушивался к лопотанию созданий: шишиги постоянно жаловались. Звезды остывали, Вселенная расширялась, мертвых планет становилось больше, астероидные пояса делались гуще… ни смысла, ни последовательности в этих жалобах не было.
Со временем я просто перестал замечать их, как и все остальные, кроме Темучина. Он относился к "сестрам", точно к пушистым игривым котятам.
… Так шли дни, недели, месяцы. И все кончилось в тот день, когда мы не заговорили с Темучином о надеждах.
***
- Скажи мне, это правда, что иногда Резервации, не вызывающие никаких нареканий у надзорных комиссий могут быть депортированы еще раз… на Пандемониум.
- Я смотрю, ты начал интересоваться фольклором Резервации.
Темучин медленно протер тряпкой одну из своих "ваз" (мутанты прилежно искали для него в развалинах уцелевшие лабораторные колбы, битые бутылки, осколки посуды - все это он любовно размещал на полках и каждый день аккуратно протирал от пыли) и только после этого обернулся ко мне.
- Это миф. Сказка. Ложная надежда. Мы даже не сами ее придумали, это сделали они… те кто за периметром. Даже мутанты должны во что-то верить. У них должна быть своя религия. Это очень важный момент в управлении Резервациями. Психология - очень тонкая вещь. Вы учили ее в колледже?
- Нет, у меня другая специальность… была.
- Все обстоит довольно просто. Когда нет надежды, исчезает страх потери. Труднее всего управлять тем, кто не боится терять. Поэтому тот, кто хочет удержать в руках власть обязан внушать надежды. Иначе никак. Иначе бунты, мятежи, революции. Когда нет надежды, пропадает желание чего-то ждать - даже смерти… Потому-то нормальные не пытаются уничтожить Пандемониум. Потому они и пускают слухи о депортации "хороших" мутантов на свободу…