Что-то случилось с Тимуром Сергеевичем. Только что все было хорошо: он сидел
в филармонии в седьмом ряду партера, исполняли «Оду радости», и вдруг что-то
вокруг него изменилось. Тимур Сергеевич огляделся: все было как обычно, вокруг
сидели почти все знакомые, прилично одетые люди. Музыканты играли не лучше
и не хуже обычного, в классическом ключе. Запахи тоже все были обычные: пахло
одеколоном, кожей, духами и немного сигаретами. Тимур Сергеевич прислушался
к себе: кажется, ничего не болело.
- Что же случилось? – спросил он себя вслух.
Сосед справа обернулся к Тимуру Сергеевичу и внимательно посмотрел на него.
- Вам нехорошо? – спросил он.
Тимур Сергеевич встал и пошел на выход.
- Куда я иду? Зачем? Хотя зачем сидеть? Идти или сидеть? Хотя я уже иду.
В фойе его догнал сосед:
- У вас все в порядке? – участливо спросил он.
Тимур Сергеевич удивленно взглянул на него и пошел на выход. Был уже вечер,
на проспекте зажгли фонари, все машины ехали с горящими фарами. Тимур Сергеевич
побрел по тротуару, сосед шел слева.
- Что я делаю? – спросил Тимур Сергеевич - Зачем? Что со мной происходит?
- Купите девушке мороженное, - услышал он справа.
Тимур Сергеевич посмотрел: в метре от него стояла симпатичная девушка. Рядом
с ней был вход в кафе, Тимур Сергеевич зашел туда.
- Да куда же вы? – спросил сосед.
Тимур Сергеевич подошел к стойке, купил три куриных окорочка и сел за столик
в углу. Через несколько секунд подошел сосед и сел рядом.
- Давайте хоть познакомимся, - сказал он - Андрей.
- Невкусно, - сказал Тимур Сергеевич, попробовав еду. – Как бумага. И музыка
из бумаги.
- По-моему, нормальная музыка.
- Вы не понимаете.
- Как вас зовут?
- Тимур Сергеевич. Я пойду.
Тимур Сергеевич вышел снова на улицу, Андрей пошел за ним.
- Да куда вы все время идете? – спросил он
Кажется, недалеко играли «Женитьбу Фигаро». Тимур Сергеевич пошел на звук.
- Какая глупая музыка, - сказал он. – И играет, и играет. И врет, врет, не
может быть хорошо, не будет. Они идут и им хорошо, а мне плохо.
- Тимур Сергеевич, вам врача не надо?
- Как-то я жил раньше, и все было хорошо. А теперь я как будто оторвался от
других. Я не знаю, какой ногой мне ступать, куда идти. Сначала надо поднять
правую ногу, потом передвинуть ее немного вперед и опустить.
- Тимур Сергеевич, с вами точно все в порядке?
- Пятьдесят лет все в порядке. Зачем мне такой порядок? Больше не пойду в
филармонию.
Они вышли на мост, как раз под ними проплывал катер. На катере играли «Турецкий
марш» и слышен был женский смех. Тимур Сергеевич бросил в людей на катере
ключи и бумажник.
- Я хочу так, - сказал он. – А то же все вернется, и опять как вчера. А я
не хочу.
- Тимур Сергеевич, вы подождите здесь, попросил Андрей. - Я сейчас вызову
скорую и сразу вернусь.
- Что же случилось? Как все мерзко! Зачем я здесь? Мне здесь не нравится!
Мне здесь ничего не нравится!
Андрей быстро побежал к телефону. Тимур Сергеевич посмотрел ему вслед и пошел
дальше.
- Я всем должен, - сказал он. – А за что я плачу? Нет удовольствий, за которые
я плачу. Я ничего не должен!
Тимур Сергеевич пошел быстрее:
- И ничего не надо. Зачем?
Его догнал Андрей:
- Тимур Сергеевич, - сказал он. – Давайте пойдем в больницу. Вот сюда, направо.
- Какая разница? – спросил Тимур Сергеевич.
- Ну я вас очень прошу – давайте свернем. Вот сюда, вот сюда, вот так. Теперь
во двор, да, да, очень хорошо. А, ну вот мы и пришли.
Тимур Сергеевич поднял глаза – прямо перед ним стоял толстый румяный милиционер.
В руках у милиционера была дубинка.
«Ну вот и все», - подумал Тимур Сергеевич.