РАТЬЕР

Стихи

Светлана Бодрунова (с)

*** (дождь)

Хорошо стоять и смотреть на дождь.
В лужах змейки. Куст под окном набух.
Сыроватый холод, к рукам и лбу
Приникая, кутает тело в дрожь

Соразмерно стуку воды внутри
И снаружи кожи... Дрожанье в такт
Называть - слияньем. Втеканье в ритм
Нарекать - дареньем. Но жить не так,

Как хотелось, а только лишь - как смогли,
От воды спасаясь в сухих стенАх...
В слове "Жен-щи-на!" столько дождя и мглы,
Что мужчина вряд ли заметит "-на'!" -

Третий слог змеиным шуршаньем скрыт.
Никому не отдана третья треть...

Воздух светится. Листья куста мокры.
Хорошо стоять и смотреть... смотреть...

Олег Горшков (с)

новому месту:

Убывает "на нет" несуразная данность меня.
Осыпается дождь аллегорией убыли этой.
Растворяется жизнь по крупице осеннего света
В сладко-красном вине, что играет на донышке дня.

Рассыпается ель обреченьем "уже-рождества".
Хороводит капель синеоких стеклярусных бликов.
И язычества ночь, опъяневшей кружит Эвридикой,
Левой ножкой одной монастырский разрушив устав.

Снова всполох любви покачнет бесконечный покой,
И пометит зрачки беглый след золотистого тока.
Круг замкнется звездой в воспаленной гортани востока,
Рассветет тишина над забвения Желтой рекой.

Отворив все ветра, когти елевых лап обнажив,
Все осыпав дожди, отшептав все лета-листопады,
Время ткет тишину, и глотком вожделенного яда
Допиваю со дна до конца растворенную жизнь.

Изяслав Винтерман (с)

***

В реку войти за водою зеленой для фляжек.
С камнем на шее, никак за водой не успеть.
Воды густеют и солнце не сядет в овражек, –
что б ему спеть?!

Жизнь отпадает кусками, но нет сердцевины:
тень от разбитой посуды, погоды углы.
Малость любую раздует господь до причины,
что не смогли -

вырасти... Первый – любимый – вход в мрачную воду.
Дважды и трижды я млею в проточной воде
бледным цветком, и, почти, понимаю свободу –
разницу: где...

***

Нелепый день. Лепных небес узор.
Готических в душе дерев картина.
Резня лучей за выход на простор.
Трехдневная зеленая щетина.

Уставшего сознания валы.
И выпавшие чертовы закладки.
Задуманного – на душе узлы.
А сделанного – так, одни припадки...

Растекшееся время в кулаке
собрать, слова для нового похода.
И только взляд на башню вдалеке
приятен мне в любое время года...

Феб (с)

***

В девственных твоих перепонках,
В ушных завитых каналах,
Пожалуй всегда будет слишком тесно и тонко,
Как рыбе в узких рифах из розового коралла.

И мне не лишить тебя слуха,
Крикливой и выспренной мужской тирадой,
О, эта девственность внутреннего женского уха,
Как айсберг сердца, непотопляемая громада.

И мне никогда не понять изнутри,
Как бывает рождается в тебе желание.
Ведь я не будил его, если честно, в чужой груди,
В случайной, творя камлание.

И ты всегда сохранишь нетронутым чуткий слух,
Никогда не поедет от голоса едва знакомого крыша.
Ведь нельзя с корнем вырвать в тебе твой дух,
И сказать что-то в пустоту губами чуть слышно...

А. Вейзмер (с)

Баллада на счастье

Фрисосоя Херблюм и Кондратий Катетер
Поженились вчера в ресторане «Дельфин»
Их свидетели были старуха и сеттер,
А венчал молодых одноногий раввин.
За счастливый союз гости били бокалы,
За счастливый развод самовары вина
Выпивали, пока Фрисосоя икала,
А смущенный Кондратий жевал каплуна.
Ждал их брачный чердак над каморкой портного
И насущный сухарь, неподзубный коню.
Местечковый амур — им не нужно иного,
Чем на плоскость доски расстелить простыню.
И от счастья они полетели наверно
В сладкий миг, над над холмами горбов бытия,
Над костяшками крыш, над гостиницей скверной,
Над чугунной решеткой шального литья.
Если жаждет рука пулеметной гашетки,
По проспектам и паркам ты бродишь, угрюм –
Погляди, как на облачной белой кушетке
Обнимает супруг Фрисосою Херблюм.

Вероника Батхен (с)

Явление Шуламиты

Новорожденной дочери Александре

Склоняясь над зыбкой, отводишь рукой
Разреженный марлевый полог.
Внутри полумрак, молоко и покой,
Снаружи — от пола до полок
В пыли кувыркается свет ночника,
Присыпаный луным крахмалом.
…А девочка глаз не откроет никак,
Ей снится — ни много ни мало —
Давидова башня и склоны горы,
Где скрыт виноград потаенный.
И кто-то с улыбкой подносит дары,
Ее красотой упоенный,
Не может насытиться, пьет со щеки
Нескромную капельку пота.
Над падалью львиной резвятся щенки.
Впадают в объятия порта
Галеры под грузом из царства Офир.
У храма священные действа
Готовят. Быков собирают на пир.
Встревоженным криком младенца
Кончается сон на мгновение, но
Плывет колыбельная лодка
И белая козочка смотрит в окно.
С карниза спускаются ловко
Два ангела — добрый и злой шалуны,
Хранители детских кроватей.
Но кто из них шило вшивает в штаны,
А кто за страдания платит
Без водки порой не поймешь, хоть убей,
А бить шалунов неповадно,
Дурней, чем от девы гонять голубей.
В стерильном спокойствии ванны
Купель отразит первый зуб, первый шаг.
Болезни, бессонница, школа…
Волы и ослы стерегут в камышах
Младенца, но мужеска пола.
А девочка смотрит прозрачно, легко,
Ни черта ни бога не чуя.
Ей важно — на губы течет молоко,
Все беды на свете врачуя.
Спокойствие снега — ведь прошлого нет,
И что впереди — непонятно.
Так водишь глазами за ходом планет,
Забыв, что на солнце есть пятна.
Так ищешь Грааль, отродясь не видав
Ни кубка, ни блюда, ни чаши…
А девочка дремлет, срыгнув на устав
И тайны и глупости наши.
…Уснув поутру у груди малыша,
Услышишь, как в тело втекает душа…

Сюрреализация

Пинаю лужи промыслов весенних —
В какой канаве спит мой собеседник?!
Какой сомнамбулический собес
Сорвал его с непонятых небес?
Пора орать в протертые партеры,
Глаголом рвать гардины и портьеры!
Петельчато свернулось за скамьей
Немое одиночество мое.
Закланье — зал. Алтарь — цепная сцена.
Увы, как жертва я неполноценна.
До мизерных мозгов обнажена,
Но богу нужен муж, а я жена.
Вся так себе, не курица, не агнец.
Зверушка еж в кругу знакомых задниц.
Медведица на ломаном суку.
…Саднят слова, прибиты к языку
Кривыми хромосомными гвоздями.
И Марфа говорит: «Займись гостями!»,
А я, как ошарашенный щенок,
Сижу у ног. Всю жизнь сижу у ног.

Квадратов (с)

Замерзать

Уходи, уходи, улетай
Колокольчик, волчонок, беглянка;
По солёному льду, по лубянкам,
Проливая малиновый чай

На календулы и на дома -
Мне теперь не летать за тобою –
Ты отравлена глупой весною;
Позабудем - зевает зима,

Позабуду - закрою глаза,
Мне останется зимнее имя,
Я, наверное, буду с другими
Замерзать.

Татьяна Тайганова (с)

***

Брехали псы по окраинам зла.
Старуха ведро с молоком несла.
- Кому молока пополам с золой,
Кому льда с водой, полыньи с бедой?

Чугунок да ухват, бревно да хребет -
Мой мужик меня бьет уже сорок лет,
А когда меня нет, то корову бьет,
Корова боль словно воду пьет.

Сочится в траву из вымени боль,
Полем бредет перекатная голь.
Тлеют корни берез - будет сено седым,
Лес чернеет, глотая собственный дым.

Бревно на хребет, да ухват на горшок -
Русская баба живет хорошо,
Русская баба у всех на слуху -
Всякую мУку смолотит в мукУ.

Зиял под небом обугленный лес.
Старуха брела по Стране Чудес.
…Кому молока пополам с золой,
Льда с водой, полыньи с бедой?

Высказаться?