http://cherski.exler.ru

Игорь Черс-кий

"ПЕРВАЯ ЗВЕЗДНАЯ. ВРАГ НЕ ПРОЙДЕТ!"

Панели советской космической станции, выполненные из полутораметровой брони Череповецкого металлургического комбината, были украшены красными флагами и транспарантами. Рядом с тщедушной боевой станцией врага она казалась нерушимым оплотом мира во всем мире.

- Пусть только сунутся! - улыбнулся гвардии сержант Галлиулин, передергивая затвор ППШ.

Капитан поправила косынку. Что-то не нравились ей все эти корабли Торговой Федерации. Как-то недобро ощерились они дулами своих пушек в направлении советского корабля. Что-то зловещее было в их отдраенных до блеска иллюминаторах. Бойцы нервно курили, то и дело поглядывая на закутанного в плащ-палатку командира.

С экрана связи на пилотов смотрело одутловатое лицо вице-консула Федерации господина Гунрая. Капитан нервно сглотнула: такое лицо могло быть только лицом врага. Кисло серо-зеленого цвета, с многочисленными шрамами от снарядов: Как будто у этого человека не было детства.

- Товарищ капитан...

Она смело взглянула в глаза человеку в плащ-палатке. В его голосе слышалась уверенность в завтрашнем дне. 'Вот это голос! - подумала капитан. - С таким голосом я бы пошла в разведку.'

- Просигнальте, что мы хотим подняться на борт. - Надвинутая на лоб фуражка командира едва заметно качнулась в направлении вероятного противника.

- Есть! - козырнула капитан, и решительно замахала косынкой.

Второй механик-водитель не мигая, по-ленински, посмотрел на бледное лицо девушки. Чувствовалось, что несмотря на капитанские погоны, что-то ее беспокоило. Что? Сейчас это было неважно. Гораздо важнее была уверенность, что в нужный момент капитан не подведет, не испугается трудностей и с честью выполнит свой интернациональный женский долг. Даже если придется столкнуться со всей Федерацией.

- Товарищи послы сделают все от них зависящее, чтобы немедленно подняться на борт,- заверила она микрофон.

Мистер Гунрай заморгал всеми своими поросячьми глазками закоренелого угнетателя рабочего класса.

- Пожалюйста,- прошипел он, намеренно коверкая ненавистный ему язык Толстого и Чехова, Пенкина и Пугачевой. - Вы окружены! Рус! Сдавайся!

Экран потемнел от гнева. Капитан, сжимая ручку стоп-крана с выдернутой чекой, в последний раз оглянулась на товарища из Центра. Тот кивнул одними глазами и решительной поступью человека, который знает, откуда выходит, вышел из рубки.

Впереди было самое страшное - дождаться, когда закончится суматоха, связанная со сближением двух кораблей. Если механику-водителю удастся с первого раза влететь в посадочный док станции - считай, повезло. Если не удастся, придется пробовать снова. Если броня выдержит.

Товарищ из Центра и его связной решительно ждали в специально отведенной для них каюте, тревожно вглядываясь в закрашенный белилами иллюминатор. Ждать оставалось недолго.

Командир заподозрил неладное. Он знал, что успехи молодой советской республики в бурном развитии торговли и сельского хозяйства не могли не вызвать бешеной злобы у олигархов Федерации. Он сразу вспомнил, какие свирепые лица, выпученные глаза, оскаленные клыки и раздвоенные копыта были у этих обожравшихся акул империализма на плакатах наших лучших художников. Конечно, маньяки Федерации ежедневно вынашивали чудовищные планы новой агрессии, но обычно дальше Пентагона эти планы не шли, хотя вооруженная до зубов военщина могла бы наделать немало бед, если б смогла. И все равно нужно быть начеку.

Палуба челнока тревожно затряслась у них под ногами, почуяв минные поля вражеской станции. - Имеется вопрос: почему эти мерзавцы выбрали именно Набуево? Курсант, доложите ваши соображения! - повернулся он к младшему по званию.

Курсант Иванов попытался судорожно перебрать в мозгу пункты устава гарнизонной и караульной службы, но у него ничего не получалось. Он все время думал о полной и окончательной победе над врагом, и о мужественном лице секретаря парткома Набуйщины товарища Амидаловой. Курсант не сомневался, что командир всегда думает о том же самом.

- Если для своих грязных игр они выбрали самую отстающую по всем показателям область, значит, на всю страну пороха у них не хватило. Это хорошо. Победа будет за нами. Бего-о-о-ом: марш!

***********

Ангар был заполнен адскими машинами, ядерными мутантами, и другими механическими выкормышами секретных лабораторий врага. Многие из этих чудовищ имели явно недобрые намерения. Вместо вышколенного и улыбчивого инструктора ЦК, к гостям выкатился явно недоделанный робот. - Позвольте от всей души и от себя лично сердечно поприветствовать в вашем лице наших дорогих друзей и соратников по оружию. Проходите, пожалуйста, по одному. Наш президент готовится выступить с ответной речью, и мы никому не позволим. Он скоро прибудет и выразит вам удовлетворение, - равнодушно тараторила машина.

Местный Дворец Съездов был пуст.

- Что-то мне боязно, товарищ майор! - четко, по-военному доложил курсант, тщетно пытаясь отвинтить гермошлем. Под гермошлемом у него было открытое, доброе лицо, и волосы, стриженные под полубокс еще в детстве. Командир был почти вдвое старше его и по званию, и по цвету кокарды.

- Вам всегда боязно,- выругался он.- А мне нет.

- Да я не то, чтобы того:- промямлил курсант.- Просто, не того как-то.

- Отставить 'не того'! - приказал командир.- Автомат к бою!

- А товарищ Йодин говорит, что сначала автомат нужно собрать:

- Не время сейчас, сынок. Не время,- возразил майор и потрепал курсанта по вещмешку.

'Это конец! - уныло подумал курсант. Почему всегда получается так, что товарищ Иодин говорит одно, товарищ майор - другое, а потом выясняется, что так учит партия?'

Он выжидательно посмотрел на майора через прицел. Майор продолжал самоотверженно вглядываться в закрашенный иллюминатор.

- Главное - чтобы вовремя пожрать привезли! - сообщил он, наконец. Курсант широко улыбнулся:

- Так точно, товарищ майор. Товарищ майор, разрешите личный вопрос? Как, по-вашему, в какой форме ответит мистер Гунрай на справедливые требования секретаря президиума?

Майор поправил сумку с противогазом: - Империалисты трусливы,- заверил он.- Ответ будет страшен.

Мистер Гунрай скрежетал зубами от злости. Его жирные пальцы, испачканные по локоть в крови, лихорадочно перебирали на столе свежие доносы. Он мрачно смотрел на железного истукана, не в силах пошевелить своими заплывшими жиром мозгами прирожденного узурпатора и проходимца. Собственно, так оно и было. Теперь все зависело от его верного прихвостня, услужливого шакала и прилипалы по имени Даултай. Но и тот застыл, словно в ушах его уже звучал приговор Верховного Суда о смертной казни через повешение. Пришлось собрать в кулак жалкий ручеек собственной силы воли, как когда-то учили в Лэнгли. В конце концов, он теперь в ответе за все. - А ты не врешь, жалкий пучок конденсаторов? - угрожающе произнес мистер Гунрай.

Роботы-секретари капиталистического производства, размещенного в странах третьего мира, частенько барахлили, хотя были сделаны из неплохого металла. Но на этот раз бесчувственная железка работала вполне исправно:

- Это русские, - повторил робот.- И один из них - коммунист. Вот данные спектрального анализа:

- Проклятье! - завизжал Даултай. - Теперь они нас убьют и силой навяжут мирный договор по ПРО!!! Все кончено. Мистер Гунрай усмехнулся в крахмальный воротничок, начиненный ампулами с ядом. Ему нравилось смотреть, как подчиненные теряют рассудок в рабочее время.

- 3аткнись, идиот! - приказал он. Даултай застыл в позе ротвейлера, который потерял хозяина в супермаркете. - Эти кретины в Сенате ничего не знают про русских. Отвлеки их. Предложи им что-нибудь обналичить. А я пока свяжусь с шефом.

Даултай тупо вращал глазами в разные стороны, руки его тряслись, изо рта пошла пена. Было похоже, что он чем-то расстроен:

- Нет! Только не это! Я не останусь один на один с двум'я русскими! Пошли танки!

Империалисты почуяли, что дело проиграно. Чтобы хоть как-то оттянуть свой конец, вызвали матерого волкодава Руне Хаако. Этот заплечных дел мастер славился своей жестокостью и насилием. С таким можно было с чистой совестью проворачивать самые гнусные провокации. Трое подонков склонились над баснословно дорогим пультом голографической связи. Сколько профилакториев и дворцов пионеров можно было бы построить на вложенные в него деньги, будь они на счету международного детского фонда! Но нет. Ни в чем неповинная техника сделала свое черное дело, связав трех мерзавцев с четвертым. Лицо его было настолько неприятным, что ему приходилось натягивать капюшон до самого подбородка, и все равно ничего не помогало.

- У вас проблемы? - заорал четвертый. ( В армии противника никогда не умели разговаривать вежливо.) Мистер Гунрай закашлялся. Он и не подозревал, что чрезмерное курение даже очень дорогих сигар все равно приводит к раку легких, горла, гортани, мозга и других жизненно важных органов. Он уже почти не мог говорить.

- Это русские, да... - просипел он.

- Русские...

Человек в капюшоне насторожился. Где-то он уже встречал это слово: Ну да, русские! Березы, балалайка, медведи: Первый концерт Чайковского:

- Ошибки быть не может?

- Нет. Их узнал робот! - наместник понял, что сказал лишнее. А рядом уже бился в конвульсиях подлец Даултай. Как часто Гунраю хотелось просто взять бензопилу и безо всяких объяснений отрезать Даултаю голову или руку. Но он почему-то не делал этого, и теперь очень жалел. Даултай все не унимался: - Ваша карта бита, господин Сидиус! Русские нам не простят!

****************

- Что-то долго они, товарищ майор. Может, я за кипяточком сбегаю? - спросил курсант, рассматривая причудливую клетку с иностранными пернатыми.

Майор не ответил. Он сидел во главе длинного стола и спокойно ждал, сжимая в кулаке гранату с выдернутой чекой. 'Невероятно, - подумал курсант. - Хоть бы пошевелился для приличия... Хотя нет, нельзя. Рванёт.'

Чеканя шаг, вошел робот-секретарь. В руках его был поднос с запотевшей бутылкой водки, гранеными стаканами и вазочкой с клубничным вареньем. Иванов догадался, что сейчас им предложат выпить. Так и случилось. Майор хукнул, выпил и занюхал гранатой. Закусывать, почему-то, не стал.

- Они что-то замышляют, - медленно произнес майор. - Но нас не запугать. Закончить он не успел. Мощная взрывная волна опрокинула стол, несколько раз швырнула бойцов на стены и пол и разнесла вдребезги бутылку водки. Курсант взвыл как сирена пожарной тревоги. Разбросанные повсюду обломки робота-секретаря пытались бормотать извинения. Но они уже не имели никакого смысла. Оба бойца стояли плечом к плечу, развернувшись к двери, сжимая в руках верные АКМ, облитые один зеленой, а другой голубой краской. Робот- секретарь не ошибся - бойцы были русскими, из стройбата.

- Нас предали? - смекнул курсант Иванов вполголоса.

Майор снял фуражку и прикрыл глаза. - Они затопили 'Мир'...

Он хотел сказать что-то еще, но мощная струя ядовитого газа ударила изо всех вентиляционных люков, проникла в легкие, сердце, желудок:

- Это газ, - предупредил майор. - Осторожнее.

Курсант понимающе кивнул. Пернатые друзья в клетке иностранного производства бились в предсмертных судорогах, но до полной развязки было еще далеко.

*********

Посланный на разведку зеленый берет одним ударом ноги набрал код на дверной панели. Покрытые золотом створки раздвинулись. Изрыгая клубы ядовитого газа, из дверного проема показалась хрупкая фигурка робота-секретаря. 'Fucking peace of shit!!', - с сожалением подумал Гунрай. - 'Жаль, что мы не успели обменять его на русскую пианистку:' Вслед за роботом, из клубов дыма выдвинулись угловатые фигуры русских в пропотевших плащ-палатках.

- Fire! - заорал командир зеленых-беретов, и в тот же миг получил сокрушительный удар сапогом в глаз. 'Упс!' - подумал наместник. Он много раз слышал о безудержной храбрости русских, но даже представить себе не мог, что это правда. Эти парни знали, что делают. Тот, что пониже и помоложе, отбивал пули саперной лопаткой, а тот, что постарше и в валенках, крушил головы врагов прикладом. Пару раз они останавливались покурить, а потом снова вступали в смертельную схватку, пока на полу не остались лежать одни трупы и смятая пачка 'Беломора'.

Труба заиграла 'Отбой'. Широко открытыми от ужаса глазами, Гунрай смотрел, как русский всадил штык в кожаную обивку массивной двери. Наместник расстроился - ведь именно эта дверь была дверью ЕГО кабинета.

- Ну, сделайте же что-нибудь! - взмолился Гунрай.

Он опять посмотрел на экран. Русский с завидным упорством продолжал ковырять дверь своим ржавым штыком. Он вспарывал дорогую итальянскую кожу с таким хладнокровием, словно это был обычный дерматин. 'Должно быть, он прапорщик', - грустно подумал Гунрай. Он боялся вообразить, во что превратит русский мебель, если войдет. 'Нужно ему что-то дать: А что?'

- Вы не знаете, на что способны эти варвары! - вдруг сказал Руне Хаако. Он не спрашивал. Он и сам этого не знал.

- У нас проблемы? Может, стоит запереть дверь?

Проворный слуга щелкнул золотой цепочкой и посмотрел в глазок. Хаако усмехнулся.

- Это их н'е останов'ит... - прошептал он, но его никто не слушал.

Наемники перепуганно закричали. Гунрай приказал им мужаться, но это не помогло. Тогда он велел всем заткнуться. Дверь задрожала. Гунрай понял, что если русский ударит плечом, она точно не выдержит.

- Звоните 911! - скомандовал Гунрай.

- Тогда они их спасут...- выдохнул кто-то.

Руне Хаако подобрал полы своего дорогого костюма и отступил еще дальше от двери.

- Теперь уже скоро, - прошептал он.

- И где они, ваши спасатели? - закричал еще кто-то.

Гунрай ничего не сказал. Он смотрел, как дверь вместе с коробкой и ударившим в нее русским влетает в комнату, снося все на своем пути. 'Это конец', - подумал он.

***************

- Командир: - прошептал курсант, когда майор поднялся и отряхнул китель.

- Что? - суровое, обветренное лицо командира выглядело обеспокоенным.

- Тревога!

- Ложись! - заорал майор, стараясь зарыться поглубже в титановый пол . По коридору мчались два джипа с зелеными беретами. Бритоголовые парни размахивали автоматами и все время кричали про какой-то 'фак'.

- Вот это машины! - залюбовался джипами курсант. - Мне бы такую в деревню...

Продажные до мозга костей солдаты удачи открыли шквальный огонь. Пули с предательски смещенным центром тяжести отскакивали от стен и косили стрелявших, но даже это не могло остановить подлых наемников, пока все они, как один, не отправились в свой придуманный клерикалами рай.

Гунрай отправил секретаря посмотреть, все ли ОК. Почему-то он сомневался. Секретарь ничего не нашел. Он просто пошел в другую сторону.

- Русские - плохие солдаты... - захохотал наместник. Но страшная весть мигом заткнула его лживую глотку.

- 0н'и все сломали, все выпили, всех перебили и куда-то ушли! - мрачно процедил сквозь зубы разведывательный зонд.

- Holy shit! - выругался Гунрай. Это означало 'Они вернутся. Они обязательно вернутся!'

Чтобы никто не заметил, как он бледен, мистер Гунрай дважды выстирал сорочку новым 'Лоском'. Не помогло. На бесчувственном экране появилось мужественное лицо секретаря парткома Набуйщины товарища Амидаловой. У мистера Гунрая была очень плохая память на русские лица, но Амидалову он узнал сразу - она носила ярко-розовую косынку и усы.

- Вас вызывает Таймыр! - доложил вышколенный оператор.

- Товарищ Амидалова: - пробормотал Руне Хаако.

- Сейчас я скажу вам всю правду в глаза, и это вас не обрадует, - начала свое выступление Амидалова. - Кризис капитализма назрел!

Наместник сделал вид, что он в это не верит. - Но мн'е об этом нич'его не изв'естно...

Амидалова выразительно откашлялась и продолжала: - Все мы знаем, что к вам прибыли послы доброй воли. Вы обязаны подписать договор о дружбе, сотрудничестве, и совместной борьбе за счастье всех трудящихся.

- Это не правда! Ваши послы - это миф! - заспорил наместник.

- Ну что ж, - громко вздохнула Амидалова. - Тогда личной безопасности не гарантирую.

Экран безвольно погас. Мистер Гунрай судорожно глотал воздух, словно рыба, вытащенная из воды месяц назад.

- Какая женщина! - восхищенно произнес Руне Хаако и тут же приуныл. - С'енат ни за что н'е позвол'ит...

Мистер Гунрай поднял трясущуюся руку: - Все пропало! Если мы не опередим русских, они опередят нас!

************

В главном ангаре вражеской станции, за огромным контейнером с вонючей 'кока-колой', на корточках сидели оба русских солдата и ласково материли проклятых янки, которые не догадались оставить хотя бы пару ящиков водки. Ангар был большой. Курсант надел каску на ствол автомата и осторожно высунул ее из-за ящиков. Судя по тому, что никто не стал по ней стрелять, враг находился где-то поблизости, но был очень занят. Чутье не подвело молодого бойца. Совсем рядом полным ходом шла погрузка десанта, который должен был высадиться в Набуево и до основания разрушить все, что было нажито непосильным трудом.

- Это враги. И их много, - очень серьезно сказал майор.

Курсанту показалось, что голос командира дрогнул, но он тут же отбросил эту мысль как вредную и чуждую общему делу.

- Превосходящие силы противника, - отрапортовал Иванов, стараясь, чтобы его голос звучал громко, по-молодецки. Майор долго кивал - он считал солдат и число единиц бронетехники. Когда цифра перевалила за 9, старый окопник насторожился: - Что-то здесь не чисто. Нужно сообщить в обком, отправить шифровку в центр:

Курсант одобрительно икнул: - Надо прорываться к своим!

Майор передернул затвор и недобро улыбнулся: - Не вздумай вызвать такси!

Легкий ветерок шелестел в ветвях тополей и кипарисов, высаженных заботливыми пионерами вдоль и поперек проселочных дорог родных просторов Набуево, когда из такого, казалось бы, светлого мрака мирного космоса, на свежевспаханные поля, луга и леса родного колхоза вероломно обрушились транспортные самолеты врага. Хищные носовые люки гигантских стервятников кровожадно поползли вверх, чтобы обрушить на головы ни в чем не повинных людей десантные платформы захватчиков. Вместе с американской военщиной из люка одного из кораблей, на могучих крылах плащ-палатки, сизым лебедем вылетел курсант Иванов, и, грозно просвистев над гладью озера, камнем пошел ко дну. Если повезло, его не заметят. Если не повезло - заметят. Иванов знал, что других вариантов нет.

Часть самолетов обескураженно кружила над болотом, безуспешно пытаясь отыскать взлетно-посадочную полосу. Некоторые садились прямо на поле, где, ни смотря ни на что, ударными темпами шла непрерывная вспашка зяби. Чудом избавившись от намокшей плащ-палатки и ящика со снарядами, курсант вынырнул на поверхность, и тут же заметил рослое лицо майора, затаившееся среди деревьев. 'Майор!' - подумал курсант и снова ушел под воду. О том, что у него во внутреннем кармане брюк лежит противогаз, он, почему-то, забыл. Сначала все шло строго по графику. Как и положено, солдаты противника не заметили майора Дронина в густых клубах дыма от его 'Беломора'. К тому же, майор сидел очень тихо, умело используя рельеф местности, кустики и газетку. Как вдруг, два вражеских бронетранспортера, со страшным треском ломая россыпи пластмассовой посуды, оставшейся от туристов, грозно двинулись в его сторону. Майор вспомнил, как много лет назад, еще в училище, они совершали марш-броски с полной выкладкой долгими зимними вечерами.

Это его и спасло. Быстро схватив автомат, шинель, вещмешок, каску, рацию, гранатомет и знамя части, Дронин неуклюжими прыжками понесся по лесу, распугивая стаи кабанов, медведей и поползней.

Перед заданием он долго изучал подробную карту Набуево, и поэтому помнил каждого зверя в лицо. Из ближайшего искусственного водоема вылезло странное лопоухое создание, очень похожее на экспериментального свинотушканчика, выращенного в термоядерном инкубаторе соседнего зверосовхоза. Существо страшно удивилось, словно ни разу в жизни не видело живого майора.

'Фамилия!?' - заорал Дронин, чтобы как-то наладить контакт. Существо либо не знало своей фамилии, либо собиралось перегрызть горло майору просто так. Наверно, оно бы так и сделало, если бы Дронин вовремя не применил свой любимый прием самбо, и ловким, отточенным движением свалился в лужу, увлекая за собой соперника.

Сверху обдало жаром и запахом горячего чугуна. Дронин вспомнил, как еще мальцом играл с пацанами в прятки в доменном цехе. На какое-то время ему показалось, что нет никакого Набуево и наемников, а есть только он да трехлетняя сестренка Нюська, которую он всегда таскал с собой, чтобы она чужих в дом не пускала. Нюське не нравились мальчишеские забавы, она все время плакала и говорила, что когда вырастет, обязательно подсыпет брату в шампанское клофелин.

Дронин очень любил Нюську, но сейчас рядом с ним ревела не она, а дурно пахнущий комбикормом свинотушканчик, и прямо над головой грохотали гусеницы вражеского танка. Дронин выдернул чеку, но танк уехал, и майор еще часа полтора судорожно сжимал гранату, пока не вспомнил, что она учебная.

Тихо выругавшись, Дронин выбрался из грязи и пошел искать укрытие. Враги могли вернуться в любую секунду, особенно, если кто-то из них во время атаки потерял пуговицу. Свинотушканчик приветливо хрюкнул и поскакал за майором:

- Мы с тобой одной крови! - сообщил он, гордо ударив себя хвостом в грудь. - Спасибо, товарищ!

После этого он по-братски обнял Дронина и трижды расцеловал.

- Что вы себе позволяете? - зашипел майор. - Кругом враги!

- Я все хорошенько продумал, - заверил свинотушканчик.

- Здесь не надо думать. Здесь надо делать! - отрезал Дронин. - Бего-о-о-о-м:: марш!

И он решительно сбросил лапы свинотушканчика со своего горла. Неожиданно где-то слева, под гимнастеркой, защемило сердце. Интересно, какое задание родины сейчас выполняет курсант?

- Не стреляй, майор! Я здесь побуду. Я Джаджабинов, общественник. А шкура, хвост, копыта и щупальца - так это мы в клубе спектакль ставили, про зоотехников:

Джаджабинов был одет в широкие ватные штаны и косоворотку. Подворотничок отсутствовал. Для простоты ситуации, Дронин решил, что он коммунист, потому что коммуниста всегда можно послать вперед.

- Спасибо, товарищ, - похлопал Дронин общественника по плечу. - Вместе мы сила. Но ты себя береги!

Майор решил податься в лес, нарыть там окопов и вести круговую оборону, если вдруг кто-то сунется. Он знал, что общественник вряд ли отважится на такое. Но тот уверенно семенил сзади, энергично размахивая кепкой.

- Я вот как думаю, товарищ майор, - рассуждал Джаджабинов. - Ведь правильно говорится: 'сам погибай, а товарища выручай'. А ты и сам не погиб, и товарища выручил. Выходит, вместе нам надо держаться!

Сиреневый туман разорвали звуки выстрелов, свист пуль, вой снарядов, запах картечи и рев турбин. Артобстрелом накрыло даже ни в чем не повинное болотце. Дронин очень любил смотреть, когда вокруг стреляют, но сейчас явно стреляли по нему, и это было небезопасно.

- Уходить надо! - сообразил майор и, схватив общественника за шиворот, со всего размаха окунул его в болотную жижу.

Высказаться?