Рейтинг "Грелки" - 1 место, 131 очко, 25 упоминаний
- Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов...
Шеверетт вздрогнул, и оборвал рассказ на полуслове, услышав из-за спины:
- Учитель, могу я поговорить с тобой? Наедине, если можно...
Малышня с возбужденным писком бросилась врассыпную. В отличие от родителей, ученики еще не привыкли, что Старшая - почти такой же мурч, как привычный и понятный Учитель. Шевер дернул ухом: Ши могла бы, между прочим, дождаться конца урока. Чтобы скрыть недовольство, он изогнул хвост, выписывая им приветствие столь изощренной формы, что ничем, кроме насмешки, считаться оно уже не могло.
- О, благородная Шимарра, о чистокровная Шимарра, о воистину божественная Шимарра, - мурч покосился на троих фликов, притаившихся в траве и восторженно топорщивших усы. - Ты попираешь мягкими лапами землю, твой хвост гордо воздет к небесам, твои глаза мечут бирюзовые молнии... - он перехватил взгляд Старшей, точно такой, как только что сказал, - и заторопился: - Ну, и так далее, и тому подобное... Ши, я просто рассказывал малышам историю Рода.
- Трепло, - беззлобно отозвалась Старшая. - Слышала я, что ты там рассказываешь. Сходи на Холм. В следующий раз, когда будешь готовить урок, сходи и постой там немножко...
Заметив в траве три настороженных мордочки, Шимарра мягко подтолкнула ближайшего флика, крошечную девочку с чистеньким розовым носом, намекая, что ученикам пора уходить. Подождала, пока любопытные детеныши уберутся с поляны, и снова повернулась к собеседнику.
- Мне не нравится твой язык, Шевер. Он слишком... Примитивный, что ли...
- Я знаю, - Учитель смутился. - Но они в самом деле не поймут, если я буду говорить с ними так, как ты требуешь. Прежнему выпуску я так и не смог объяснить, что звездолет был назван не Чалым, а Малым, в честь основателя Рода. Ши, они не умеют писать, у них, видимо, мозг по-другому устроен, а может, и лапы тоже. Если б ты знала, как долго я объяснял, что у буквы М просто стерлась одна палочка... Но что им палочка? Кэш однажды пошутил, а кто-то из фликов запомнил - у них потрясающая память. И боюсь, наш звездолет так и останется для них "Чалым".
- Ну, Кэш уже получил нагоняй, но ты-то зачем повторяешь, Шевер? От тебя я такого просто не ожидала. И ладно бы этот дурацкий "Чалый". Но и остальное ничем не лучше. Как это так "всхрапывая"? Что значит "пятился"? Не задом же мы летели?
- А, - Шеверетт усмехнулся. - Это тоже словечко фликов. Означает, если я правильно понял, "быстро бегать во время игры в пятнашки".
- Ну, если ты считаешь, что так для них будет понятнее... Но почему, наконец, "дрожа соплами"?
- Тряся, - машинально поправил Учитель. - Слово "дрожь" и все его производные вызывают у малышей неадекватную реакцию. А звездолет в последние дни действительно еле держался, я помню, как боялся засыпать, думая, что уже не проснусь... Странно, почему-то казалось, что катастрофа обязательно случится во сне.
- А я вот в самом деле спала, - грустно отозвалась Старшая. - Мы договорились, что вахту будем нести по очереди, и все случилось, когда я спала... Проснулась - а вокруг смерть, и больше ничего. Я думала, что выжила только я. А потом вы с Кэшем запищали, и стало полегче. А когда еще флики отыскались... Я почти неделю не отходила от "Малого", все ждала - вдруг каким-то чудом заработает рация, или в развалинах найдется еще кто-нибудь из наших. Но чуда не случилось, мой дом умер навсегда.
- Высокомерная Шимарра, эгоистичная Шимарра, - промурлыкал Шевер. - Твой дом... Твой, а не наш, вот как?.. Думаешь, если мы полукровки, то нам незнакомо чувство любви и привязанности к дому? Знаешь, почему я стараюсь не ходить на Холм? Потому что мне больно видеть, во что наш дом превратился. Ши, там была моя мать, ты же знаешь...
- Знаю, - Старшая кивнула. - Там был весь наш народ, все мурчи. И еще там были люди и флики. Уцелели только мы, Шевер, только мы трое. Теперь наш дом - Миракка, а наша семья - Род.
- Но они так быстро живут и умирают, Ши... Не успеешь привыкнуть, а они уже приводят в школу своих детей. Уже четвертое поколение после катастрофы подрастает. Только мы всё те же... Ши, ты знаешь, что они считают тебя богиней?
Шимарра весело прищурилась:
- А вас?
- А нас - не считают, - Шеверетт комично взмахнул хвостом, выражая крайнюю степень горестного разочарования. - Нос не дорос, наверное.
- И нечего тут намекать на мой нос! - Шимарра ехидно фыркнула. - Еще скажи, что у персов лучше.
- Я совсем не помню персов...
Охотник вернулся ближе к вечеру. Шевер вскинулся ему навстречу, Кэшшемир небрежно махнул хвостом, бросил добычу и завертел головой, высматривая Шимарру.
Она появилась, как всегда, неожиданно.
- Ты сегодня долго. Я уже начала волноваться. Все в порядке?
- А, вот и ты, моя радость! Привет, кошка! - он фамильярно потерся ухом о шимаррино плечо. Шеверетт остолбенел: его брат только что оскорбил Старшую. Оскорбил сознательно и хладнокровно.
- Кэш! - изумленная Шимарра гневно хлестнула его хвостом. - Ты мяты нанюхался, или ударился головой?
- Что, не нравится обращение? А почему, позволь спросить?
- Наш народ называется мурчи, Кэшшемир, и я не позволю тебе, или любому другому, повторять это глупое слово, придуманное когда-то людьми.
- Фу ты ну ты, какие мы гордые! Я вот, например, ничуть не стыжусь того, что я - кот. Нормальный здоровый кот, который, между прочим, делает для этой дурацкой колонии не меньше, а то и больше, чем наш чистоплюй Шевер. Братишка, ты хоть раз в жизни охотился, а? А ты, моя киска? Вы же не умеете добывать пищу, если вы заблудитесь в лесу, то сдохнете с голода. А если я не принесу вам еду, то так и ляжете спать голодными, так ведь? Нате, ешьте, - он толкнул лапой птичье тельце. - Чтобы такие умники, как вы, могли жить в свое удовольствие, кому-то приходится и лапы в крови запачкать.
- Кэш, что случилось? Ты устал, или чем-то недоволен? - Шимарра тревожно дернула ухом.
- Да нет, все в порядке, моя повелительница... Просто настроение плохое. Пойду я... Приятного аппетита, братик!
Урочное время давно закончилось, и на поляне было пусто. Шеверетт удобно устроился на пне, подставив бок мягкому вечернему солнцу.
- Ну, вылезай, не прячься. Вижу ведь, что подсматриваешь. А где остальные? Вы же всегда втроем ходите.
- А, они есть захотели, и к Викше пошли... - недовольно ответил Рыш. - Я им сказал, что она шишига, но они все равно пошли, глупики.
- Кто-кто?
- Шишига, - послушно повторил маленький флик.
- И что это означает?
- Ну... Это Дэриш придумал. Просто слово такое.
- Не ругательное? - на всякий случай уточнил Шеверетт.
- Нет, - Рыш потряс головенкой, подумал и сознался: - Дразнильное. Если у Викши попросить орешей, она говорит: "Шиш тебе, а не ореши". Дэриш и назвал ее шишигой. По-вашему это будет "жадина", наверное.
- По-нашему? - Шевер удивленно повел ухом. - Разве у нас не один язык?
- Один, - согласился малыш. - Но вы - мурчи, и вас мало: Старшая, Учитель и Охотник. А мы - флики, и нас много. У вас нет папов и мамов, а у нас есть. Вы всегда были и всегда будете, а мы меняемся, и у нас есть другие слова, не такие, как у вас.
- Ну, не вечно же мы будем, - покачал головой мурч. - Может, лет десять еще, или чуть побольше, если повезет.
- Я и говорю: всегда, - совершенно серьезно подтвердил флик. Шевер вдруг смутился, как будто затронул какую-то запретную тему. Ухватился за первое, что пришло в голову.
- Ты не хочешь научить меня вашим словам, Рыш?
Флик весело пискнул: надо же, Учитель, а просит, чтобы его самого научили. Надо будет потом рассказать Трише и Дэришу, вот посмеются!
- Ладно, - сказал он важно. - Шишига - это понятно. Она нестрашная, просто вредка. А вот нуль-шишига - это жутька. Она никогда ничем не делится, не разговаривает, не дышит, потому что хочет воздух в себе оставить. А как увидит что-нибудь чужое, - сразу хвать. И не выпускает, - малыш подумал, и страшным голосом добавил: - она даже Миракку не выпустит, если поймает.
- Поразительно, - пробормотал Шевер. - У малышей уже свои собственные мифы и страшилки!
Он глянул на Рыша и осекся: маленький флик с хохотом повалился на траву.
- Ха, поверил, поверил! Учитель, а такой пуглик! А я тебе враку сказал: я это только что сам придумал, а ты и поверил! - Он вскочил и потерся мордочкой о лапу Шеверетта. - Ну, не сердись, я тебе хоть сто наших слов скажу, если хочешь!
- Ладно, выдумщик, - Шевер открыл блокнот и приготовился царапать. - Если твои нуль-шишиги не могут разговаривать, то как тогда они между собой общаются, а?
- А они и не разговаривают... - Рыш на секунду задумался. - Они шуршат. Думаешь, откуда берется шурш?
- Мог бы и сам догадаться, - проворчал мурч. Он уже знал, что "шуршем" флики называют ветер.
Он услышал их еще издалека, но все равно подошел поближе. Кэшшемир и Шимарра сидели на старом поваленном дереве в той части леса, куда флики почему-то не любили заглядывать. Шевер был уверен, что Кэш с его чутким слухом опытного Охотника услышит приближение брата. Он собирался уже развернуться и тихонько уйти, но Шимарра негромко спросила о чем-то, и Шеверетт невольно прислушался.
- Ну, задержался немного, что такого? Я был там, на Холме. Мой чувствительный братик не любит туда ходить, а зря: там много поучительного. Я часто там бываю, Ши, Старшая. И я прочел там кое-что. Ты, наверное, была бы против того, чтобы эти вещи попались кому-то на глаза... Ты ведь знаешь, о чем я, не так ли? Знаешь, да?
- Ты прочитал бортовые журналы "Малого"? - это был не вопрос, и Кэшшемир не стал на него отвечать.
- Мне вот что интересно. Знает ли об этом наш старина Шевер? О том, как ты всех нас обманула, и о том, что старина "Чалый" - на самом деле вовсе даже не название. Я прочел все, что там написано: "Малый звездолет "Миракка" - так называлось место, где мы родились. Мы были еще котятами, а ты уже убеждала всю эту мелюзгу, - он передразнил хрипловатые интонации Старшей: - "Этот звездолет был построен, чтобы нести ваш Род сквозь космос, и назван в честь знаменитого флика по имени Малый". А Мираккой ты назвала это милое местечко, наверное, из сентиментальных побуждений, да, Ши?
- Как ты разговариваешь со Старшей? - не выдержал Шеверетт.
- Ага, вот и наш славный Учитель, - усмехнулся Кэш. - И не стыдно тебе подслушивать?
- Тебя слышно на другом конце леса, - буркнул Шевер.
- Да я даже не против, - отмахнулся тот. - И, раз уж ты все равно здесь... Шевер, ты знал про ее обман? Или тебе наша кошечка запудрила мозги почище, чем твоим ученикам?
- Старшая права, Кэш, сегодня ты ведешь себя недопустимо, - холодно ответил Шеверетт. - Если ты пьян, или болен, то иди к себе и отдохни.
- Какие мы важные! - кривляясь, Кэш спрыгнул на землю и угрожающе подергивая хвостом, приблизился к брату. - Значит, ты все знаешь, да? О том, как наших родителей на "Миракке" подвергали нейростимуляции, просто так, от скуки долгого полета? О том, как радиация год за годом росла, и люди от нее болели, а мы и мелюзга - приспосабливались и мутировали? О том, как однажды сдох последний человек, как наша мать и еще несколько кошек пытались разобраться в управлении этой взбесившейся развалиной, и грохнули ее прямо на Холм? А ты знаешь, зачем люди взяли нас с собой?
Шевер отрицательно покачал головой, посмотрел на Шимарру в поисках помощи. Старшая не ответила, и мурч понял, что его брат действительно говорит правду, а сейчас скажет что-то еще, совершенно ужасное, после чего мир уже не будет прежним.
- Нас взяли, чтобы мы присматривали за растущим Родом фликов, пока малыши сами не смогут за себя постоять, - твердо сказал он. - И я не желаю слушать твои бредовые россказни, хоть ты и брат мне. Уходи, Кэшшемир. Поговорим, когда ты успокоишься.
- Уйду, - ухмыльнулся Охотник. - Мы еще поговорим, брат мой...
Он развернулся и двумя ловкими прыжками скрылся в ночном лесу.
Выбравшись на поляну к ручью, Шеверетт почти не удивился, увидев там Шимарру. В последние дни она была беспокойна, и постоянно искала уединения.
- Доброе утро, Учитель, - не оборачиваясь, поздоровалась она.
- Мне б такие уши, - восхитился Шевер.
- Уши, как уши, - Старшая лукаво усмехнулась. - Когда Кэш выходит на охоту, его никакими ушами не услышишь. А в лесу он - всегда на охоте... Ну, а если это не Кэш, то кто же? - она помолчала, потом неловко спросила: - Ты не видел его сегодня?
- Нет, - мурч уселся рядом, завороженно глядя на игру света и текучей воды. - Он вчера был как не в себе, да?
- Я боюсь за него, - призналась Шимарра. - А еще больше боюсь того, что он может натворить.
- Думаю, бояться нечего, Ши. Кэш всегда был немного нервным, но он мой брат, и с ним все будет хорошо. Жаль, все-таки, что мы хищники по природе. Может быть, если бы Кэш не был вынужден охотиться целыми днями, он вырос бы другим?
- Может быть. - Старшая задумчиво смотрела на кружащийся лист, подхваченный течением. Когда он скрылся из глаз, Шимарра повернула голову к Шеверу.
- Учитель, я все думаю... Может быть, нас должно быть еще одно поколение, а? Всего одно, и тогда мы, мурчи, будем знать, что флики не пропадут, когда нас не станет.
- Они и так не пропадут, Ши. - Шеверетт усмехнулся и покачал головой. - Слышала бы ты Рыша... Думаю, кто-то из его потомков со временем займет мое место. И уж он-то будет преподавать историю Рода на том языке, который близок нашим малышам.
- О чем ты? - удивилась Шимарра.
- Ну, помнишь наш вчерашний разговор про звездолет, который пятился? У фликов есть масса всяких забавных словечек для внутреннего употребления. Когда я веду урок, они слушают, а сами переводят все на собственный лад. Рассказал им недавно про абсолютный нуль, так они из него такое страшилище себе сочинили... Я потом покажу тебе свои записи, тебе понравится. С каждым поколением флики меняются все сильнее, скоро у них будет свой язык, своя память, своя история. Однажды они забудут и про нас с тобой, а может, придумают слову "мурч" какое-нибудь новое значение. И это будет последним днем нашего народа, Ши.
- Нет, дурачок. Малыши научатся всему, чему мы с тобой успеем их научить. И они нас не забудут, поверь мне. Пока Род будет жить, память о нас не сотрется.
Рыш мчался, путаясь лапками в траве, спотыкаясь, как будто разучился ходить. Мурчи увидели его еще издалека, переглянулись и, не сговариваясь, бросились навстречу.
- Что случилось, малыш? - Шевер подхватил маленького флика за загривок. Тот в ужасе зажмурился и сдавленно пискнул.
- Рыш, маленький, чего ты испугался?
Авторитет Старшей и мурлыкающие интонации ее низкого голоса заставили флика немного прийти в себя. Шеверетт поставил малыша на землю, тот бросился к Шимарре и прижался к ее лапам.
- Там... Триша. Охотник Кэш... Он напал на мою дружку... Он... он... он откусил ей голову...
Мурчи помчались на Холм. Шимарра, даром что старше, длинными прыжками сразу обогнала его, но быстро запыхалась, и у вершины Шевер догнал ее. Привычно отвел глаза от груды искореженного металла, от проплешин навсегда выжженной земли.
Наверняка Кэшшемир заметил их еще издалека, но демонстративно не обращал внимания, пока не подошли.
- Где она, Кэш? Где Триша?
- А, привет, братишка. - Охотник поднял голову и лениво облизал лапу. - Тебе нужна эта маленькая мышка? Извини, я ее уже съел. О, Старшая, и ты здесь... Мышка была такая ма-а-аленькая, на троих бы ее все равно не хватило. Простите, что я не поделился, но тут их столько бегает - нам всем достанется.
- Кэшшемир, ты безумен, - прошептал Шевер, глянув в сощуренные глаза Охотника.
- И ничего подобного, братик. Нормальнее некуда. Это вы двое окончательно свихнулись, но я не сержусь. Я научу вас, как должны жить настоящие кошки.
- Кэш, ты не кот. Коты неразумны и примитивны. Ты - мурч. Один из последних представителей нашего племени. Опомнись, Кэш.
- Нет, Старшая, я - самый обычный кот, только чуть-чуть умнее и чуть-чуть ловчее. Мой братик вчера испугался услышать правду, но сегодня я скажу ему все. Ты слышишь, Шевер, мы - коты, и наших предков взяли в полет, чтобы на корабле они не давали плодиться мышам. Ясно тебе? Наше предназначение, наша главная цель - ловить и поедать эту наглую мелюзгу. И мне плевать, как они себя называют, потому что они были и остаются мышами, понимаете? Нашей главной добычей. Ну, а кроме того, они вкусные. Попробуете - вам тоже понравится.
Шеверетт застыл в ужасе и не мог шевельнуться, он приказывал себе проснуться, до боли стискивал зубы, - не помогало. Кошмар продолжался, и продолжалось оцепенение. Он не верил, не хотел верить, что все это наяву. Безумные желтые глаза Охотника не могли, не должны были принадлежать его веселому и смелому брату.
Кэш закончил умываться, встал и негромко фыркнул.
- Знали бы вы, как смешно на вас сейчас смотреть! Таращитесь оба, и не знаете, что со мной, таким мерзавцем, делать. А ничего вы со мной не сделаете, мои хорошие. Потому что вы - всего-навсего болтуны и чистоплюи. А я умею действовать. Этому миру не хватает действия. - Он обошел застывшего Шевера и остановился перед Шимаррой. - Я тоже отвечаю за мурчей, Старшая. И вот что я придумал. Ты станешь моей супругой, киска. Я не хочу, чтобы мы были последними. Мне есть, что оставить моим детям: целая планета мышей - это хорошее наследство. Я не стану спрашивать, почему ты не додумалась до такой простой вещи, ошибаться свойственно всем. Я и сам долго шел на поводу у твоих заблуждений. Но мы исправим твою ошибку, и все будет хорошо, так ведь, гордячка Ши? Мы станем родоначальниками новой расы кошек. Или мурчей, если уж тебе так нравится это слово. Ты еще можешь рожать, может быть, и не один раз. Если хочешь, я даже позволю тебе разок спариться с этим неудачником, - он кивнул на Шевера. - Лишних ртов не будет: мыши плодятся с такой скоростью, что всем хватит. Я не жадный. А если наш скромник откажется, значит сам виноват... - Он покосился на недвижного брата. - Шевер, посмеешь вякнуть хоть слово поперек - и я тебя просто убью. Мне не нужен Учитель, ясно? Мясу незачем учиться, безмозглое мясо ничуть на хуже на вкус.
- Ты не сделаешь этого, - выдавил Шеверетт. - Ты не можешь...
- Хочешь поспорить? - Кэшшемир нехорошо прищурился.
- Нет, Кэш, не надо, - Шимарра предупреждающе подняла лапу. - Разве ты не понимаешь? Наши дети еще будут нормальны, но следующие поколения... Ты же знаешь, они деградируют, они будут слабеть и вырождаться. Фликов много, их генетический материал богаче нашего... По-твоему, я не задумывалась о том, что от меня, как единственной самки мурчей, зависит выживание целого народа? Да в последнее время я только об этом и думаю! - ее голос сорвался на крик. - Кэш, я не позволю себе и никому из вас обречь мурчей на медленное угасание! Я не хочу, чтобы мои потомки постепенно превращались в идиотов! Миракка останется домом фликов, и пусть их век в десять раз короче нашего, мы все равно отвечаем за них, потому что у них есть шанс, Кэшшемир! У мурчей его нет.
- Поня-я-а-тно, - протянул Охотник. - Ну, что ж... Если ты не желаешь прислушаться к голосу разума, мне придется тебя заставить. Хватит болтовни! Сперва я убью твоего любимчика, а потом разберусь и с тобой. Наедине ты станешь куда сговорчивее, моя заносчивая киска.
- Нет, Кэш! - она рванулась навстречу, но опоздала: сильные лапы уже несли Кэшшемира к брату. Шеверетт, наверное, сумел бы противостоять силе. Но не той смертоносной ярости, с которой родной брат кинулся рвать его тело. Он уже не помышлял дать сдачи, пытался хотя бы вырваться, но клыки Охотника вонзились в шею, и дыхание оборвалось. Кажется, Шимарра кричала и пыталась оттащить убийцу, но Шевер уже ничего не слышал, проваливаясь в боль и удушье.
Он очнулся от холода, и понял, что еще жив. Окровавленная шерсть свалялась клочьями и засохла, еле-еле удалось разлепить глаза. Раненый бок болел, прокушенное горло напоминало о себе при каждом вдохе.
- Ши, - простонал он. - Беги, Ши!
Когда мир перестал кружиться и земля стала устойчивее, он попытался подняться. И сразу же увидел их.
Судя по разбросанным клочьям шерсти, схватка была совершенно безумной. Шимарра не сумела бы одолеть более крупного и более ловкого Охотника, но, видимо, она захватила его врасплох, пока он возился с Шевером. Но все равно... Теперь уже все равно...
Шеверетт подполз к желтовато-серому тельцу, краем сознания удивляясь, какой маленькой и хрупкой кажется Старшая. Он толкал ее носом и лапами, звал, тряс... Лег рядом и обнял, надеясь поделиться с холодеющим телом остатками своего тепла.