Ратьер
ТРИ НОКТЮРНА Олег Горшков (с) * * * Всё впереди – еще мне предстоит Распробовать излюбленные вина, Почувствовать глубокий, сердцевинный, Смущающий рассудок зов молитв, Расслышать, обратившись сутью в слух, Родной, неповторимо близкий, зыбкий Ноктюрн для ранней осени и скрипки, К гармонии которого был глух... Всё впереди – еще сбываться снам, И вёснам быть, и бить о волны вёслам, Еще всю жизнь взрослеть и, может, взрослым Так и не стать на радость небесам. Еще шаманить, бредить, ворожить, Слова перебирая среди ночи, Всё впереди, как та живая строчка, Которой оправдать пытаюсь жизнь… Серхио Бойченко (с) *** ноктюрн для ранней осени и скрипки слова перебирая среди ночи поскрипывая нахожу штрихи всегда случайно ночью между прочим. не дело в том, не та моя печаль и не туда мы лазили в походы я думаю - глупее отвечать как отходили утренние воды. я вам скажу,- печаль моя не в том перебирая струнами ноктюрн а просто жизнь достала, просто влом по осени носить котурн. 6 дек 02 Изяслав Винтерман (с) *** Ноктюрн для ранней осени и скрипки. Перебираю струны среди ночи: какие-то штрихи, слова, обрывки скрепляет темнота.(Случайно,впрочем.) Не в том моя печаль, печаль - сухА. И не за ней ходили мы в походы. И глупо объяснять в словах стиха, как неспокойны утренние воды. Я говорю - печаль моя не в том... Ноктюрн играя посредине ночи, Жизнь достает изгибом и углом. И точит свой смычок и сердце точит.
Сергей Свиридов (с) *** пространство словами заполню не предметами нет любимая не предметами таким его и запомню спасу сохраню любимая спасу сохраню. методы наследуются. особенно те. что… хороши особенно теми… нами. я в курсе любимая в курсе но нет здесь места нет нетронутого – пора за можай за ишим а то проснёшься и первая мысль – в курске вторая о соловьях – не тревожь их саддам не смогут же блин нести золотые яйца (однако) особенно после применения снарядов с обеднённым ураном. солдат встань и иди это приказ встань и иди или иди ты на…кось выкуси. время любимая время любимая время почти на исходе я не о смерти любимая просто запас исчерпан прочти и пойми – мы ходики потому что ходим и тикаем потому что черти распорядились так (тот человек да будь он хасид или кто ещё часто не знает что в чемодане бомба) а я знаю мне всё объяснил чёрт ночью. добавив что убивать это… не больно не уверен. сначала испробую на себе всё-таки методы наследуются я уже говорил об этом ...... ...... ..^.. Феня Пальмонт (с) ИСКУССТВО ЛЮБВИ к родине и себе я радушно согрет уренгойским горючим газом разукрашен щетинкой густой синевой под глазом временами ночую излишне живой и пылкий с отпечатком бессонницы в каждом глазном прожилке я встречаю пророчества лишь приоткрыв забрало и не верю картинке что кажет налет зерцала: там простой человек обыватель и все такое гуттаперчевый воин беспечный слуга гобоя данность надо любить /* что реально не так-то просто даже девам в летах со стабильным духовным ростом */ чтобы пламенных чувств доставало в жару и стужу чтобы чувствам порой удавалось протечь наружу - я люблю мою землю поэтому тих и весел я люблю небожителей всех городов и весей и мое триединство: пожарище теплый пепел и знакомый рисунок созвездий на ясном небе Светлана Бодрунова (Динка) (с) *** Сойдешь ли с крыльца – и за прелью листвы уловишь Настойчивый запах воды в направленье хода: Маршрут от рассвета к закату – упругой хордой Небесной дуги – резонирует в каждом слове Со временем, ставшим не вектором, а скаляром, Уставшим дробиться на тезу и антитезу, И полнятся вены серебряно-ртутной Темзой, Тревожа Неву, задремавшую в капиллярах, И стылое это соитье – как долгий стон – как Далекая боль – как невысказанная радость… В моем сентябре до сих пор отцветает август, Но крик перелетной души по-октябрьски тонок, И близкий ноябрь обернется последней милей До жизненной дельты, ветвящейся и глубокой… … Роса оседает на листья слезами Бога. Так плачет ребенок, едва появившись в мире. ..^.. Изяслав Винтерман (с) *** Герои мои – изрядно болтливы. Пиная листья, гуляют в парке, в котором деревья как будто кривы, и свет пробивается ярки-яркий. И листья, что утром слетели с петель, манят удобством прилечь и цветом. Осень, с утра я еще отметил, – следует строго за каждым летом. Мысли текучесть дождя похлеще, но уступает холодной водке, соединящей четко вещи в хаосе, точно героев в лодке. ..^.. *** Вот я уже и начал бояться смерти. Бритвы, веревки, сухого цветка в конверте. Выплеска чувств, накопленных ради мести, – в тот самый час (удачный?!), в том самом месте. Гибнут во мне слова, оглушая болью. Женщины, ради которых уходишь к черту куколкой жениха на вершину торта, – гибнут во мне, рванувшись на волю – солью. В штору закутаюсь – к жертве готов я, жрица! Выслушаю укор не повысив голос. Строчка в мозгу, как волос во рту. И в лицах изображаю, как выплюнул бы я волос. Жаль, что претензии, – жалкие цифры, факты, тройка цитат, что запоминать неохота. Страхи мои подтверждаются, артефакты самые ненавистные... Смерть у входа! ..^.. Серхио Бойченко (с) *** я заведу пластинку, старую как печаль пусть будет мало слов в ней и мало смысла долго не будет нужно ей отвечать. годы и месяцы нужные даже числа все на пластинке нашей само сотрется вдруг раскачается коромысло тихо и свалится солнце. будет вращаться осень, твоя листва будет ходить вокруг уходящего лета будет свистеть - твоя песенка спета августа легкая астма. ты доживешь, когда знаешь,- невеpно, зря спрашивать у оконца тусклое декабря без клочка синевы, без пластинки солнца. 10 дек 02 *** это было у моря ты распинала на пяльцах ты вышивала тревогу с суетой пополам это было полгоря он мазал волосы смальцем он краем пальца касался задумчивых дам. где волна бирюзова он любил рукодельниц он дубил для них кожу свои драные джинсы пил рассолы азова поджидая бездельниц где встречается редко городской дилижанс. и они были вхожи его косы и дюны его ветки и травы осторожные пальцы невероятно похожи неоправданно юны несмертельной отравы тугие концы. 1 дек 02 ..^.. Игорь Петров (Лабас) (с) *** Я бы мог стать козлом с молоком, пастухом, пушкинистом, занудой, маяком, что де белым стихом освесчает зловесчую тьму, и, наверное, даже иудой, если б ставку платили ему, а не сдельно. Я б мог танцевать, восхищать, восхищаться, в почете пребывать, торговать, воровать и водить вдохновенно рукой, если б в длинном итоговом счете счастье встало последней строкой. Я бы мог написать: я бы мог, наклонившись условно, не боле, перепутать глагол и предлог, и остаться метафоры вне: чужаком в этой чудной стране, марсианином, блядь, поневоле. *** Когда б не самомненье и апломб, когда б не трепыхаться и трепаться... Всё кончено, счет матча на табло, и зрители свистят в четыре пальца. Советчик, закусивши удила ми гнёт привычно: начинай сначала - стратегия, мол, правильной была, да тактика чавой-то подкачала. И гордо опустивши в землю взор, стоишь, пошляк, у изголовья мифа, в кармане куртки носишь свой позор с пленительным достоинством Сизифа. И ждёшь, что всё забудется, угар сойдёт, наступит время многоточий... Но если ты напишешь мемуар, в нем всё случится так, как ты захочешь. ..^.. Галина Давыдова (с) * * * О.Ш. … а страх опять поймал твою тоску на лунную блесну. Плеснув кагора в остатки мыслей о тревожном сне, ты говоришь на птичьем языке с морозным ветром. Мёртвый город скуп на обещанья счастья. Ты и город – два близнеца, которым всё тесней в утробе бледной полночи. В строке, что завершает твой последний стих, сплошной закат. Ты, как всегда, поставил на красное – но выпало Zero слепого фонаря – и Бог-крупье, смеясь в усы, советует: «Прости и отпусти…» Увы, игра без правил проиграна – такую зиму вброд не перейти. В изорванном тряпье, что раньше было ризой, ты бредешь сквозь вечность снегопада, поневоле считая, сколько остаётся слов до света… Твой печальный визави - устал летать – он больше не похож на ангела… а в смерти столько боли, что для того, кому в ней повезло, она надежней и сильней любви. ..^.. Игорь Караулов (ЧУ) (с) Господин Никто Конь в пальто? Что ж, удачная шутка! Ворон ворону выклевал глаз. Полифем покривился минутку, Кровь утер и поперся в лабаз. Эх, чабанская доля слепая! Их - лазурные дали манят, Им - Цирцея, и им - Навсикая, Нам же - гладить наощупь ягнят... Ты и я Что за небо странное над тобою - Мешковатое, серое, назывное. Надо мной - сияющее латунью, От зубов отскакивающее латынью. Мы с тобой под разными небесами Земляничными проросли усами. Мы друзья с тобою. А скажешь - нет? Щелкну я - над тобою зажжется свет. ..^.. Иван Роботов (с) ПОРТРЕТ Портрет на стене. Лица мне знакомого контур. Я так одинок. Без тебя вечно сумерки. Работа и дом. Хозяйство и снова работа, И выхода кажется нет. Будто умер я. Ненастье, несчастье и стены, что давят неистово, Ничто в этой жизни не радует. Ты здесь и не здесь, по прихоти чьей-то таинственной. Поблекли все краски. Утрачена радуга. Октябрь на дворе, за окнами сыро и мокро, Холодной рукой я к стеклу прикасаюсь. Висит на стене улыбается мой Гарри Поттер. С любимыми – не расставайтесь. * * * За окном нескончаемой дымкой клубится туман. Мелкий дождик холодными струями падает с неба. Распадается мир, словно карточный дом по частям, Чёрной мастью ложится на землю, засохшею вербой. Открывает промозглая ночь ненасытную пасть, Поглощая дома, фонари и перроны вокзалов. Эх, узнать бы, где спряталась верная красная масть, И понять, где червовая дама вчера загуляла. Может утро пришедшее всё разметёт без следа, Оседая кристаллами льда, что искрятся на гранях - Нет, не делайте ставки на красную масть, господа, Если жизнь не хотите окончить в дожде и тумане. ..^.. Юрий Рудис (с) Мертвее вервия суха, угаснет как в лампадном масле, недоносительство стиха в Пегаса солнечные ясли. И сам за ломкою куска застигнутый зарей вечерней врасплох узнаешь языка соцветие шипов и терний, но ты умрешь не на кресте, не это, дорогой, не сразу, на безымянной высоте невидимый людскому глазу, неслышимый людскому уху, куда поднимется одна с косой наточенной старуха, но не поймет тебя она. ..^..