У подножия кровавого Солнца.

 

… Путник остановился у края дороги,
и поднял руку,
в тишине оценивая свой шанс…
( Jim Morrison )

...И было время - огромный океан бессветный покрывал весь мир. Над его поверхностью светило золотое жгучее Солнце, но Его лучи уже не проникали сквозь воду и не достигали дна, где, облеченные дурманом иллюзий, блуждали люди.
Они очень долго не видели Солнца и вскоре забыли о Нем. Похороненными заживо стали они в своих городах Смерти.
И черный океан бессветный покрывал весь мир. Сон царил повсюду, окутывая своими незримыми цепями скорчившийся в агонии дух, тлеющий в миллионах ячеек. Мертвый мир двигался по инерции, заведенный Архангелом Тьмы...

З А Б В Е Н И Е

* * *

Пыльная дорога тянется вдаль,
Жгучее солнце роняет вуаль.
Окинув взглядом окрестный пейзаж,
Путник увидит странный мираж.

Подобен вакууму воздух,
Дыханье тает в пустоте.
Здесь нет людей, нет ничего живого, -
Мир словно нарисован краской на стене.
Индустриальным видам нет конца,
И все покойно, только странный фон,
И в венах стынет, наэлектризована, вода,
В глазах - отсвет железа и бетон.

Вопит тишина, молчит пустота,
И где-то глубоко внутри задавлен стон.
Немые призраки ступают по твоим следам,
И гласы ветра в клочья рвут твой страшный сон...

Здесь пыльная дорога устремилась вдаль,
От монотонного пути душа в пыли.
Ты падаешь, и ты не можешь встать,
И видишь только точку света впереди...

* * *

Ключи, бьющие из-под земли
Кровь
Звездное небо, скелеты деревьев
Ручьи, чья-то боль, покровы, тьма,
Ветер
сонные души носит по свету;
Дорога пыльная тянется в даль
Дождя
поле колосьев ждет в тишине...
Сквозь
небеса, сквозь поля, сквозь Огонь
в Прах,-
Твои глаза как и прежде темны...
И лишь Озеро, простертое там, на краю Земли -
Зеркало
ловит быстрые взгляды
Ночь
встает надо всем...

В танце смерти ночном твоей и моей души,
Что в следах на песке застыл, размытых ветром,
Лишь тени ушли на свободу слишком слабы;
Вчерашние мосты подожжены
пред лицом рассвета.
В проснувшихся душах горные
ключи бьют...

* * *

Плывут по венам острые кресты,
Чернеющее небо рвется на куски
вишневых губ,
Что, шепотом впиваясь в густое молоко мелодий тишины,
Пророчат вечный сон...

Каменным гостем за дверьми ночует смерть,
И в средоточьи монотонных дней гнездится Страх.
И снова в ветхом доме мыслей исчезает свет,
Лишь призраки в безумном танце кружат по стенам.

И мокрый пепел листьев укрывает душу.
Сквозь дождь восходят лица, полные агонией тоски,
И ранят мыслей ветхие колодцы,
Источники глубокой Пустоты.

* * *

Свет и Тени

Пустынный дом, где по стенам гуляет ветер,
И на столе, опавшие, подобно лужам крови, чаши роз,
И чистый лист, где только свет и тени,
В холодной комнате из ликов, голосов и поз.

В ней сотни глаз и миллионы отпечатков,
В ней человек, и образ ветра за душой его.
Он помнит сон средь тающей зимы и Деву,
Несущую Огонь, и мягкий свет от облика Ее.

А в мире хлещет дождь на улицах безликих,
И в помутневших небесах мерцает кровь.
Не будет больше слов, не будет сети,
Сквозь Свет и Тени отовсюду льется Образ Твой.

* * *

Дурман огнем горит в моей крови,
И не испить до дна мне незнакомого пути.
Экран туманных глаз немого мира
Введет тебя в миры порочного эфира,
Где ненависть как сладкая вода,
А позади зияет пустота...

Мы полетим на крыльях неоновых огней,
Чашу меня ты до последней капли вновь испей.
И в бесконечных складках разноцветного ковра
Змеиться не устанем, примеряя лики Зла.
Я буду Королем Немого Мира,
А ты - Богиней Красного Словца,
Смущения румянец на твоих щеках заменит
Румянец похоти от древнего вина.
Поддаст огня нам наша бесстыдная вина,
Нити мелодий дивных мы зачерпнем со дна.
Оргазмов диких словно пчел звенящий рой
Мы на вершине мира шлем с тобой...

Рассвет кровавый всходит в душах птицами Огня.
Они сожгут тебя и... оживят меня.

* * *

И день этот был снежен и свеж,
И свет фонарей был тускл.
На улицы вышло сотни людей
Во власти незнаемых чувств.

Они смеялись и в ихнем смехе
Горело Безумие желтым костром.
Они бежали, толкая друг друга,
А небо рвал в клочья неистовый звон.

По холодным дорогам ночью разбросаны
Тысячи мертвых роз,
Безумные уста налиты хохотом,
Над мозгом властвует психоз.

Центральная улица безумного города -
Холодная и скользкая Змея,
Пьянящий воздух сплетен из тока,
И лезвие рассудительности зарежет тебя.

* * *

Мышей летучих распинающий полет,
Бесшумное племя рвет небо на части,
Расставив безумия снасти.
И не видно души
сквозь завесу из мутных очей,
И пожелтеют наши пальцы...
А руки сжимают живительный яд,
Асфальт разбивает мечты наши в кровь.
Сотни зевак видят застывшие глаза,
Смотрящие внутрь,
ОЗАРЕННЫЕ РАССВЕТОМ

* * *

Ветер…
В плотно изолированной комнате
С красными стенами,
Сырыми и холодными,
Серым потолком
И плотно завешенными
Крохотными окнами, -
Ветер вырвавшейся на свободу
Души…

За окном
Сжавшийся в ожидании воздух
Через какой-то миг наполнится
Жаднотекущим дождем
Мне слышен Зов Самоубийцы…

* * *

Как неистово дыхание дождя,
Когда идет он по твоим следам,
В огне забвенья он сжигает маски дня
И плетью влаги хлещет по щекам.

И побежали молнии по небу,
И сердце в клочья разрывает гром.
Истошно, без преград и не таясь
стреляет дождь,
Ввергая в души смертных гнев богов.

И блики молний замирают в небесах,
И в зеркалах застыл очей ужасный блеск.
И в стонах гроз, и в средоточии дождя
Я слышу как рушатся томные скалы небес.

Землю пронзают судороги неба

* * *

Нити паутины сверкают на ветру,
Лики богов померкли в стенах умственной тюрьмы,
И тлеют души в суетном аду, -
Ничто не оторвется от земли.

А наши тени бродят где-то рядом,
Священным знанием окутаны они.
Скитальцы вечные, спящие вестники свободы,
Что затаясь за шторами предвечной слепоты
Нас ждут…

Им ведом жуткий первобытный Хаос,
Они зрят призраков, сочащихся из тьмы.
И лунными дорогами уходят
Во сне, к немым воззваниям мечты.

И души оживают в этих землях,
Где больше не слышны ничьи шаги.
Серебряные нити ткет сновидец Вишну,
Вплетая в ткани только что родившейся души.

В огне зари забвенье обретая,
На ощупь мы бредем сквозь тусклый дневной свет,
А ночью собираем памяти осколки, -
Течем по рекам монотонных лет …

* * *

Миф

Они пресмыкаются в лунном свете,
Прячутся в серых тенях,
Смотрят из каждого темного угла,
А ты исчезаешь в кривых зеркалах.

Из утробы Тьмы лежит их путь,
И серые моря осветят подъем,
Они ищут поле для действа, -
В кротких очах будет Хаос рожден.

И брошены зерна сомнений,
В зародыше гаснут дороги прочь.
Трон лицемерия костляв и неподвижен,
Из мира зеркал твой путь лежит в ночь.

И лишь шепот ветра в каждом сне,
Лишь инерция времен в израненых глазах,
Тяжкая карма в наших землях, -
Хаос рожден был в кротких очах.

И реки времени впадают в океаны крови,
Меч зла щит зла встречает в будничных боях,
А подле дороги в липких сумерках
Мифов плоды висят на скрюченных ветвях...

* * *

Пришествие II

Где-то в сердце
опутанных Временем городов
Бесполое белокурое существо
На перекрестке асфальтовых дорог
стоит,
И из груди Его
льется агония мира...

Его длинные руки тянулись к небу,
Потрескавшиеся губы хватали Солнце -
Пожали ветер,
И в голубых глазах - крупицах неба -
Застыла неутолимая печаль...

Сквозь сжатые пальцы струился Свет,
И слабые кисти разжались,
Роняя на асфальт раскаленные семена
Его Жизни,
И из очей Его
текла кровь...

Колокол в разинутой пасти шакала
В движущемся по инерции мире,
Остывшее дыхание Христа
у куполов церквей.
Королевства Добра и Зла
Друг напротив друга
пусты,
А вокруг - тени людей,
Волочащих за собой свои беспокойные сердца,
Вырванные из груди...
Рядом движутся просто маски,
Полные грима,
Ярких цветов,
Радужных глазниц,
И повсюду - трепещущие деревья -
Сгустки застывших душ
Тех,
Кто слышал Голос Безмолвия,
Крики кровавых птиц,
Полонивших улицы в ожидании Дождя,
И тяжелые,
гулкие отзвуки шагов,
Падающие на Землю,
Разрывающие Ночь...

* * *

Н О Ч Ь

... Страж Огня у полночных ворот наблюдает Ее рожденье.
Ночь подкрадывается в отрешенном шорохе листьев, пускает корни в ткани снов, и Ее дыханье несется на безумных колесницах сквозь чащи лесов, где притаились Древние, сквозь открытые всем ветрам поля, впитавшие в себя густое молоко небес, сквозь пустынные переулки безликих городов, литые серебром ночных огней, изливая где-то в дремучих долинах свой живительный нектар.
Туда не проникает лунный свет и само время увядает там.
К этим забытым долинам уносятся души в своих снах …

* * *

Остывают огненные шрамы небес,
Кровавые шрамы заката.
Сумерки сходят на землю,
Глаза застилает зола.
Стихают крики, голоса,
Кривлянье масок в этот вечер.
В покровах Ночи обнаженны
предстают сердца.

* * *

"И не было ничего. Единая Тьма наполняла Беспредельное Все.
Не было Времени.
Оно покоилось в Бесконечных Недрах Продолжительности.
Не было Вселенского Разума, ибо не было Существ, чтобы вместить Его.
Не было ни Безмолвия, ни Звука, ибо не было слуха, чтобы ощутить Его.
Не было ничего, кроме нерушимого Вечного Дыхания.
Лишь Единая Форма Существования, беспредельная, бесконечная, беспричинная простиралась, покоясь во сне, лишенном сновидений.
Жизнь бессознательная пульсировала в пространстве Вселенском..."
(Книга Дзиан. Станца I)

Несколько ударов медного Времени
Остаток ночи выпьют до дна,
Когда рассвет затмит тлеющие звезды,
И сделает людей немыми тайна сна...

Растает космос Тишины,
Голоса Безмолвия,
Бесконечные лабиринты пустынных улиц,
Горящих мертвым светом огней...

Ночь крадется
в отрешенном шорохе листьев,
Черными долинами снов.
И лишь несколько гранул песка
Осталось до трезвящего Солнца,
До пробуждения отражений в зеркалах
Печальных масок утра...

Молящийся путник что-то шептал во тьме.
Его одежды касались вязкой тины
океанов Безмолвия.
Он плыл по ним…
Он видел на кипящем серебром острове Ночи
Кочевые души у древнего костра,
Сотнями птиц взлетевшие навстречу Солнцу…
На языке изумрудного шелеста Ночь говорила с ним;
Гигантские черные крылья Ее увядали,
шепча последние слова…
Ночь умирала,
Вспыхнуло Ее сердце,
Кровавым светилом поднялось над землей.
На землю упали первые брызги Рассвета...

* * *

Ангелы скорби

В лабиринтах реальностей,
В русле посеребренной тьмы,
По безликим улицам Ночи
Бродят не находя своего приюта души,
Сопровождающие увядшего Времени...

Они кружились
И во всепоглощающем танце, лишь на миг,
Я увидел их лица,
Бледность и отрешенность смазанных контуров,
Магнетическое безумие глаз...
Они реют как флаги на улицах Ночи,
Их длинные, туманные одежды
Шелестят,
Развеваясь по воле ветра,
Пока утро не затмит их...

Познавшие холод Вечности,
Тысячи световых лет
чуждых земель
В ожидании Солнца,
На бесконечных дорогах
К такому далекому
Дому...

Они плывут по безликим улицам
Городов Метцтли,
Цепляясь за тусклый свет сознания,
Проваливаясь в ямы застывшего Времени,
Наблюдая века
в восковой надменности Ночи,
Обреченные скитаться по лабиринтам Молчания,
Где нет движенья,
Лишь только эхо,
Эхо неосознанных мыслей...

* * *

Зыбкими замками туманными
Встают деревья в Ночи,
Скитается душа,
Свита Безумия ступает по ее пятам.
И на ее плечах
Так много черных птиц пророчих,
Но нет дверей, ведущих к небесам,
Ведущих к Дому...

Средь чуждых Жизни городов
Бетонный скрежет,
Расплавленный свинец огней,
Что льется по кистям
Деревьев,
Заливает душу,
Им усыплен тот крик предвечный,
И пойман в лабиринтах Смерти
Сам Сатана...

Агония, Инерция и Сон.
Без Пробуждения, без Света, без тепла.
И стук колес, шепот шагов, цепей истошный гул,
И лишь по рельсам Времени несутся поезда
В безлюдной ночи...
Где не забрезжит луч кровавого Рассвета,
И нет Конца...

* * *

Тени, которых ты боишься

В стремленьи прикоснуться к тайнам мирозданья,
За стопкой древних книг, в безмолвии ночей,
Корпел мой ум, внимая их мистическим преданьям,
В холодной комнате тускнеющих свечей.

Сочились призраки из мглы нахлынувшей дремоты,
И, словно крепкое вино прозрения коснулось век,
Когда безоблачна Луна, посеяв ветер,
Роняла в душу свой неверный свет...

...Синяя кровь течет по венам,
Воск в твоем лице.
Архангел Люцифера!
Твое сияние не чуждо мне.
Величие мистерий,
Суккубов маскарады,
Кровавых жертвоприношений
Запекшиеся смрады...
Дыханием природы опаленный,
Вакхических желаний кубок обращен ко мне;
Блуждая по дорогам скорби,
Я встретил тень свою, живущую в тебе.

Седые власа света в тех древних закоулках,
Отданых ветру в синих снах.
Кресты соткали воздух, но нем Создатель, -
В тех ветхих колесницах жизни лишь змеиный зрак.

Сочтешь одно лишь Имя
И в тенях скорби,
В тенях сомнений
Вдруг зародится страх,
А древние преданья,
Падут как зерна
В запыленные души
И проростут в мозгах...

И ты увидишь диво отраженья
Мелодий Смерти в жизненном кольце,
Уродливые лики, тени Люцифера
Взойдут в казалось бы отбеленной душе.

Добро и Зло твое сплетется в страстном танце,
И жизнь проснется в первозданной красоте.
Проснется все, что спало, погребенное во мраке,
Распустится диковинным цветком душа,
и воспарит с богами наравне…

* * *

Ночь медленно убывает и целая вечность проходит перед глазами путника здесь, на краю Ночи, в средоточии мрака, океана бессветного.
Все дороги обрываются здесь, все реки истощаются и уходят в землю души, и немой холодный хаос воспоминаний в одну секунду вырывается из небытия, попадает в кровь… По венам текут его безумные флюиды; миллиарды осколков снов подобны молниеносно проносящимся кадрам немого кино.
Словно последнее нашествие призраков прошлого эти голоса веков, алчущие восстать из небытия; холодные статуи Смерти с ликами, покрытыми черным шелком, не отраженные в зеркалах… Ее вечная тайна сводила тебя с ума…
И царство потускневшего света, осколки Хаоса, попавшие в душу, сладострастно рвущие ее изнутри…
Сквозь пучины мрака еще проступают контуры оставшихся позади городов и время от времени, бросая взгляд назад, ты еще видишь ту огромную, пьяную иллюзию Жизни, что неоновым светом сияет на них. И пестрый бредовый сон без пробуждения, в который за забвением ныряла твоя душа, уже не сможет затащить тебя в свои объятия, что странно успокаивают и пьянят.
Сон царит повсюду, окутывая своими незримыми цепями скорчившийся в агонии дух, тлеющий в миллионах ячеек…
И только безмолвие остается здесь, за чертой; вакуум, в котором больше не звучит ничто… Больше уже ничего не сможет вырасти на безжизненной почве души твоей…
Остаются лишь глаза, отрешенно смотрящие на линию горизонта. Густой, багровой кровью медленно наливаются небеса…

У П О Д Н О Ж И Я К Р О В А В О Г О
С О Л Н Ц А

* * *

Там, где у перекрестка дорог
древесный сатанинский коготь растет,
Где раскинулся покрытый мглою
Город
Летучих мышей,
Рассвета
И калечащего души утра,
Страха;
Где словно утомленные гиганты плоти
Блуждают люди,-
Лихорадочное пламя Забвения
пожирает все вокруг,
И ветер носит по свету
голос упавших душ,
Их безумных видений
вековой прах.
И лишь вечное дыхание странствующих богов,
Огнем прорывающееся из сердец,
и снов,
Вечное дыхание Жизни,-
То, что было.
То, что Остается...

* * *

Затмение

I

Огненных колесниц Жизни
невидимые всадники
Рождены пьянящим Солнцем,
Ушедшие за Ним.
Деревья еще помнят их дыханье,
Безумные пляски на свободном берегу
И Смерти неверный свет...

II

Верные богам Солнца, человеки молчаливо стояли
На склонах священных холмов,
Обличья их крали лики Солнца,
Уста шептали слова,
подсказанные ветром.
И в безмолвных часовых - тысячелетних деревьях -
Они видели души предков,
Наблюдающих древний обряд...

III

В тот день, когда пьянящий колокол раздора
Разинул пасть на землю их,
Черные тени поднялись в их душах,
И сквозь века бредет тот Миф.
Отравлены обличья желтоликих.
В стремленьи стать подобными богам
Украли лики Зла. И, ослепленные стихией власти,
Разрушили священный Солнца храм.

IV

Они застыли на берегу,
Глядя на корону черного Солнца,
И позади каждого из них
Остановилась Жизнь,
И каждый шаг встречает холодное дыханье,
Смерти неверный свет...

V

И опустились сумерки на Землю,
Великая река Забвения все скрыла под собой.
Смешались тени, и лишь блики ускользающего света
Отныне озаряют души, скрытые за каменной стеной.
И под покровом мрака их тела томились,
Ведомые седой Луной.
Наполненные солнцем небеса им снились,
По пробуждению они зияли пустотой.
И многие века прошли в скитаньях
С тех пор, как мир накрыла собственная тень.
Сыны Земли неистово взывали к Небу
И ждали, что наступит новый день.
Горы песка рассыплет Время,
Блики рассветные взыграют в их глазах;
В молчаньи выйдут человеки на свободный берег,
Обрящут Свет в холодных небесах...

VI

...Мы застыли на краю,
У подножия кровавого Солнца,
Подобно холодным каменным распятьям
В конце Ночи,
В Конце...

Сто лет одиночества прошли в скитаньях. Путник остановился на перекрестке дорог. Густой, багровой кровью медленно наливались небеса…
Гласы Огня текут сквозь его плоть, вино прозрения касается век. Мир пребывает глубоко…
Он наблюдает рождение Солнца из черного бессветного океана Ночи. Новое вино Жизни играет на его устах.
Он слышит новое Слово из глубины своего существа, и оно пульсирует внутри подобно первобытному языческому ритму, подобно треску жарких поленьев индейских костров, подобно завываниям ветра, настигающего тебя на краю ночи. Подобное шуму тысячи рек оно желает быть высказанным.
В молитве он воздевает руки к пробуждающемуся Солнцу, открываясь тем скрытым ключам, что омывают душу, даруя ей видение иных сфер. Со всех сторон к нему тянутся руки голодных призраков, зовущих странника в свой тусклый мир. Но в них нет больше власти, и эти звери уже не прикоснутся к нему.
Опьяненный чистым, родниковым вином Жизни, купаясь в стихийной, необузданной, первозданной силе природы, умирающей, но снова возрождающейся, непрестанно преображаясь, в бесконечном стремлении к совершенству, он вдыхает свежий воздух окровавленных рассветных небес. Он пьет пьянящий нектар древних мистерий, бьющий над душистыми лугами поющей свирелью Дионисия.
И он идет по этим вечным лугам…
Великое безмолвие рассвета ударяет в его глаза, и новое зрение восходит в них. Века проходят перед воспаленным взором путника за один миг, и океан будущего шумит за ними...
Врата Вечности раскрыты пред ним…

За сим прощаюсь, напоследок предлагая Вашему вниманию "трактат о вдохновении" и "магический ключ".

Трактат о вдохновении

Вдохновение - это колоссальное воспаление интуиции. Твое зрение становится поистине пронизывающе. Ты знаешь точно, как ты чувствуешь то или иное. Но что важнее - ты знаешь точно, как это все выразить. И слова послушны тебе. Они заискивающе попадаются взору воспаленной интуиции твоей.
Вдохновение попроще - это то состояние, когда ты знаешь слова, магическое сочетание слов для выражения невыразимого в твоей душе. Тогда говорит сама твоя кровь. А кровь может говорить.
Ты выпускаешь на свободу Великую Мистерию души твоей.
И ритмы, рифмы - все это ты смешиваешь подобно художнику, под воздействием неосязаемого импульса смешивающего краски на полотне, в порыве пророческой бессознательности смешивая несовместимое.
Весь мир играет и танцует во всепоглощающей пляске твоего безумия.
И только глупец может спрашивать, а есть ли во всем этом какой-то смысл?

Ключ

Позволь своему разуму отпустить твое безумие так далеко, насколько это возможно, чтобы не пасть в глубокую пропасть.
Балансировать на этой грани есть самое великое удовольствие этой жизни…