***
  
Ветром меня выкатывает на берег,
легкой волной. Подвивая виски прибоя
мелкою галькой... В этой игре покоя
что-то не так: де жа вю кораблей в размере...
 
Ветром меня ласкает, колышет листья.
Шелест по мне проходит зеленой дрожью.
Ветвь забывает птица, задачу божью,
в странную воду глядя и перья чистя.


                ..^..



***
  
Отсутствие цели сослужит цели
частью медвежью, но все ж услугу.
Глазки продрать на чужой постели,
точно на льдине. – Ау – подруги!
Духов призвать, подающих кофе.
И дрейфовать до земли похожей...
Видит ли Господи в перископе:
Землю, квартиру, кровать без ножек?! 
Отсутствие темы послужит теме.
А надо, –  и темой – туманной, жидкой,
словарной формой бессилья в теле,
густому в целом вранью и пыткой.  
А как бы здорово было плавать,
плевать на колышки в сердце дыма.  
С улыбкой бодрой на три октавы
кричать: Земля, проплывая мимо.


                ..^..



***
  
                  
   "Поэзия основана на сходстве 
   бегущих вдаль однообразных дней..."

              И.Бродский
 
Так сколько их – однообразных дней.
Язык толкает камни в полудреме. 
В числе хороших нескольких парней 
я о любви мечтал, дороге, доме... 
Но не достало видимо корней
и доконала мысль о погроме.
 
Не музы крутят по ночам кино,   
а тени, что гуляют по портретам.
Ослепит вспышка: время – вот оно! –
иллюзия, дымок, пасьянс по средам...    
И чувство и бесчуствие – равно –
меня в растяжку делают... поэтом.


                ..^..



***

   "...Как Меньшиков в Березове..."
 
В пустыне, сгустком слез и крови –
я – о дожде известий ждал.
На каждом спотыкаясь... слове
дороги дальней, продолжал
путь за звездою путеводной,
весь – назначенье и устав –
песчаный, высохший, безводный,
свой страшно мучая состав.
*
Зима и солнце! –  Мы в пустыне!
Песок кусается, как снег.
Бугрит пространство на картине,
и комкает постель во сне.
*
От пейс до бледных гениталий 
принадлежу тебе одной.
И пение осинных талий,
и бедер танец заводной 
выбрасывают, как на берег,
но жизни нет на берегу.
И задыхается холерик 
в каком-то пахнущем стогу. 
Хотя луна подобна плугу,
и ночь влажнa, чтобы любить,
в ушкo прекрасное по кругу
протягивать живую нить.
*
И ты спала, а я томился,
как на фронтоне злой сатир,
что водостоками налился
над выходом из трех квартир.
Слова нужны ему в придачу
к той музыке, что он искал
в дожде щенячьем, тихом плаче
пустыни, шепоте песка.
*
Отступит сухость. Неба крылья 
расправятся, и над землей 
дождь полетит, – с песком и пылью
глотая зыбкий верхний слой.
И будет сбит над самым морем 
одной ракетою из трех
проследовавших коридором,
которым дождик пренебрег.


                ..^..



***
  
Родина – это и есть ощущенье дна.
(Пусто за нами). Смерти в семейном круге.
Дети сбежали и засолилась жена.
Твердая почва для болтовни и недуга.
 
Только вчера я б за родину мог умереть.
Только вчера я и умер... Спасибо, голуба. 
Что там за мною?! – Костер, чтобы вечно гореть,
кубики льда и покрытые зеленью трубы.


                ..^..



***
 
Страсть, ферамоны, башка на блюде.
Соображаю: а что же будет,
если танцуя, попросит смело...   
Много прекрасных есть мест у тела.
 
Призраки прошлого на заданье:
бросят цитату, но чья, откуда?!
Темных словечек я съел два пуда,
чем бы их вытравить из сознанья!
 
Правила вспомнить ночного боя...
Чувства, как лучший прибор ночного
виденья – в четыре глаза двое
с жизнью сливаются, то есть, с богом.


                ..^..



***
 
Я дул на молоко, сгоняя пенку,
и украшая пленочками чашку.
А после засыпал, уткнувшись в стенку,
весь поместившись в длинную рубашку. 
 
Был сон густой затянут бледным светом,
прозрачной шторой, пенкой пожелтевшей,
верблюжьим одеялом, шведским пледом:
я спал цветной, слоеный, "конный, пеший..."
 
И мне махала елочка шарами,
взлететь пытаясь вместе с крестовиной.
Я спал, окутан белыми парами,
молочным взглядом, пенкою, ангиной.


                ..^..



***

За миг до перемен, которым бог
прикажет быть, как хроники ревнитель,
и в переменах, что несут восторг,
заглянешь в карту и в путеводитель
на пару строк...
 
И станешь сам небес проводником.
Себя переступив без слов и жеста, 
как лютик, что испуган каблуком,
как светлячок, не тронувшийся с места,
в борьбе с песком...


                ..^..



***

На дне души всегда: Мир, Труд и Май;
сарматы, скифы, счастье бездорожья;
дворы и свалки, сумасшедший рай,
где под дождем гоняет птичка божья.
 
И силой наливается пиджак,
и тяжелеют влажные штанины.
И память слез сухих и щек наждак
готового к отбытию мужчины 
 
из вражеских, по сути, городов...
Играй душа, как пошлая держава.
Искусство мертвых смыслов вечных слов –
раскрой девятым мая мне, девятым ава!*
 
______________________
* День разрушения Храма


                ..^..