отрывок из
сказки
«Когда-то
давным-давно»
Это случилось вскоре после того, как его величество Смехотур взошел на престол. Сверх меры потрясенный этим событием, он никак не мог успокоиться и беспрестанно бормотал себе под нос: «Я теперь король. Я теперь король. Я теперь король.» А иногда бормотал по-другому: «Теперь король — я. Теперь король - я. Теперь король - я.»
Однажды он произносил этот монолог, гуляя по лесу, и его случайно услышала одна фея. Она предстала пред ним и произнесла:
— Значит, теперь король - ты? Точнее, теперь ты - король? Так?
— Так, — эхом отозвался Смехотур, — я теперь король. Я теперь король. Я теперь...
— ...Теперь, — бесцеремонно оборвала королевский монолог фея, — скажи мне на милость: что такое, в сущности, есть король?
— Король — это самое могущественное существо на земле, — отлетело от зубов короля.
— А если я возьму и превращу это существо в какое-нибудь другое? Например, в овцу? Что ты на это скажешь?
Смехотур сказал бы на это: «Я теперь король», но предложение феи его заинтриговало.
— Я бы не отказался немного побыть овечкой, — сказал он задумчиво.
— Ну так и будь ею! — фея по-волшебному взмахнула рукой, — И оставайся до тех пор, пока не признаешь, что феи главнее королей!
И в то же мгновенье король стал овцой.
— Ну? — строго сказала фея.
— Что — ну? — спросил Смехотур.
— Ну, кто главнее: король или фея?
— Ясное дело, король лучше. И, кстати, намного лохмаче.
Наступило неловкое молчание. Наконец, король пожал плечами и начал щипать травку.
— К слову сказать, я всегда был не самого высокого мнения о феях, — забормотал он уже с набитым ртом, — в основном по причине того, что они гораздо хуже, чем, например, те же короли. Пояснить?
Фея с неприязнью взглянула на овечку.
— Мне кажется, что феи, — не унималась овечка, — не могут заставить других говорить неправду, если эти другие этого не хотят.
И повернулась задом.
Фея поджала губки и топнула ножкой:
— Так будь же ты жабой!!! — взмахнула она рукой, облизнула пересохший рот и уточнила, — скользкой, бородавчатой, холодной тварью!..
— Всю жизнь мечтал немножко... — звучно проблеял Смехотур начало фразы.
Чего же всю жизнь он немножко хотел — об этом оставалось только догадываться: конец реплики король был вынужден чуть слышно доквакивать из высокой травы.
— Ну? — сказала фея. — Есть какие-нибудь новые мысли?
— Я всегда был не самого высокого мнения о феях, — донеслось снизу, — но чтобы до такой степени...
Фея предпочла сделать вид, что не расслышала.
Тогда жаба, воспользовавшись паузой, засосала внутрь побольше воздуха и выкрикнула:
— Пояснить?!
Фея в ответ скрипнула зубами и затопала обеими ножками. Потом взмахнула рукой и сказала:
— Будь немой жабой!!! На веки вечные!!!
Когда фея отдышалась, в лесу стало совсем тихо. Грациозно запрокинув голову, она долго смотрела сквозь ажурные кроны деревьев на ярко голубое небо, потом перевела взгляд на башни королевского замка, виднеющиеся между стройными стволами, после чего некоторое время рассматривала не представляющий никакого интереса валун у дороги, пересчитывала одиннадцать кочек невдалеке, поросших зеленым мхом...
Нет, нет, это исключено... Нет, разумеется она не будет этого делать... Ни за что на свете... Она до самой смерти ни разу не взглянет себе под ноги...
Увы, это было свыше ее сил!
Фея опустила глаза и увидела — да, как вы и думали — скользкую, бородавчатую, холодную тварь...
И эта тварь, поймав ее брезгливый взгляд, вдруг сделала одну отвратительную вещь. Она быстро подмигнула.
Подмигивать, как известно, можно по-разному, придавая процессу различные нюансы. Но наша фея сразу поняла, что в данном конкретном случае жаба могла иметь в виду только одно: «Я всегда была не самого высокого мнения о феях. В основном по причине того, что они гораздо хуже, чем, например, те же короли. Они даже не могут заставить других говорить неправду, если эти другие этого не хотят.»
Фея зажмурилась и сделала жест рукой, как будто отмахивалась от чего-то.
— Лучше будь королем, — чуть слышно прошептала она.
...Смеркалось. Смехотур уже давно ушел, аккуратно обойдя фею стороной и на ходу что-то повторяя себе под нос. А она, стоя с закрытыми глазами посреди лужайки, продолжала судорожно махать рукой, как будто провожала очень длинный поезд.
Перед потопом
- Сим, мальчик мой, - за завтраком обратился патриарх Ной к старшему сыну, - скажи, ты хочешь папе добра, или мысли у тебя обстоят типично наоборот?
Ной явно на что-то намекал. Но его любимчик Сим был на удивление тупым брюнетом. Иначе говоря, Господь не наделил парня светлой головой буквально в обоих смыслах. Зато Ной знал, что Сим исполнит все, что только ему ни скажешь. Ну, по крайней мере, уж точно сделает что-нибудь наподобие того.
Другое дело Хайм, который всегда поступал наперекор общему мнению и, естественно, оставался недовольным получаемым результатом. Даже в тех преобладающих случаях, когда результат получался блестящим.
Младший, Иафет, только что женился и занимался теперь чем угодно, только не общественной жизнью. Откровенно говоря, занимался он даже не чем угодно, а просто черт знает чем.
* * *
Пока Сим находился в глубоком раздумьи, Ной решил дать ему подсказку:
- Может, сегодня утром ты будешь хорошим мальчиком и пойдешь с папой для того, чтобы строить большую лодку?
И не дожидаясь ответа, повернулся к младшему сыну:
- А ты, Хайм, детка, конечно, не хочешь спросить папу об этом предмете? Ты ведь совсем не хочешь знать, зачем папе нужна лодка, когда вода в нашей пустыне - разве только за деньги, а денег в доме как раз-таки нет?
- Уважаемый папаша, - ответил Хайм, изображая на лице искреннее удивление, - в моей голове нет просто места для таких странных дерзостей! Раз вы говорите, что нам нужна лодка, я просто берусь двумя руками за нее! Об чем разговор, я не вижу! Уж если мне чего-то всегда не хватало - так это только лодки, папаша! И у меня просто голова идет колесом, если вы совсем не замечаете! Сделайте уже всем нам по лодке, и закончим скорее этот разговор!..
Хайм вскочил и обвел присутствующих горящими глазами.
- Это ж просто азбука умножения! Восемь больших красивых и, главное, очень полезных лодок! Это ж будет целая семейная эскадра кораблей пустыни! Об чем вы раньше думали, папаша? Отчего не об лодках?!
Хайм немного успокоился и сел обратно за стол.
- Прямо не знаю на что, но на что-нибудь они точно сгодятся, - закончил он свою речь весьма туманно.
- И на что это, например?.. - осторожно уточнил Ной, чувствуя какой-то коварный подвох в словах сына.
* * *
Предпочитая не доводить дело до скандала, в разговор вмешалась Хана, жена Ноя .
- Хайм, - сказала она строго, - не нарушай папаше праздник. Ной, ты тоже зря не тряси воздух, - сказала она, - от него и так много пыли.
- Я так поняла, - подытожила хозяйка семейства, - что ваш отец имеет к нам пару слов за свой новый ночной сон. Тебе-таки приснилась лодка, милый? И что с этого нам теперь будет? Раньше лодки тебе прямо так не снились.
- С добрым утром, тебя, Хана! - Сказал Ной, подразумевая «жена, ты совсем глупая женщина». И не дожидаясь контратаки, он продолжал наступление:
- Я тебе удивляюсь, Хана. Перед тем, как большинство человечества не знает за всемирный потоп, Бог не только намекает нам на этот страшный кошмар, но и дает совсем бесплатный совет.
Все с большой неохотой согласились, что Ной заключил очень выгодную сделку. Одного Хайма по-прежнему что-то смущало.
- И, все-таки, откуда возьмется вода, папаша? - спросил он как бы кстати. - Откуда вы это вообще взяли эти свои вещи?
- От верблюда, - ответил отец на первый вопрос, и тут же покончил со вторым, - с потолка, мой мальчик.
- А я догадался, папа, - вмешался Сим, - просто скоро пойдет дождик.
- Типа того, - нехотя подтвердил Ной, - этот дождик будет течь сорок дней и ночей, пока уже не зальет даже гору Арарат.
- А мы ввосьмером будем сидеть в лодке?
- Ввосьмером, не считая всякого рода фауны. Я имею этим сказать про каждого из всех зверей на земле, по мужской и женской паре из каждого их названия.
Иафет и его жена Мирабель немного пошептались и тоже вступили в дискуссию.
- Папа, - хором сказали они, - Можно спросить?
И не дожидаясь ответа, вывалили:
- А две сколопендры тоже будут?
- Если Господь этого хочет, смеем ли мы указывать ему в делах его? Хотя чего вам сдались сколопендры?
- Мы считаем, - твердо проговорил Иафет, - что без сколопендр вполне можно обойдтись.
- Их отсутствия никто даже и не заметит в такой давке! - быстро вставила Мирабель.
А Иафет торопливо пояснил:
- Мы считаем несправедливым спасать от смерти сколопендр, когда мама и папа Мирабель будут захлебываться в соленых волнах, папаша. Ну что за пустяк - по-семейному утрясти такую смешную проблему? В конце концов можно сказать Богу, что мы не смогли поймать этих двух парных тварей. Я имею, конечно, в виду совсем не тещу с тестем... Или можно соврать, что по ошибке поймали двух мальчиков сколопендров, а перелавливать снова такую опасную фауну было как-то поздно...
- Я, кстати, вообще молчу за флору, - гневно вставил Хаим, - за которую речи совсем даже нет!.. Кстати, папаша, а чем отличается самец сколопендры от самки?
Ной со значением посмотрел на сына.
- Насколько я помню, сынок, - холодно заметил он, - на этот счет я все доступно объяснил перед твоей первой брачной ночью.
- Вот, значит, как?.. - немного смутился Хаим и покосился на свою жену. - Значит, уже тогда ты впервые упоминал о скалапендрах?
Жена Хаима улыбнулась особенным образом и, не попрощавшись, вышла вон из комнаты.
* * *
- Наверное, самец больше самочки. - Предположил Сим. - Или, наоборот, меньше..
- Само собой, самец будет меньше, если он, например, намного моложе, - резонно заметила Хана.
- Уж так он и должен быть моложе, мама? - удивился Сим.
- Неважно, - отрезала Хана, - но в любом случае новый мир по мне лучше строить не с парой сколопендров, а с папой и мамой Мирабель. Как бы пустяк, а все-таки живые люди, не то что ваша флора с фауной.
- Богу такая логика может не понравиться, - позволил себе заметить Ной, - хотя все это мелочи рядом с такой большой лодкой. Если кому-то интересно, то она должна иметь сто пятьдесят метров в длину, двадцать три метра в ширину и относительно двенадцать в высоту. Таким образом, с Божьей помощью мы построим самый большой в мире межконтинентальный непотопляемый лайнер.
Иафет охнул. Сим пукнул. Хана сказала «батюшки!». А Хайм, с трудом сдерживая волнение, воскликнул:
- Папаша! Хотите, я сейчас угадаю, как этот плавучий ящик будет называться?
Патриарх семейства был настроен серьезно и предложение сына его мало заинтересовало.
- Бог мне говорил про название, но я что-то не запомнил, - задумался он. - «Чердак»... «Чувяк»... «Бархан»... Что-то в этом духе.
- Скажем, «Чемодан»?.. - предположила Хана.
Ной грустно покачал головой.
Сим тоже решил принять участие в конкурсе и в свою очередь наморщил лоб.
- «Сионист», - попробывал угадать он, - или «Масон»... Или «Яхве»... Или «Конец Света»?..
- Может быть, «Потоп»? - предположил Иафет.
- Метко, - заметил Хайм, - если это глагольная форма прошедшего времени. А как вам нравится «Гордый Потопленик»?..
- Я тебе удивляюсь, - не выдержал Ной, - у Бога было что-то двухсложное. Типа «Чертог»... «Черпак»... А! Вспомнил! Кажется, «Ковчег»!
- Или, кажется, «Кердык»? - Решила уточнить Хана. - «Ноев Кердык». По-моему, звучит интригующе.
Ной сделал вид, что не уловил иронии в словах жены. А Хана, в свою очередь, посмотрела на него с нескрываемой жалостью. В мыслях она довольно часто путала мужа с Яхве и, честно говоря, относилась к этим двум библейским персонажам снисходительно, как к малым детям.
* * *
- Что нового на наших с тобой геройских верфях? - спросил Хайм Сима дня через два.
- Все более или менее, - ответил Сим неопределенно и испуганно.
Ной перестал есть и со значением посмотрел на нелюбимого сына.
- Если б ты имел свой интерес к процессу, Хайм - сказал он, - не спрашивал бы этих едкостей. Ты, как я помню, отвечаешь за пойманных животных.
- Через тебя, папаша, я стал теперь совсем грустный... - затянул было Хаим.
- Не надо мне твои грустные юродства! - Оборвал его последний допотопный патриарх. - Скажи лучше мне, ты поймал все пары тварей, или что?
В ответ Хаим вскрикнул и ущипнул себя за живот.
- Папаша, папаша! - Закричал он как-то чересчур радостно. - Я поймал для нас блоху! Вот только не знаю, самец это или самочка... Но начало положено!
- Придурок, - констатировал Ной.
* * *
Хана оправила платье на груди и позволила себе вмешаться.
- Дорогой, - сказала она, - Эти твари... Кто, скажи, их будет пересчитывать? Бог? Если так, то я вообще не знаю. Вот ты хочешь наловить их много, прямо всех. Ты настаиваешь...
- ...Яхве настаивает. -Уточнил Ной, - Каждый может иметь свой интерес. Даже-таки Бог. И если Бог считает, что дождь должен лить сорок дней и сорок ночей, значит в этом есть свой рассчет. Бизнес есть бизнес. А сколько пролетит времени - может таки-уже год - прежде чем вода совсем утечет, это будет совсем не наша забота.
- Я не хочу распускать слезы, - Хана заглянула Ною прямо в глаза, - но некоторые животные имеют склонность кушать других. Что значит из того, что у нас целый год будут жить два льва, хочу я тебя спросить? Из этого значит, что просто смешно иметь двух антилоп, чтобы львы пускали только слюнки, или я говорю не правду?
- Ты говоришь правду, Хана, - признал Ной под пристальным взглядом жены, - но согласись, Бог намекал только на двух антилоп.
- Мамаша, - вмешался в разговор старших Сим, - ты разве не видишь, что Бог папе во сне вел речь про пары живых тварей! Если мы возьмем на наш Ковчег триста шестьдесят пять антилоп и зарежем их, то это уже будут не твари, а туши мертвых тварей! За них у папы с Богом разговора не было, как я понимаю.
- Сынок, если бы ты был идиот, - не выдержала Хана, - мне хотя бы было бы все понятно, но я тебя за такого обычно не знаю. Предложите мне на выбор просто утонуть, или целый год жить в одном ящике с трупами трехсот шестидесяти пяти антилоп, и я, прости Господи, выберу первое.
* * *
Тут в разговор снова вмешался Иафет, который уже минут пять тянул руку, прося слова:
- Все-таки, мне кажется интересным один пустяк, папаша. Ведь дождь, как я имею думать, за сорок дней и сорок ночей покроет всю землю?
- Не просто покроет... - Начал было объяснять Ной.
- ...Я придумал! Давайте назовем его «Батискафчег»! - попытался снова всех запутать Хайм, но на его шутку никто не обратил внимания.
- ...Наверху останется одна верхушка Арарата, сынок, - терпеливо продолжал Ной.
Иафет и его молодая жена переглянулись.
- Может, это пустяк, папаша, но все же хотелось бы знать. Как мы должны поступить, когда начнем проплывать мимо папы и мамы моей жены, которые будут глупо барахтаться в этом вашем потопе? Может, помашем им рукой?..
Все немного помолчали, особенно отец семейства.
- Мне больше интересно, что мы будем делать через год, если львы нас, конечно, до этого не съедят, - попытался разрядить атмосферу Хайм, - в чем я, правда, сильно сомневаюсь...
- Как это что, сынок?.. - обрадовался новому повороту беседы Ной. - Вода от нас спадет. Тогда мы сделаем конец нашей эпопеи на верхушке Арарата.
- С чего бы вдруг Арарат? - Не унимался Хайм. - Что, интересно, мы, евреи, забыли в Турции?
- Мамаша, - некстати вставил Сим, - а вам не очень затруднительно будет слезть с горы в три тысячи метров?
- Это же снова новый кошмар, - сказала Хана, - я не знаю, что ответить собственному сыну на его вопрос. Ты хочешь теперь повеселиться и над мамой, Сим? Тебе мало для этого плавучего зоопарка?..
- ...Корабля дураков, как я его называю, - деликатно поправил мать Хайм. - Вы вправду не замечаете, папаша, какую грандиозную глупость соорудили из-за какого-то своего ночного кошмара?
- Пошел вон, сынок! - устало посоветовал сыну Ной.
Хайм, послушно дойдя до самых дверей, внезапно обернулся.
- Я все понял! - Воскликнул он, - У вас вышла громадная ошибка, папаша! Вам следовало бы лучше слушать Бога, когда он говорил вам за корабль и за гору. И тогда бы вы лучше меня знали, что «Ковчег» это просто пустой мыльный пузырь.
Ной слушал внимательно, но никак не мог вникнуть в смысл сказанного.
- Я в ваши дела с Богом не лезу и на ваши секретные переговоры не хожу. И я не знаю, что там и как было. Может, кому-то что-то попало в уши, или кто-то чего-то жевал в это время во рту. Только я знаю одно. Бог сказал совсем не «Ковчег», а сказал «Казбек»! С чем я вас обоих и поздравляю.
Хайм произвел комический полупоклон.
— И теперь по вашей милости я должен буду плодить грузинских евреев? Когда все подсохнет?
Он на последок изобразил пару танцевальных па и вышел за дверь.
* * *
Ной все еще подбирал нужные слова для ответной реплики, достойной публикации на страницах Ветхого Завета, когда Хаим вернулся.
Он не спеша отряхнул свой лапсердак, обвел присутствующих хитрым взглядом, и сообщил тоном заговорщика:
- Кажется, дождик собирается.
Рождественский рассказ
(как его пишут настоящие газетчики)
Что
такое рождество в Лондоне?
...Это
белоснежное покрывало, в которое укутана не только вся набережная Темзы, но и сама река, на берегах
которой начинается наша история. Это
декабрьский снег, искрящийся и переливающийся в слабых лучах холодного
солнца. Это иней, серебрящийся на ветвях деревьев. Это могучая река, спящая под
толщей льда. Это белые просторы, стелющиеся белым ковром под уходящими вдаль
голубыми небесами.
Лондон объят зимой...
РЕДАКТОР. А что, мне нравится.
Есть ощущение, что сейчас начнется что-то весьма интересное! Итак. Лондон...
Зимний день... Холодно?
АВТОР (доверительным шепотом).
Очень!
...Но
что это? Внезапно белое безмолвие нарушают громкие звуки! Сначала откуда-то
издали доносится слабое эхо колокольного звона, и чуть только оно исчезает
где-то в глубине зинего неба, как перекличку подхватывает еще один невидимый
колокол, потом другой, поближе. Мгновенье - и весь воздух вокруг уже наполнен
торжественной музыкой, вселяющей в души счастье, радость и покой.
* *
*
...Стройный
герцог, отец четырех прелестных детей, как раз в эту минуту входящий в ворота
своего родового замка, услышал далекий звон, и на лице его расцвела улыбка: он
вспомнил о своих милых малютках.
...Уважаемый
бизнесмен, в этот миг отдыхающий от дневных забот в своем особняке, убранству
которого позавидовали бы иные дворцы, уловив ушами колебания воздуха, подумал
сквозь сон: «Рождественские колокола!..» и вновь заснул, но уже переполненный
любовью к соотечественникам.
...Бедняк,
обитающий в жалкой лачуге на ничтожное пособие, при звуке колоколов широко
улыбнулся, ассоциативно вспомнив о бесплатном рождественском обеде.
...Но
в душе бредущего вдоль набережной Роберта Хадроу праздничный перезвон не вызвал никаких премен, кроме разве что
мимолетной циничной ухмылки, тронувшей на миг его плотно сжатые губы...
РЕДАКТОР. Отлично. Кажется,
начинает завязываться интрига! Или еще нет?..
АВТОР. Без лирического
вступления никак не обойтись. Я ведь должен создать атмосферу праздника.
РЕДАКТОР. Да-да, разумеется. У
нас же рождественский рассказ. Продолжим. Знаете, кажется этот Роберт мне уже
начинает нравиться.
Колокола.
Значит, сегодня рождество... В этом нет никаких сомнений. Еще раз криво
улыбнувшись, Роберт поплотнее запахнул на себе лохмотья и в задумчивости провел
рукой по густой щетине на подбородке. Да, в таком виде вряд ли кто теперь смог
бы его узнать... Друзья (вернее, те, кого он когда-то считал таковыми),
доведись им пройти мимо, не удостоили бы такое жалкое существо даже взглядом.
Женщины (дамы), всегда с чрезмерной готовностью отвечавшие улыбкой на его
галантный полупоклон, встретив его, с показной брезгливостью бы отшатнулись.
Боже, ведь даже леди Элис...
О,
Элис! Ведь именно она неосознанно подтолкнула его к краю этой ужасной бездны...
РЕДАКТОР. Обычно вы называете
это бездонной пропастью. Разве я не прав?
АВТОР. Вот как?.. Вы думаете,
читатели на этом месте тоже запнутся?
РЕДАКТОР. Нет-нет, я просто
спросил. В данном контексте так мне даже больше нравится.
...Полет
воображения за долю секунды перенес Роберта в тот самый день, день их последней
роковой встречи. Произошло это каких-нибудь двадцать четыре часа назад, но
сейчас казалось, что между «сегодня» и «вчера» пролегла целая вечность. В тот
день, переступая порог дома Элис, он поймал себя на мысли, что в мире,
наверное, нет более счастливого человека чем он, Роберт Хадроу. Высокий,
подтянутый, имеющий блестящие связи в высшем свете, занимающий завидную
должность вице-президента Лиги за изменение тарифов, он был обручен с первой
красавицей Англии, - да кто из мужчин посмел бы не испытывать жгучей зависти к
нему? И - увы - кто бы мог подумать, что в этот роковой день в его жизни
разразится страшная катастрофа?..
Теперь
уже трудно восстановить в памяти, из-за чего возникла ссора. Несколько
сказанных в раздражении лишних слов, едкое замечание, а далее - потоки слез и прощание навеки.
Последнее,
что она выкрикнула ему вслед, было: «Уходите! Я вас больше не хочу видеть
никогда!..».
А
он, безумец, вместо того чтобы молить на коленях о прощении, ответил: «Я уйду,
и со мной уйдет все то, что я мог бы вам дать.
Потом
- стук захлопнувшихся дверей. Дальше -
тишина.
А
еще дальше — та самая пропасть, бездонная, как ад. Жизнь потеряла для Роберта
всякий смысл. Стремиться больше было не к чему, — после того как угасла
путеводная звезда, его жизненный путь покрылся глубокой мглой. Падение на самое
дно жизни сопровождалось обычными атрибутами порока: алкоголь, азартные игры,
морфий, бильярд, дорогие сигары... Он не пропустил ни одного пункта из этого
мерзкого списка. И теперь Роберт -
бездомный бродяга с набережной, в котором не один человек во вселенной не
способен узнать былого Красавчика Хадроу...
РЕДАКТОР. Послушайте... Вы не
находите, что слишком уж быстро все произошло? Каких-то двадцать четыре часа -
это слишком короткий срок, чтобы...
АВТОР(недовольно). Вы
забываете, что это к о р о т к и й рассказ.
...Ах,
Красавчик Хадроу! Как это все нелепо! Ты отпустил клочковатую бороду, одежда
твоя превратилась в лохмотья, а этот страшный шрам над прищуренным глазом
являлся результатом...
РЕДАКТОР. Погодите, погодите!
Ну, предположим, я согласен с тем, что за двадцать четыре часа кто-нибудь и
может упасть на самое дно. Но чтобы у него за это время выросла клочковатая
борода...
АВТОР. Вам, наверное,
приходилось слышать о том, как некоторые люди внезапно седеют за одну ночь?
РЕДАКТОР. Безусловно.
АВТОР. По-моему, это вещи
одного порядка. Вы чувствуете определенную логику?
РЕДАКТОР(неуверенно). Кажется, да.
АВТОР. Так на чем я
остановился?
РЕДАКТОР. На страшном шраме над
одним глазом, который был результатом... Постойте, а у него, по крайней мере,
два глаза, как у всех людей?..
...являлся
результатом пьяной драки, в которую он ввязался пару часов назад.
Патрульный
констебль, делающий дежурный обход набережной, замедлил шаг и отметил про себя,
что, пожалуй, впервые за всю свою карьеру видит человеческое существо в столь
жалком состоянии. Он с грустью пожелал про себя, чтобы рождественская ночь
поскорее укрыла это отребье своим мягким черным крылом.
И
вот, когда он... В тот момент, когда... И тут...
РЕДАКТОР. Так, все-таки, что
же?
АВТОР. Честно сказать, в этом
месте возникла некоторая несостыковка...
РЕДАКТОР. У Роберта?
АВТОР. Нет, у нас. Не знаю, что
делать с этим типом в течение следующих десяти часов.
РЕДАКТОР(задумчиво). Может
быть, его ненадолго посадить в кутузку?
АВТОР. У нас же не
юмористический рассказ. Потом, из кутузки его могут так просто не выпустить, а
мне необходимо, чтобы герой оказался рядом с одним домом в двадцати милях от
города ровно в восемь часов вечера.
РЕДАКТОР(печально). Окажись
каким-либо чудом на месте Роберта я, мне бы пришлось отправляться в путь прямо
сейчас, чтобы поспеть к восьми.
АВТОР(бодро). Стоп, стоп! Я уже
придумал!
Роберт,
сжавшись в грязный комок, сидел посреди набережной, а мысли его были далеко в
прошлом. На крыльях памяти он перенесся к прежним Рождествам, когда он был не в
пример счастливей.
...к
Рождеству, на которое ему подарили первый велосипед...
...к
Рождеству, проведенному на Лазурном берегу...
...к
Рождеству, в которое он впервые стал мужчиной...
...к
Рождеству, в которое он получил ученую степень...
...к
Рождеству в Тауэрсе, где он впервые встретил Элис!..
О
Боже!..
............................................................................................................
............................................................................................................
............................................................................................................
АВТОР(откашливаясь). В этом
месте я при помощи точек показал, как много воды утекло с тех пор.
РЕДАКТОР. А кроме того, дали
читателю возможность на секунду отвлечься от рассказа и запить бутерброд чаем.
...Роберт
вздрогнул, встал на ноги и огляделся по сторонам. Он как будто очнулся от
страшного сна...
РЕДАКТОР. Минутку. А когда
появится синичка? Это же рождественский рассказ, в нем непременно должна быть
традиционная рождественская синичка.
АВТОР(раздраженно). Знаете что?
Роберту пока не до синичек. И вообще, это уже не модно. Ни один уважающий себя
журнал давно не иллюстрирует рождественские рассказы картинками со всякими
птичками... Впрочем, не знаю. Может, она откуда-нибудь еще и вылетит.
РЕДАКТОР(огорченно). Нет, тут
вы не правы. Без синички в нашем журнале не обойтись. Не знаю, у кого как, а
наш читатель желает видеть синичку. И он ее должен увидеть. Равно как и наряженную елку, праздничную индейку, и
этот.. как его... заздравный кубок. Иначе текст просто теряет смысл!
АВТОР. Хорошо, хорошо. Только сейчас,
согласитесь, Роберт еще не готов к встрече с синичкой. Может быть, позже. Когда
появится малышка Элси - вот тогда, возможно, вынырнет и синичка.
РЕДАКТОР. Маленькая Элси! Вот
это замечательно!
Роберт
встряхнулся еще раз. По его спине внезапно пробежали мурашки. Казалось, целую
вечность он стоял, пронизываемый ледяным ветром, на краю гранитного парапета, и
глядел вниз. А почему бы ему не поставить последнюю точку? Здесь и сейчас? Один
шаг - и...
РЕДАКТОР. Река замерзла. Он же
у вас разобьется.
АВТОР. Черт! Не сбивайте меня.
Я сам знаю.
...Увы!
В очередной раз судьба сыграла с ним злую шутку! Река внизу была покрыта
толстым слоем льда...
Грязно
выругавшись, он отвернулся, как будто пытаясь скрыть от кого-то несуществующего
навернувшиеся на глаза слезы.
* *
*
Все,
что происходило с ним в последующие десять часов, Роберт помнил смутно.
Кажется, он перебрался на другой берег по одному из мостов, связывающих
Северный Лондон с Южным. Потом, должно быть, долго шел, не разбирая пути,
механически переставляя ноги, как бледный лунатик. Холод и душевная боль
пронизывали мозг буквально насквозь. В какой-то момент он вдруг понял, что
город остался далеко позади, а вокруг простираются поля и луга, покрытые
перелиной снега, мерцающего в свете полной луны. Лишь изредка вдоль дороги
всплывали из темноты то вилла клерка, то особняк брокера. Каждый из этих домов
располагался в центре зеленой ухоженной лужайки, окаймленной вереницей могучих
ветвистых исполинов. К дому вела удобная ухоженная дорожка, освещенная
электрическим...
РЕДАКТОР. Прямо в десятку!
Загородный домик среднеобеспеченного пенсионера. Это наш контингент. Отлично
выстроенная сюжетная композиция!
...Продрогший
и обессилевший Роберт остановился у одной из таких построек. Первое время он
просто стоял и смотрел прямо перед собой. Как внезапно внутри него вскипело
гневное чувство, присущее каждому униженному и отверженному: почему, почему
таким разительным образом отличается жизнь хозяина этого уютного домика от
жизни самого Роберта? И какое моральное право имеет этот неведомый домовладелец
наслаждаться радостями рождественского застолья в кругу семьи, когда буквально под окнами у него совершенно
незаслуженно погибает от холода бездомный бродяга?
Не
владея более собой, несчастный бросился по удобной ухоженной дорожке к
освещенным окнам первого этажа. Плотно прижавшись к стене, он пробрался к
ближайшему окну и заглянул внутрь.
В
комнате царило веселье. Перед глазами то и дело мелькали силуэты прелестных
женщин, а до ушей доносился веселый детский смех. «Элси!» - вдруг позвал
кто-то. «Сто тякое?» - тут же отозвался недоступный для глаза ребенок...
РЕДАКТОР. Прелестно! Вот сейчас
самое время!
АВТОР. Что?..
РЕДАКТОР. Я говорю: самое
подходящее время!
АВТОР(догадавшись) А!.. Мне неприятно
об этом говорить, но я только что вспомнил... Дело в том, что три дня подряд
Элси забывала покормить вашу синичку, и та умерла еще до того, как началась эта
история.
РЕДАКТОР(откидываясь в кресле)
Какая нелепая смерть... Это совсем некстати.
...Ужасная
мысль мелькнула в голове у Роберта...
РЕДАКТОР. Дело в том, что
художнику уже заказаны иллюстрации. И, если память мне не изменяет, я особо
подчеркнул, как нам важно нарисовать в частности синичку. Синичку и заздравный
кубок. Боюсь, что на этом должен строиться весь художественный ряд... Скажите,
как у нас обстоят дела с кубком?
АВТОР(сдержано). Элси толко что
унесла его наверх.
...Близилась
полночь. Гости стали готовиться ко сну. Через открытое окно до Роберта
доносились взаимные пожелания доброй ночи. Вскоре в комнате погас свет, и тут
же засветились окна спален второго этажа. Часы
пробили двенадцать, весь дом погрузился во тьму и сладкую дрему. Не
смыкал глаз только Роберт.
Наконец,
он решился. Искушение оказалось непреодолимым для человека, уже испорченного
выпивкой, курением и бильярдом. Одним прыжком он перепрыгнул через подоконник и
оказался внутри.
«Перед
тем как поставить последнюю точку, хоть поем один раз как настоящий человек», —
подумал он. Затем включил свет и подошел к столу. Глаза его жадно сверкали.
Вспомнилась погубленная молодость: индейка, сладкий пирог, сливовый пудинг, -
всем этим изобилием он мог вновь насладиться, как когда-то...
РЕДАКТОР. Ну, слава богу.
Индейка у нас есть. Но, помнится, я еще заказывал художнику елку и рождественские
венки.
АВТОР. Полагаю, все это
дорисует воображение читателей.
РЕДАКТОР. Я бы не стал особо на
это рассчитывать. Слушайте, ну что вам стоит вписать что-нибудь вроде: «На
стенах тут и там висели рождественские венки»?
...Тут
и там на стенах висели рождественские венки...
РЕДАКТОР. Вот видите, как
славно!
...Со
вздохом облегчения Роберт устроился за праздничным столом и, крепко сжимая
руками нож и вилку, набросился на еду с жадностью человека, десять часов не
державшего во рту даже маковой росинки.
-
Здьяствуй! - вдруг раздался у него за спиной звонкий детский голос. - Ты Сянта
Кляус?
Роберт
содрогнулся всем телом, перестал жевать и медленно обернулся, как пойманный
вор. В дверях стояла маленькая девочка, облаченная в розовую ночную рубашку.
-
Элси!.. - беспомощно прошамкал он....
РЕДАКТОР(глядя поверх очков).
Откуда он узнал? И почему он «шамкает»?
АВТОР. Не узнал, а догадался. А
«шамканье» для того, чтобы читатель понял, что он говорит с набитым ртом.
РЕДАКТОР. Вот как? Ну что ж...
-
Ты Сянта Кляус? - терпеливо повторила девочка.
Роберт
на миг коснулся рукой своей щеки и впервые в жизни поблагодарил Создателя за
то, что у него растет борода.
РЕДАКТОР. Ага. Вы на это
намекали, когда говорили, что некоторые люди седеют за одну ночь?
АВТОР. Нет, нет, борода черная,
просто девочка маленькая...
РЕДАКТОР. То есть Роберт на
самом деле совершенно не похож на Санта Клауса?
АВТОР(доверительным шепотом).
Аб-со-лют-но.
...Через
долю секунды он уже принял решение. Что ж, придется сыграть эту последнюю роль.
Роль, которую предложила ему сама судьба.
-
Да, милая, это я! - Прошамкал он. - Решил проведать тебя и узнать, какой подарок хочет получить малышка Элси.
-
Интеесьно. Сецяс не сямое луцсее вьемя для посесений...
РЕДАКТОР. Блестяще! Правда,
меня все же смущает, что она заморила голодом синичку... А что, кстати, Элси
делает внизу?
АВТОР(раздраженно). Если вы не
против, то через минуту ей задаст этот вопрос Роберт.
РЕДАКТОР. Через минуту так
через минуту... А прямо сейчас,
по-секрету, можете мне сказать?
АВТОР. Она забыла внизу куклу и
не могла без нее заснуть.
РЕДАКТОР. Ах, ну конечно!
-
Да, что-то я действительно припозднился... - широко улыбнулся Роберт и поправил
лохмотья, - но ведь тебе, наверное, пора баиньки?
Сытный
ужин и хорошее вино брали свое: настроение у него улучшалось на глазах, и
реплики деда Мороза с каждым разом удавались все лучше и лучше.
-
Так ты не знаешь, что делает здесь одна маленькая девочка в столь поздний час?
- переформулировал он вопрос.
-
Я забия тут куклю. Ту, котолюю ти подалил мне утьйом. Помнись?
-
Ну разумеется, я помню, малышка. Утром я подарил тебе просто прекрасную куклу!
- Роберт взлохматил бороду и весело подмигнул ребенку.
-
А сьто ты пьинес мне тепель?
Роберт
оцепенел. И в самом деле, не может же Санта Клаус залезть в дом, не имея при
себе ни одного даже самого невзрачного подарка! Иначе возникает вопрос: какого
черта ему здесь вообще нужно?..
Роберт
похлопал себя по карманам. Интересно, какой сюрприз Санта Клаус, наряженный в
неопрятное рубище, сквозь прорехи в котором просвечивало давно не мытое тело,
мог предложить этому маленькому ангелу?..
Он
растеряно огляделся по сторонам. Объедки от индейки?.. Дюжину ножей и вилок?..
Пару глязных салфеток?.. Последний кусок сливового пудинга, второпях уроненного
на пол?.. Засаленный цилиндр, который он забыл снять с головы, когда садился за
стол?..
Больше
ничего любопытного под рукой не оказалось. А все свои фамильные драгоценности
он давно пропил, заложил в ломбарде или проиграл в бильярд.
Нет,
постойте!.. Лицо Ричарда покрылось
холодным потом и он…
РЕДАКТОР. Простите, а кто такой
этот Ричард?
АВТОР (ледяным тоном)
Разумеется, Ричард — это Роберт.
Лицо
Роберта покрылось холодным потом и он медленно просунул дрожащую руку под
полуистлевшее пальто. Там, в маленьком потайном кармане, у самого сердца, он
хранил эту последнюю реликвию своей утерянной веры. Золотой медальон, усыпанный
бриллиантами и рубинами, - сокровище, с которым он так и не смог расстаться
даже на последней стадии голодной смерти.
-
Возьми его, дитя, и носи на шее.
-
Мейси! - выпалила Элси. - Ой, смотли-ка! Он откливается!
-
Еще бы он не открывался, - резонно заметил Роберт себе под нос и заметно
погрустнел. Малютка заглянула внутрь золотой безделушки и вдруг воскликнула:
-
Но это зе Элис!..
РЕДАКТОР. Оп-ля!..
АВТОР. Я так и знал, что вам
понравится.
...Роберт
застыл, как пораженный громом.
-
Кто?! - только и смог вымолвить он.
-
Моя сестья Элис. Ты тозе ее знаес?
...Боже!
Ее сестра Элис! - Он закрыл лицо руками.
В
этот момент раздался скрип открываемой двери...
РЕДАКТОР. Оп-ля!..
-
Элси?.. Ты что здесь делаешь? - спросил мелодичный женский голос. - А ну-ка
марш в постельку, детка!..
До
ушей Роберта донееся звук приближающихся женских шагов.
-
Святые угодники! А это еще кто?!
-
Ты сто, не видись? Это зе Сянта Кляус!
Роберт
чуть слышно застонал и, не отрывая рук от лица, проговорил в щелочку между
ладоней:
-
Умоляю вас, отправьте ее спать!
Через
несколько секунд он услышал, как дверь открылась, а потом закрылась.
-
Ну, так кто же вы такой? - холодно произнесла Элис. Вам удалось обвести вокруг
пальца наивного ребенка, но меня вам не обмануть! Вы не Санта Клаус!
* *
*
Игра
была кончена. Разоблаченный лицедей со стуком уронил руки на стол, обнажив свое
лицо. Оно было залито краской стыда.
-
Элис... Вы меня не узнаете?..
Девушка
сделала шаг вперед и пристально посмотрела на незванного гостя.
-
Господи, Роберт! Что с вами случилось?!
-
Много чего случилось с тех пор, как мы столь внезапно расстались...
-
Знаете, у меня такое чувство, словно мы виделись только вчера. Как странно...
РЕДАКТОР. Что ж тут странного?
Они действительно расстались только вчера.
АВТОР(нервно). Да, да, я знаю.
Это специально. Пожалуйста, не перебивайте. Это центральная сцена.
-
Да, Элис, очень странно! И правда кажется, что с тех пор пролетело немало лет!
-
Но позвольте узнать, что вы здесь делаете, Роберт?
-
А что делаете здесь вы, Элис?..
РЕДАКТОР. Мне кажется, вопрос
Элис выглядит более уместным.
АВТОР. Вы хотите еще раз
услышать историю жизни Роберта?
РЕДАКТОР. Пожалуй, вы правы.
Пусть лучше будет Элис.
-
Это дом моего дяди Джозефа.
Здавленный
стон вырвался из груди Роберта.
-
Ну конечно же! Дядя Джозеф! О, Элис!.. Выходит, я вломился среди ночи в дом
этого почтенного ждентльмена! О, Элис!.. Прогоните меня прочь! Посадите меня в
тюрьму! Сделайте со мной что-нибудь ужасное, - все, что захотите! Теперь я уже
никогда не смогу взглянуть в глаза порядочным людям!
Элис
окинула Роберта нежным взглядом.
-
Честно говоря, я очень рада нашей случайной встрече. Потому что... Потому что
давно хотела вам сказать, что это я во всем виновата.
-
Элис, нет!
-
Да, Роберт! Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
-
Простить тебя?! Мне?! Ты сама не понимаешь, что говоришь! Ведь ты даже не
представляешь, какие безумства я совершал, пока был в разлуке с тобой! Ведь ты
не можешь даже догадываться, до какой степени низко я пал! Я вломился в дом
твоего замечательного дяди Джозефа! Я съел чужой сливовый пудинг! Я съел
большую часть этой прекрасной индейки!..
РЕДАКТОР. А не попробывать ли
нам сделать это прямо здесь? Раз уж речь зашла о птицах?
АВТОР. Что сделать?
РЕДАКТОР. Почему бы сейчас Элис
по ассоциации не вспомнить об умершей от голода синичке?
АВТОР(твердо) Нет.
РЕДАКТОР. Что ж... Очень жаль.
...Элис
протянула руку через стол и коснулась своим пальчиком его губ.
-
Не надо слов. Давай простим друг друга, - шепнула она чуть слышно. - Наступил
Новый год, Роберт! Возможно, он подарит нам новое счастье!
Роберт
Хадроу импульсивно прижал ее к себе.
*
* *
...Ты
слышишь, читатель? Откуда-то из-за горизонта доносится эхо далеких колоколов.
Этот волшебный звон возвещает о приходе Нового года, о возрождении утерянной
надежды и о рождении новой мечты для всех тех, кто продолжает идти вперед по
крутой и извилистой жизненной стезе. С Новым годом, друзья!..
РЕДАКТОР(после минутной паузы).
У нас же рождественский рассказ.
АВТОР. Я понимаю. Но
заканчивается он именно так.
РЕДАКТОР. Да, я это заметил.
Кстати, при чем здесь Новый год?
АВТОР. Вы не понимаете, это же
кольцевая композиция. Поверьте мне, без Нового года и колоколов разрушается вся
структура рассказа. Я сделал все, что мог... Ну придумайте что-нибудь, вы же
редактор, в конце концов.
РЕДАКТОР. Ладно, я согласен.
Что-нибудь придумаем. В любом случае придется что-нибудь придумывать.
Иллюстрации уже заказаны. И боюсь, что далеко не все из них подойдут к вашему
рассказу. А новые рисовать слишком поздно.
АВТОР. Да, я понимаю, график,
сроки. Не обижайтесь на меня, пожалуйста. Вдохновение - такая вещь, что...
РЕДАКТОР(быстро). Спасибо, я в
курсе.
АВТОР(удивленно). В каком
смысле?
РЕДАКТОР(вставая и отходя к
окну). Мне про это уже подробно рассказывал наш иллюстратор.
(Давая понять, что разговор
закончен) ...Нетипичная погода стоит для середины мая, не правда ли?