Сергей Анисимов

БОБОШКИ И МАРЗАНЫ МЕФОДИЯ КОБЫЛКИНА

ИГРЫ ЛЕТОМ

Игорь Астахов выучился на инженера. Заведующий кафедрой автоматизации, маленький лысый профессор с женской фамилией Ольгин, забавно дергая плечами (эта привычка вошла в студенческий фольклор), словно бы избавляясь от чего-то, говорил:

- Не все из Вас станут инженерами, - при этом он выразительно смотрел в сторону Астахова, - но то, чему мы вас научили - поможет найти свое место в жизни.

Из Астахова, действительно, инженера не получилось. И своего места в жизни он не искал. Места сами находили его. Так чаще всего и бывает: достаточно плыть по течению, а берега найдутся. Не такая уж и широкая эта речка.

Сменив с десяток несовместимых профессий: от штатного программиста при бухгалтерии в частной фирме до менеджера по рекламе в одном так и не состоявшемся издательстве, Астахов застрял в должности журналиста в "Вечерних ведомостях". И застрял так крепко, как только и может застрять человек, без особых планов и представлений о своем будущем. Журналист в провинции - это не профессия, это место, к которому приходят как раз такие, как Астахов: энергичный молодой человек, с подвешенным языком и без особых планов. В газете только у главного редактора было журналистское образование, остальные повторяли Астахова.

Я же говорю, речка у нас неширокая…

А почему ведомости именовались вечерними не смог бы объяснить и редактор - газета выходила раз в неделю, утром. Скорее всего, учредитель газеты, колбасный магнат Петькин, как и многие, обремененные высшим образованием заочно, тяготел к красивостям и задушевности, о чем свидетельствовало и название одного из сорта выпускаемой им колбасы - "Твоя любимая".

Реклама колбасы на страницах своей газеты - вот в чем секрет успеха.

К неполным двадцати девяти (он так и называл свой возраст, с легким кокетством - "неполные двадцать девять"; считал - это придает некий шарм) Астахов имел все, что хотел - свободный график, необременительное в смысле приложения сил ремесло, определенную известность.

Но хватит о газете, этот рассказ о любви. Точнее, об одной из ее сторон, проявлений, вариантов, а значит все равно о любви.

Несколько недель тому назад Астахов случайно совершил небольшое открытие: на будущем можно зарабатывать. Не очень много, мелочь, конечно, но все-таки. Дело было так. Как-то раз Астахов пришел в редакцию и застал главного редактора в глубоком раздумье. Тому приспичило публиковать оригинальные еженедельные гороскопы, а где их можно взять он не представлял. Делать так, как это делали другие - использовать прогнозы судьбы из толстых ежегодных сборников - не хотелось.

- В интернете они все на текущие дни, - качал головой редактор. - А нам надо на неделю вперед.

Не склонным к излишней рефлексии и сомнениям, Астахов, отозвался тут же:

- Давай попробую.

- Как это?

- Элементарно. - Астахов едва не добавил "Ватсон", - Любой гороскоп - стандартный набор фраз. "Проблемы в финансовой сфере Овны компенсируют удачей в личной жизни".

- Попробуй, - удивился редактор.

Астахов сел и застрочил, почти не задумываясь.

Через пятнадцать минут первый гороскоп был готов.

Редактор прочел, сделал пометки, затем спросил:

- Семьдесят рублей устроит? Из фонда для внештатников.

- Устроит, - немедленно согласился Астахов. Неплохой заработок за пятнадцать минут работы. Да и работа ли это?

Со временем Астахов втянулся. Воображение и начитанность позволяли ни разу не повторяться. Более того, Астахов увлекся, представлял себя мистическим вершителем судеб, от слов которого зависят жизни читателей. Гороскопы вылетали занимательные, и интригующие. Словно бы Астахов отгадал некий секрет, и еженедельник теперь начинали читать с его гороскопов. А главное - в предсказаниях Астахова никогда не было ничего плохого.

- Если уж обманывать, то обманывать по-хорошему, - справедливо пояснял Астахов.

Особо гордился собой после того, как однажды услышал в троллейбусе разговор двух немолодых женщин:

- А я гороскопы читаю только в "Вечерних ведомостях". У меня там все сбывается… - сказала одна из них…

- У меня сегодня хороший день, - объявляла подруга Астахова, рыжая красавица Ольга. - "Ракам на этой неделе обязательно повезет в любви".

И добавляла:

- В гороскопе прочитала.

Астахов улыбался, но тайны не выдавал. В глазах Ольги ему хотелось оставаться известным журналистом, а не обманщиком.

- Среди моих знакомых преобладают работники коммерческой сферы, - добавляла не без кокетства Ольга, - а вот журналистов - ни одного не было…

Страшно сказать, познакомились они на футболе. По полю, спотыкаясь, бегали за мячом футболисты, трибуны, набитые бездельниками-болельщиками, бурлили, а Астахову не давала покоя дырочка на коленке на Ольгиных джинсах, размером чуть больше рубля.

- Куда ты там все смотришь? - интересовалась Ольга.

- Мне не дает покоя дырочка на твоих джинсах, - честно признался Астахов.

- Тебе нравится?

- Практически да.

После игры они отправились к фонтану. Где и просидели заполночь, говоря обо всем подряд.

- А у меня в гороскопе на этой неделе - неожиданная приятная встреча, - говорила Ольга.

- Ты тоже веришь в эти глупости?…

- Интересно, иногда сбывается…

Глаза у нее - две пропасти, куда Астахов провалился и летел, летел, летел до тех пор, пока Ольга не сказала:

- Мне пора…

- Я с тобой, - сказал Астахов.

- Но только до подъезда, - улыбнулась Ольга.

- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Астахов, то есть подумал.

Держась за руки, они пересекли улицу Ленина. Бегущая строка на одном доме извещала о необходимости вовремя платить за квартиру. Из проезжавших машин доносились популярные мелодии. Воздух пах надеждой.

- Дальше не провожай, - сказала Ольга.

Напрашиваться на чай глупо, оставаться одному, в центре города - еще хуже…

- Извини, я не могу тебя пригласить, - сказала Ольга. - Но ведь у нас еще все впереди, правда?…

И пробой пера, многоточием, обещанием - легкий поцелуй…

- А как мы встретимся? - вопрос на выдохе…

- Я сама найду тебя… - полушепотом…

Астахов вернулся домой. Свет включать не стал.

Сел на стул и понял: его покою пришел конец. Он не знает кто она, с кем она, не знает номера ее телефона. Только поцелуй да еще эта дырочка на коленке…

Когда стоишь на краю, так легко утратить равновесие. Один взгляд и ты уже в пропасти. Для Астахова наступили странные дни. С утра он ходил на собрание дачного кооператива, в обед расшифровывал интервью с ветераном.

Затем стоял на крылечке со спортивным обозревателем Руслановым. Было ветрено, а вдоль противоположного дома шла полная женщина в длинной юбке с разрезом. Дама едва удерживала разлетающуюся юбку.

Они проводили взглядом женщину до угла, затем обозреватель произнес:

- Интересно, а как бы на мне смотрелись кожаные штаны?..

Астахов убеждал себя в том, что глупо все время думать о случайной знакомой, глупо и незачем. И чем больше он себя убеждал, тем больше думал.

После работы он прогулялся до того места, где они расстались…

На каждый телефонный звонок реагировал: вдруг она.

И она позвонила, через неделю:

- Ты узнал меня?

- Узнал.

- Сможешь прийти в десять к фонтану?

- Я уже там…

И новый вечер, слишком похожий на сказку, чтобы воспринимать всерьез.

Легкое вино в кафе у гостиницы.

- Как ты думаешь, здесь можно снять номер часа на два? - спрашивал он у Ольги.

- Зачем? - улыбалась в ответ.

- Гостиница - рай для любовников.

Им понравилось играть, тем более - с огнем. И желание лезвием вонзается в сердце.

В кинотеатре, в полутьме, когда Николас Кейдж карабкался по скале, рука Астахова сама собой скользнула под Олину блузку…

- Смелей, - услышал он, или это ему показалось? Но Ольга ответила тем, что расстегнула молнию на брюках…

- Ты сумасшедшая, - шептал Астахов.

- Ты меня заводишь, - ответила Ольга…

И добавила:

- Если б я была в длинной юбке, то не стала б надевать трусиков…

Затем опять скамейка, и Ольга сидела на коленях у Астахова, и целовались они, забыв о мире, который был вокруг и гремел музыкой, автомобилями, смехом, бутылочным звоном и всеми теми ночными звуками, которые бывают летом в центре города…

И Астахов уже был готов, и только ждал, но наступал момент, когда Ольга резко останавливалась (Астахов недоумевал: как ей удается), произносила:

- Мне пора...

- Опять? - спрашивал Астахов, не выпуская из объятий.

- Так надо, - говорила Ольга и в секунду становилась другой.

- Как же я тебя хочу, - говорил Астахов.

- Я знаю, - улыбалась в ответ Ольга. - Но пока еще рано…

- Что значит рано? - недоумевал Астахов. - Почему рано?

Они приблизились к Ольгиному дому и снова долго целовались, и снова Астахов терял голову, и снова Ольга его отстраняла:

- Не сейчас, не сейчас. Пусть все будет так, как будет…

Поворачивалась спиной и уходила. Этот поворот, и быстрый уход, и то, что Ольга никогда не оборачивалась, казались Астахову наполненным странным смыслом, фантомом близкой удачи… Так всегда бывает в играх без правил…

Астахов не мог понять, что же им мешает быть вместе. Изводил себя множеством догадок и подозрений. И более всего Астахов боялся влюбиться. Когда он влюблялся всерьез - ничем хорошим это никогда не заканчивалось. И вместо успеха - неудовлетворенное желание, очередная рана. Вступали правила другой игры - "так всем будет лучше". Однако Астахов не понимал, как может быть кому-то лучше оттого, что ему, Астахову, плохо.

Ольга дала, наконец, Астахову свой телефон. И привычные разговоры плавно перетекали к одной теме, точнее вопросу: "когда".

- Но ведь можно по телефону, - отвечала Ольга.

- Как по телефону?

- А ты представь меня.

- Я ведь тебя ни разу не видел без ничего.

- А разве это важно?

- Ты сумасшедшая…

- Почему? Мы ведь можем говорить и ласкать сами себя…

А потом Астахов изрядно выпил на редакционной вечеринке, позвонил и сказал:

- Если я тебя немедленно не увижу, я сдохну.

- Я жду тебя на нашем месте через двадцать минут, - деловито ответила Ольга.

Ольга впервые за время их встреч была в короткой юбке.

- Сегодня мы не будем гулять, пойдем со мной, злодей.

Они пересекли какой-то двор, вошли в подъезд. Астахов не обратил внимания на дом, да и зачем?

Они поднялись на девятый, последний, этаж. Ольга отперла в дверь. Квартира оказалась совершенно пустой, если не считать двух кресел и старого дивана в одной из комнат.

- Что это за квартира? - поинтересовался Астахов.

- А какая разница? - спросила Ольга и обняла Астахова.

- У твоей блузки молния спереди, - заметил Астахов.

- Это чтобы тебе было удобнее, - вложила в его руку замок и дернула вниз…

Они были как беглецы, обманувшие мир. И только минутная стрелка часов предательски топала по кругу, напоминая - "пора"…

А потом они, голые и потные, лежали на полу…

- Тебе было хорошо? - спросила Ольга.

- Мне ни с кем не было так хорошо, - машинально ответил Астахов, на секунду задумался и вдруг понял, что не врет. Действительно ни с кем.

- А тебе?

- Как ты умеешь целовать там… И еще у тебя удивительный запах… До чего же с тобой хорошо, - прошептала Ольга и прильнула к Астахову.

- Из какой сказки ты пришла? - спрашивал Астахов. - За что мне это все?

Журналистское ремесло выработало привычку к пафосу…

- Заработал, - смеялась в ответ Ольга.

- Но чья эта квартира? - почему-то Астахову не терпелось узнать …

- Эту квартиру купил мой муж, - сказала Ольга.

- Ты замужем?

- Завтра восемнадцать лет… двое детей, - словно бы отвечала на анкету. - Ты удивлен?

Тайна интригующих исчезновений раскрылась, Астахов почувствовал себя обманутым, ему сделалось больно.

- Сейчас я с тобой, милый… и нам было хорошо… ты такой нежный…, - продолжала Ольга.

Как же так, думал Астахов, слова Ольги казались ему ложью и вообще весь их роман, все эти игры. Быть игрушкой пусть и в этих руках - занятие не для него.

- Ты расстроился?

- Нет, все в порядке. Ты замужем, тебе скучно, я твой любовник, игрушка… Так положено, это жизнь, все нормально, - нес Астахов чепуху, похожую на бред.

- Замолчи, - сказала Ольга. - И давай еще…

Да пошли они все, подумал Астахов, и забыл об обиде. Правда не совсем ясно, кто именно они, и куда именно пошли…

В тридцать семь Ольга смотрелась на двадцать восемь. Никто не умеет играть с цифрами так, как женщины. Ее муж, бывший военный, ныне владелец какого-то магазина, был самым настоящим, примерным семьянином. Опора семьи, радость соседей. Он просыпался, говорил жене "доброе утро", завтракал, пережевывая каждый кусочек. Обстоятельность - вот что нравилось в нем всем, кто его знал. Ольга садилась напротив, боролась со сном, и возила ложку в чашке. Жизнь двигалась по кругу и этот круг был не из худших, но что-то все равно было не так… А тут еще этот журналист, смешной такой, с усами. Никогда ей не нравились усатые-бородатые, а тут - надо же - не отступить…

Астахов протрезвел, что было на пользу. Отношения Астахова и Ольги утратили романтический флер, зато обрели конкретность. Они встречались ради секса. Только, похоже, там было что-то еще, кроме близости. Вместе с одеждой сбрасывалась условность, и отступало притворство. Исчезали маски и границы. Наверное, так артист после спектакля приходит в себя, когда, оставшись в одиночестве, перед зеркалом стирает грим.

Они встречались раз в неделю, все зависело от графика работы ее мужа. Ольга звонила Астахову в редакцию. Астахов поднимал трубку, придавал лицу выражение самой крайней озабоченности, кивал и спешно убегал. Игры продолжались.

Дальше - просто. Ольга ждала Астахова в пустой квартире, Астахов включал музыку, и каждый из них становился самим собой. Хотя бы на два часа. Не так уж и мало, на самом деле…

Встречи продолжались. Астахов удивлялся, как ее муж ни о чем не догадывается. Тем более, что - как казалось Астахову - они особенно и не скрываются…

- Больше всего боюсь назвать в постели мужа твоим именем, - сказала однажды Ольга.

Балансирование на лезвии стало привычкой, Астахов не думал о последствиях. Легко плыть по течению - достаточно не думать. Иногда Астахов брал ключи от квартир знакомых, и встречались они уже в более пристойных условиях.

- Мне иногда кажется, что ты подонок, Астахов, - говорила Ольга. - Тебе нужна не я, а мое тело. Ты мне звонишь, когда приспичит.

Почему подонок, хотелось ответить Астахову. А ты сама? Зеленоглазая мать двоих детей и примерная жена. Председатель школьного родительского комитета и чемпионка предприятия по бегу на лыжах. Что тебя заставляет соглашаться, высчитывать дни, в которые мужа не будет дома, брать ключи от новой квартиры и бежать на встречу?…

- Ты сама говорила, что замуж за меня не собираешься. Так и ведь и я не собираюсь на тебе жениться, - парировал Астахов.

- Все равно ты подонок, - смеялась Ольга. - Но мне с тобой хорошо…

Что происходит, размышлял Астахов. Мне двадцать восемь лет, сплю (а вернее сказать, раз в неделю со мной спит) замужняя тридцатисемилетняя тетка, сочиняю гороскопы, которыми зачитывается полгорода, и что будет дальше?… Этого ли я хотел, и чем, наконец, все закончится?..

- Ты чего задумался? - спросила Ольга. - Собирайся, пора.

От слова "пора" уже тошнит, заметил про себя Астахов. Таким голосом нельзя говорить - "пора"…

Астахов оделся. Помог застегнуть Ольге лифчик.

- Приучен комсомолом и судьбой,

застегивать бюстгальтер за собой, - дежурно пошутила Ольга.

Астахов поморщился. Ритуал облачения должен был символизировать родство душ и тел, но не вышло. В последний месяц вообще мало что выходит…

- Скажи мне, - интересовался Астахов. - У тебя появился кто-то другой?

Мужа словно и не было.

- Нет, - отвечала Ольга. - Не появился…

- Почему же ты так?

В ответ Ольга пожимала плечами и проверяла дверь, закрылась ли та.

Они вышли из подъезда по отдельности. Дешевая конспирация. Ольга, не глядя в сторону Астахова, поспешила через дорогу. Ужин, дети, семья. Большая жизнь.

Астахов поворачивал к скверу. Октябрь. Время опавших листьев и проигранных битв. Шел домой, думая о том, что романтические встречи превратились в будни. Игра стала скучной.

И еще Астахов думал о том, как ему это все надоело, и что надо бы как-то прекращать… Но ведь раздастся звонок и куда денется все благоразумие?…

История закончилась просто. К декабрю их отношения беспричинно разладились. Сказки не длятся вечно, вот в чем все дело. К тому же, муж Ольги завершил ремонт и о том, что было в стенах этой квартиры, остались только воспоминания. Астахов перестал сочинять гороскопы и занялся более серьезным делом. Репортажами с заседания городской думы, к примеру.

Высказаться?