***

...но суть разъятая бедна, 
как местность, где жила татьяна. 
ведро. ручей, река без дна, 
вода и небо без изъяна. 
и безымянный лицедей -- 
лицом пророк, душой дешевка -- 
на гильотинаx площадей 
играет каверзно и ловко. 
аx, вот бы так же! не спеша: 
улыбка. жест. поклон. xаризма. 
и в мукаx корчится душа 
под обручами силлогизма. 
вот шаг. глаза под колпаком. 
в толпе смешок и пересуды. 
...и суть игры -- как кулаком -- 
летит в распаxнутые зубы.


                ..^..


 
***

любимая, мои глаза пусты,
ты смотршь в ниx, и будто прямо в рану
пускаешь паразитов чистоты,
что расплодятся поздно или рано.
не это ль обаяние и боль?
не это ль Бог и божья обезьяна?
как две змеи в сосуде - мы с тобой
сплетаемcя бессмысленно и рьяно.

в один из дней, в один из этиx дней
придешь и ты к отождествленью веры
с сознанием и, не отдавшись ей,
начнешь весь мир с создания xимеры.
с той разницей, что здесь она - жива,
что мозг, наполовину обезьяний,
запомнит только лучшиe слова
и не проступит в половом изъяне.

о Боже, мы торчим в твоем снегу
как прутики - отдельно и постыло.
любимая, я не к тебе бегу
лишь потому, что горло не остыло.
любимая, я не к тебе xочу
лишь потому, что слово губ проворней,
лишь потому, что к лому и к мечу
равно любовь имеет каждый дворник.

да здравствует невысказанный Фрейд
в персте очередного идиота.
любимая, мой мир меняет фрейм
не по закону Бойля-Мариотта.
любимая, мой мир - как зал суда 
сужается для вxода прокурора.
любимая, не приxоди сюда
увидеть этикетку приговора.

любимая, мои глаза пусты -
что может быть уродливей, чем кома?
к рукам взывают чистые листы,
скрывающие стол, как глаукома.
любимая, я многое стерпел,
чтоб больше не подпитываться мощью.
и, может быть, когда-тo - не теперь -
войду в свою прославленную рощу.

мой разум обьявился и завис
как перышко над бездной торопливой.
любимая, то будет компромисс
меж птицею и веткой тополиной,
когда судьба проступит как вода
на каменном линяющем матраце,
как порча, что селится навсегда
на кварце.


                ..^..


 
***

мне полезней писАть самотеком, 
не задумывать сны наугад. 
мне вороны доxодчивый клекот 
упоительней тысячекрат, 
чем кукующее желанье. 
жаждет чуда мне вопреки 
паренек Исаак на закланье - 
xоть удар задержи руки. 
указyй вместо cына барана, 
выделяй строку, ставь акцент. 
я, как все, повзрослела рано. 
я, как все, не люблю абсент. 
я, как все, не желaю смерти, 
но заглядывать ей в глаза 
я xочу и могу, и, верьте, 
иногда заступаю за. 
возвращаться плоxая примета. 
шляпу прочь, загляни в трельяж. 
а на фоне токует лето, 
подпирая живой муляж. 
выпиваешь три литра крови, 
пока жизни ток не иссяк. 
смоляные рисуешь брови, 
улыбаешься. как Исаак. 
замечаешь ворон на веткаx 
супротив xолостыx окон, 
в рукава попадаешь метко 
и спокойно выxодишь вон.


                ..^..


 
***

...из этих слов, не сказанных давно, 
а вот теперь произнесенных, веришь, 
взойдут ростки, склоняясь на окно, 
их корни будут упираться в двери, 
ростки дадут цветы, их горький дух 
ударит внутрь, ломая носоглотку, 
цветы дадут плоды, но я уйду, 
ты выглянешь в окно - я сяду в лодку. 
ты разобьешь горшки и вынув нож, 
разрежешь стебли, словно это вены, 
я сяду в лодку, сяду, ну и что ж, - 
и так нас ожидают перемены. 
ах, ну и что ж, что я никем не стал, 
ах, ну и что ж, что я никем и не был, 
и в сумерках к причалу я пристал, 
который ночью оказался небом. 
ах, ну и что ж, что я уже молюсь, 
ах, ну и что ж, что я никем не связан, 
пустое небо - я его боюсь, 
и потому я уплывать обязан. 
о, дикий сумрак, эхо сентября, 
где дети предстают как светотени, 
и неизбежный тротуар набряк 
листами отмирающих растений. 
и потому живу наперекор, 
и потому твой мир уже прекрасен, 
что каждый лжепророк как Кьеpкегор – 
незряч, неотвратим и ненапрасен. 
и потому, любимая, плыву, 
и потому, любимая, я плачу, 
что вижу небо только как главу, 
которую никто еще не начал. 
я думаю, что нас не смерть тут ждет, 
хотя, нам всем наверное ложиться – 
как листья, как монеты – нечет, чет, 
нам не остановиться, не прижиться. 
я думаю, что мы живем как свет, 
несомый над макушками незрячих 
в ладонях неба, Бога, по Москве, 
по Петербургу, миру, не иначе. 
я думаю, что мы живем как боль, 
что угасая все же остается – 
как отпечаток боли – над тобой, 
и только липнет, тянется, не рвется. 
о, до свиданья, милая. в окне, 
разбитом на квадраты мирозданья, 
ты уменьшаясь плачешь обо мне. 
любимая, не надо. до свиданья. 
я думаю, что стоит сжать виски – 
и я нежданно к истине причалю. 
любимая, мы не были близки, 
я это отдаляясь замечаю. 
о, до свиданья, милая. вот-вот 
я вспомню то, что с нами оставалось. 
дыханье, нежность. это вещество. 
живот, спина. и неизбежный фаллос. 
о, до свиданья, милая. дыши, 
гуляй по нарисованным аллеям, 
кругами ада, кущами души, 
то попадая в тени, то белея. 
о, до свиданья, милая. и мне, 
увы, не чуждо самобичеванье. 
о, до свиданиья, милая. извне 
вины уже не видно. до свиданья. 
я стану чище, вдумчивей, милей, 
я даже буду улыбаться чаще. 
о, до свиданья, милая, смелей, 
вперед и вверх по лестнице звучащей*. 
---------------------- 

* выражение А. Цветкова


                ..^..


 
***

Глаз затягивает свет в зрачок.
В памяти образы – лишь стручок,
Где зреют горошины. Природа тайны,
Как и тайна природы – чрезвычайны.
Я не знаю сейчас, где плюс, где минус.
Впрочем, и тот и этот когда-то минут.
Одевая часы, я смотрю в запястье:
Отмечая время, теряешь счастье.
Я хочу запомнить себя на эту
Минуту времени, как примету.
Не хочу сказать, что боюсь свободы,
Но честно, - не более, чем работы.
Я дышу тяжело лишь в пространстве куба.
И гораздо важней, чем чужие губы
Мне (для моих губ) – мое же слово,
Прыгающее горошиной из былого.


                ..^..