Лар
СТИХОТВОРЕНИЯ
*** Мой день оливкового цвета, А сумрак - цвета молока. Его дыханье в дыме лета, Неощутимое пока, - Оно в слезах прошедших мимо, Оно в бесслезной тишине - Вуаль на старый странный снимок, Запечатлевшийся во мне ..^.. *** Я видела его при утреннем свете. Я видела его при вечернем свете. Я видела его, закрыв глаза. Я видела его на фоне небес, когда звезды осыпаются вниз, а море - перевернутая чаша. Я видела его маленькой точкой вдали, раздавленной небом и землей. Я видела его глаза, я смотрела туда, Где корни травы, прорастая, щекочут белые ребра, Где пастушки танцуют на каминной доске под бой отстающих часов, Где бабочки медленно сохнут на платиновых булавках, Где сияние чашки с кофе на выскобленном столе, Где даже я есть - на берегу моря, в окружении чаек, камней, и побелевших от времени деревьев. ..^.. *** Внемли, о дворник, ты видишь - закончилось лето, Яблоки сохнут и падают в черную слизь, Все облетает - и значит, проходит бесследно, кроме печали. Смети же ее, не ленись. Утро впадает в окно чернотой. Или окна В утро впадают конфорочным синим кружком. В черных штанах и фуфайке, похожей на кокон, Ты коронуешься ломом, метлой и скребком. Скипетр твой и держава. А ясени так облетают. Вечность и тленье смешались на нашем крыльце. Разве во тьме тебя видно, опавшая смерть золотая, Как и улыбку на тихом небритом лице? Бьются шторма в запотевшие синие стекла, Лампочки тлеют затравленно, как на ветру. Если ты вновь почитаешь мне на ночь Софокла, Может быть я подожду - и сегодня еще не умру. ..^.. *** Пьеретта в вязаной кофте, Руки-ноги скрестив, сидит на плетеном стонущем стуле. Как всегда, убегает кофе, Как всегда, его не спасти, Как всегда - все давно уснули. Где-то около десяти. Примерно в конце июля. Ни за что не взяться. Жизнь прослеживается между строк, Не трогая душу и тело. Утро вламывается по-хозяйски, Опять спускает курок. Пьеретта мишенью белой. Пуля снова попала в висок. Как и хотелось. ..^.. *** я по проволоке звонкой с желтым веером под мышкой добегу до горизонта крыши спрыгну вниз душа отхлынет знаю жалость не уместна на твоей земле отныне тесной кто сказал что я из плоти я истаю очень скоро на своей высокой ноте скорбной ..^.. *** сомнамбулические вздохи в себя утопленные взгляды соседки спят на фоне дома под перманентным листопадом года плывут по рыжей кладке жасмина фосфорный фонарик распространяет запах сладкий и убивает запах гари он растворяет запах тлена он поглощает запах плоти бросает бабочек на стены в параболическом полете шурша проходит алкоголик канатоходчески неловок из окон падает застолий эпизодическое слово неверной скрипочкой ребенок пронзает гулкое пространство фальшивя только на полтона и выводя весь мир из транса ..^.. *** Песок течет иссохшим горлом, И звуки глохнут в тишине. И этот город, этот город, Как целый мир, болит во мне. Его неровное дыханье Морской пропитано травой, И небо плещется в лохани Нелепой пены дождевой. Мы здесь, наверное, на страже, Мы отмеряем век земной. Но что-то снова мелом мажет И на живую шьет портной. И все равно края обрежет И криво и наискосок. И переставит нас небрежно, Когда осыплется песок. ..^.. *** (Его глаза цвета ночи за полчаса до зари, Его кожа не кровоточит, но кто видел ее изнутри? Его слова, как молитва, но кто теперь верит в богов? Он избегает битвы, но вечно в кольце врагов.) Криком холодным выпи Мертвой травой шурша Зима начинает выбег Из камыша Солнце уходит зА реку Оставляет кровавый след Погребальное зарево Лета Брат мой, жизнь утекает Тонким горлом часов Не говори - Каин Иов. ..^.. *** Опять разметила зима По крышам белые закладки. Стоят озябшие дома В урбанистическом порядке. Ах птичка, вечно вдалеке То мысль твоя, то взор туманный. Что за неведомые страны, Где ты с судьбой накоротке? Нам город - домом, снег - плащом, Свои заучиваем роли. Давай опять заправим ролик И щелкать заново начнем! И в этом городе твоем, На полотне старинных зданий Мы как всегда, обнявшись, встанем, И кто-то снимет нас вдвоем. Портрет поставим на столе - И будем видеть ежедневно: Вот это мы, а это - небо - На мачтах белых кораблей. ..^.. *** Мы снова таем в отраженьях Там, наверху. И под ногами Едва приметное движенье Домов, окутанных снегами. Мы все летим в прозрачном лифте, Наш город спит, почти в полете. Не слышен звон опавших листьев, Заснул палач на эшафоте. Он видит сладкие картины Лужаек, свежих и зеленых. Стоят в тумане паутинном Полуразбуженные клены. И ветерок над ним качает Не труп на виселице синий, А зацепившийся случайно Платок на дереве бузинном. И все оставлено до завтра, Портной заснул над черным платьем. Еще царит над миром запах Незавершенного объятья. Спит клерк, почти одушевленный, Среди гроссбухов и закладок. Спит свет неоново-зеленый В витринах узких и прохладных. Качает створки расписные Недоуменный март несмело. Вороны сьежились, босые, Дыша в карниз обледенелый. Летит земля, себя пугая, Пытаясь вырваться из плена, Пока горит звезда другая алмазным гвоздиком вселенной. И я под мертвый звон трамвайный С улыбкой сонной и несмелой Еще привычно обнимаю Твое исчезнувшее тело. ..^..