Софи Хардбах

Перевод Алекса Клее

Тайны реки

Ночью, когда в лесу становится совсем тихо и ни малейшего дуновения не проникает сквозь тяжелый, мякгий воздух, слышу я, как привидения медленно бредут вокруг моей лачуги по сгнившим листьям и мертвым насекомым.

Я вижу маленькие тени, которые мелькают под моим гамаком. Это дети.

Тишина безлюдья не бывает беззвучной. Когда солнце утонет в реке, в уши проникает визг цикад. Не стрекот, а визг. И часто слышно, как большое животное крадется через подлесок и скоро затихает вдали. Запах смерти и разложения ударил ему в ноздри и напугал его.

Меня не пугает запах. Я убеждаю себя, что река всегда так пахла: сладковато, разлагающимися трупами животных. И меня больше не тошнит, когда утром я выхожу из своей лачуги и глубоко вдыхаю. Привидения, особенно самые маленькие, да, стесняют мою грудь, и я сплю всегда беспокойно, с мурашками по коже, несмотря на влажную, удушливую жару вокруг меня. Но и это можно перенести. Они не хотят мне вреда. Они не могут лишь спать, бедные, как и я. Потому, что нас терзают воспоминания. От них мне становится страшно. Не от привидений. Каждый вечер я заливаю глотку алкоголем, он смягчает страх и дает мне несколько часов тупого сна. Я решилась: я останусь здесь. И если бы даже я, гонимая ужасом, хотела бежать, то куда? У меня больше никого нет! Куда я пойду?

Растерзанная снами, в дикой панике я открываю глаза, чтобы спастись, в это короткое мгновение пробуждения нисходит на меня облегчение. Как только все чувства пробуждаются, я ощущаю пропотевшую одежду на моей коже, и уже ничего нет, кроме монотоного визга цикад, и запаха реки, несущей к морю обломки деревьев и пластиковые контейнеры и другое, про которое никто ничего не знает. Тайны реки.

Если спуститься вниз по реке, то можно увидеть развалины деревни, в которой больше никто не живет: исчезли улыбки и болтовня купающихся по утру женщин, и ожидание криков, возратившихся вечером рыбаков, проходит напрасно. Поэтому я и не иду вверх по течению. Только один раз, утром, после того как они пришли и ушли, после того, как я всю ночь слышала крики, такие громкие, что заглушали шум цикад, и выстрелы; утром я взяла нож и пошла вниз по берегу. Всего несколько шагов до деревни. Или это был долгий путь? Теперь не вспомнить. Все равно я пришла слишком поздно. Несколько трупов я похоронила, несколько бросила в реку. После этого сдалась. Их было слишком много. Только совсем маленькие выудила я из горы человеческих тел, обернула осторожно в покрывала, или во что попалось под руку, и положила их в длиную канаву, аккуратно, в одну линию, рядом друг с другом. Осторожно присыпала землей, из-за зверей. Было жарко.

Жарко до сих пор. Слишком жарко для меня, и слишком тихо. Или все же я должна отважиться на бегство? Но они утопили все каноэ, мою моторку тоже. И еще, если я уйду, кто останется здесь? Кто-то должен здесь остаться. Лес наступает неудержимо; и если он завоюет деревню, и если он свои корни пустит в развалины, и его зелень покроет останки жителей, когда все следы изчезнут, тогда кто-то должен здесь оставаться, кто может обо всем рассказать. Что было и как это произошло.

Если кто-то спросит.

Высказаться?