На стройке.

- Вытащим. Только сядь сначала, - Степан показал гостю на кровать.
- Я же сказал - мне некогда!
- Слушай, Кость, да посиди ты спокойно, что ты, как баба, мечешься! Сядь, успокойся.
- Мне что, по вашему, делать больше нечего, кроме как сидеть здесь?! - Лосев повернулся и пошел на выход.
- Милька! - крикнул Степан.
Из темноты вдруг возникла собака и встала в дверях.
- Сядь, Кость, - сказал сторож ласково. - А то я еще и Армейку позову, она тебя пополам порвет.
- Вы что, с ума сошли?!
- Сядь, тебе говорят! - прикрикнул Степан.
Лосев сел на кровать.
- Идиотизм какой-то, - буркнул он.
- Да ладно тебе, - сказал ласково Степан. - С тобой еще ничего не делали, а ты уже дергаешься.
- Да что вам надо?!
- Мне? - Степан задумчиво почесал в голове. - Мне много чего надо. Прописку, квартиру, жену, детей. Машина бы тоже не помешала. Можно "Москвич", как у тебя.
- Что вам от меня нужно?! - закричал Лосев.
- Вот ты кипешной мужик! - усмехнулся Степан. - А ну, сиди спокойно! Видишь, собака из-за тебя нервничает! Сядь прямо! Плечи расправить! Руки на колени! Улыбочку! Вот так! Вот так хорошо!
- Что вы от меня хотите? - тихо повторил Лосев.
- Не знаю, - ответил Степан.
Они помолчали немного. Лосев тихо сказал:
- Да вы поймите: мне некогда. У меня дома жена, дети. Мне завтра на работу к восьми утра надо. Понимаете?
- Что ты плачешься, как баба?! Сиди спокойно. Когда захочу - отпущу, - Степан шумно отпил чаю из кружки.
Они снова замолчали: Степан пил чай и читал газету, Лосев внимательно смотрел на собаку у выхода. Наконец, сторож отложил газету и посмотрел на гостя.
- Ночь-то какая, - сказал он задумчиво. - Теплая, душевная!
Лосев упрямо молчал.
- А ну-ка сядь за стол, - скомандовал ему Степан. - Я что-то полежать захотел.
Лосев пересел, Степан развалился на кровати и закурил.
- Эх, хорошо! - сказал он. - В такую ночь с бабой бы погулять. Луна так и светит, как полоумная.
Лосев снова промолчал.
- Сейчас бы еще водочки, - зевнул Степан. - Грамм двести… Эх, господи ты боже мой, ведь есть же где-то жизнь, а? Вот где-то люди на самолетах летают, на кораблях плавают, в театры ходят. Где-то даже пожары бывают и наводнения. А тут сидишь, как в яме, и ни черта не происходит! - Степан стряхнул пепел на пол.
- У меня в "Москвиче" есть водка, - сказал Лосев.
- Да ты что? - Степан сел. - А ну-ка брось ключи Мильке, сейчас она сбегает.
Лосев кинул собаке ключи, Милька поймала их на лету зубами.
- Только быстрее, - крикнул ей Степан, вставая с кровати.
Собака убежала. Степан выбросил окурок в окошко и засуетился:
- Сейчас, сейчас, - он достал из тумбочки два стакана. - Закуски, правда, ни черта нет. Только хлеб… Вчера еще рис был. Ну-ка… - сторож встал перед тумбочкой на колени. - Что же тут есть-то?
- Да я не хочу пить, - сказал Лосев.
- Сиди спокойно, Костя! Для тебя же стараюсь! - Степан вынул из тумбочки двухлитровую банку, на дне ее еще было немного риса.
- Вот видишь! - торжествующе сказал сторож. - А ты говорил, ничего не осталось! Есть еще у нас немножко… Я на халяву никогда не пью!
- Да я верю, - согласился Лосев.
Степан достал из тумбочки две алюминиевые миски, встал и отряхнул колени:
- Представляешь, Кость, до зарплаты еще четыре дня! - он стал раскладывать рис по тарелкам. - А денег уже вообще не осталось.
- Может быть, я вам дам денег и поеду домой? - предложил Лосев.
- Ты что, обидеть меня хочешь? - спросил Степан. - Сиди давай!
Прибежала Милька, в зубах у нее были ключи от машины и бутылка водки.
- Молодец, - Степан погладил собаку и забрал у нее ключи и водку. - Хорошая собачка, хорошая. На, Кость, держи ключи. Милька, на место!
Собака убежала из сторожки. Степан достал из тумбочки оловянные ложки и разлил водку по стаканам.
- Ну, за знакомство, - сказал он.
Они выпили: Степан до дна, а Лосев чуть пригубил.
- Хорошая водка, - сказал Степан, закусывая рисом - Хороший ты мужик, Костя.
- Я, наверное, все-таки пойду, - Лосев встал.
- А ну, сидеть! - скомандовал Степан. - Ну что такое, а? Вот только поговоришь с ним по-хорошему, сразу так и норовит харкнуть в душу. Сиди, голубь. Давай еще по одной.
Степан налил себе еще.
- За все хорошее, - он выпил до дна.
Лосев опять чуть пригубил.
- Слушай, - спросил Степан, - а ты каждый день вот так ездишь, да?
- Да, почти каждый день.
- Охереть можно. Каждый день: туда-сюда, туда-сюда. Я еле до дома-то доползаю, а ты - на машине ездишь. Охереть.
- У меня работа далеко от дома.
- Вот я и говорю - охереть, - сказал Степан. - Ну-ка, давай еще по одной.
Они снова выпили.
- И так - каждый день, - сказал сторож. - Одно и то же, одно и тоже. Так надоело все, кто бы только знал. Каждый день - вставать, умываться, на работу идти, собак кормить… Ой, твою мать, - Степан зевнул, - как задрало…
Лосев промолчал.
- А ну-ка, давай еще по одной, - скомандовал Степан.
Они снова выпили.
- А знал бы ты, Костя, как здесь ночью херово… - Степан доел рис. - Вот и еда закончилась, - сказал он задумчиво. - Вроде и водка есть, а мне чего-то невесело. И компания есть - а все-таки скучно. Может, с бабой было бы лучше? А может… Может, Кость, мы что-то не так сделали, а? Только что было не так? Чего неправильно-то? А, Кость?
Лосев снова промолчал.
- Молчишь, - заметил Степан. - Ну и хрен с тобой. Пошел вот отсюда. Я ему тут душу открываю, а он… Иди на хер. Вали, вали отсюда! Иди в жопу, козел. Уроды… Господи, какие все уроды…
Степан лег на кровать и отвернулся к стене. Лосев помолчал, не зная, что делать дальше. Вдруг он почувствовал, что кто-то дергает его за штанину. Лосев посмотрел вниз: Милька вцепилась ему зубами в брюки и тянула вон из сторожки.
Степан тихо плакал в подушку.
- Прощайте, - сказал ему Лосев. - Извините, если я что-то не так сделал.
- Уходи! - крикнул Степан.
- Извините.
Лосев и вышел на улицу.

Высказаться?